Беременна от олигарха - Лана Пиратова

– Зачем пожаловал? – наверное, впервые я не предложил гостю кофе или чего покрепче.

Султан хитро прищурился и, сложив губы в улыбку, проговорил:

– Ну, что ж, сразу к делу. Люблю деловой подход. Я к тебе с визитом мира, можно даже сказать с дружественным визитом.

– Так, – сухо сказал я, показывая всем видом, что нихрена мне его дружба не нужна.

– Так ты говоришь тендер выиграл?

– Я не говорю, обо мне говорят.

Самоуверенное его поведение и самое его присутствие очень сильно меня раздражало и и вообще вся эта ситуация, но с другой стороны если сейчас мы не поговорим, то так и будем стрелять друг в друга из подворотни. Я даже не сомневался, за кем стояло покушение, и теперь этот человек пришел ко мне в офис.

– О тебе, Громов, очень много говорят, даже слишком. Место занимаешь, ставки перебиваешь. Нехорошо, Громов.

– Чьи ставки? У нас всё по-честному. Если ты ещё не заметил. Все поделено. Каждый свое получает, в любом случае. А вот если кто-то приходит на всё готовое и хочет взять то, что давно поделено между другими, так это извините его собственные проблемы. Зря он так самоуверен.

– Грозишь, Громов?

Его рожа начинала меня злить. В глазах затаённая опасность, но на лице доброе выражение. Такой человек убивает с приятным выражением лица. Хладнокровно, без нервов, без дрожи в пальцах. Просто берёт и нажимает на курок.

– Чего ты хочешь, Султан?

– Долю.

– С чего бы это?

– Просто хочу.

Я усмехнулся.

– А ты заработал эту долю?

– Я просто её хочу.

– Ну, то, что мы хотим, не всегда нам достаётся, или достается, но не в таком виде, каком мы хотим.

В этот момент я почему-то подумал про Лею. Она моя, но и не моя одновременно. Я указываю, что ей делать, и в тоже время понимаю, как она не хочет ничего от меня. Да.

Султан вывел меня из этой задумчивости:

– Вспомнил о малышке Олесе?

– Что? – я грозно сдвинул брови.

– О маленькой сладенькой девочке, которую ты трахал в машине.

И тут у меня, как-то вдруг сразу, в один момент пересохло в горле.

Сука, откуда он знает? Следит? Или крыса завелась?

А он, видя мое замешательство, продолжал:

– Вытащил её из клетки, а теперь пользуешься. Ничего малышка, правда? Такая юная. Девственница небось была, пока ты её не трахнул.

Я в одно движение подскочил к нему и, схватив за грудки, поднял с дивана так, что он повис в воздухе, перебирая ногами.

– Еще слово, – зашипел я, – и ты вместе со своими головорезами ляжешь прямо тут.

Султан лишь оскалился. Я тряханул его и отпустил, оттолкнув к двери.

– Пошел вон!

– Мне нужна доля, Громов, – сказал он, поправляя пиджак. – От каждого из вас. Не дашь – пожалеешь. Все пожалеют, кто рядом с тобой.

Лицо его резко изменилось, стало злым и ещё более гадким.

Султан приоткрыл дверь, но потом обернулся и хищно улыбнулся.

– И сынок приехал вовремя, – сказал он как бы невзначай, – погулять любит, покурить, – это уже с притворным сочувствием, намекая на разгульный образ жизни моего сына, – эх, дети, дети…

Он вышел, а я толкнул дверь и она захлопнулась.

Его ничто не изменит.

Я старалась забыть брошенную мне в спину фразу – «К шлюхам!»

Он хотел обидеть? Но мне должно быть все равно. Только не получается никак это «все равно».

Пытаюсь копаться в себе. Найти причины. Это так ново для меня. Ведь по сути он –  мой первый мужчина. У меня и отношений-то не было. Не с чем сравнивать. Не на что опереться. Приходится только в себе искать.

Возможно, мне нравится, что он иногда такой трепетный и нежный, а иногда просто грубый тиран. Неужели такое может нравиться? А это его постоянное желание, его домогательства и требования. Девчонки в общаге говорили, когда мужик постоянно хочет, надо трясти его на подарки. Пока не остыл.

При воспоминании о ладонях Громова, какая-то новая непонятная истома прошла по телу. Что со мной? Я не должна…

Хочется разобраться в его чувствах ко мне.

Нет, я не могу сказать, что он делает всё это от любви ко мне. Кажется, такой любви не бывает. Но тогда почему?

Внезапно позвонила Юлька. Я настолько погрязла в новых ощущениях, что и забыла о своей прошлой жизни.

Юлька напросилась в гости. Я подумала, почему бы и нет. Чего мне одной тут сидеть? Громов неизвестно когда от своих шлюх появится. Меня опять передернуло от мыслей о шлюхах. Какая мерзость. И они. И эти его слова.

Мне надо отвлечься. Юлька – отличный повод для этого.

– Вау, мать честная! Это мать его, офигенные я тебе хочу сказать, хоромы. Чисто дворец походу. Ну, ты, подруга, меня сейчас в шок ввела, – Юлька восхищенно осматривала дом Громова.

– Да что тут такого? Это же не мой дом.

– Ну, мать его, сделай так, чтобы был твой. Я с тебя хренею вообще. Ты же вытянула счастливый билет. Не понимаешь?

– Нет.

– Ну ты дура. Да если бы мне этот твой дядька сейчас только вот так показал, – и она щелкнула двумя пальцами, – я бы аж вприпрыжку к нему бы прибежала.

– Ты что серьёзно?

– Ещё как. Такие хоромы могут быть только у очень, очень богатого человека.

– Знала бы ты… – мне надо было выговориться.

Юлька, хоть и не самый лучший кандидат для этого, но выбора особого не было. Только она, похоже, не обратила на мои слова никакого внимания.

Юлька расставила руки и упала на кровать, на которой я теперь спала. Она немного меньше, чем в комнате Громова, но тоже очень большая.

– Охренеть, мать! Это просто охренеть! Это твоя комната? Я в шоке. Ну почему это не моя комната, ну почему? Я так хочу, а ты не хочешь. Давай поменяемся. Ты уйдёшь, а я останусь.

– Да без проблем, только вот Громов потом меня прибьёт.

– Да пусть прибьёт, подруга, у него же теперь буду я, – рассмеялась Юлька. – А что с универом? Ты возвращаться-то собираешься?

Это была для меня больная тема. Я ведь не рассчитывала, что так надолго останусь в клетке.

– Пока договорилась с деканатом, что болею. Потом буду все наверстывать.

– Не о том думаешь, дурочка. Мужиком займись. Тогда и универ не понадобится.

В этот момент в дверь постучали и вошла горничная.

– Прошу к обеду, – сказала она, кивнула и удалилась.