Забытый этаж - Андрей Фролов

– А вообще они милые, – прошептала Настя, когда братья оказались близко. – Трудяги, сразу видно. И не злые совсем.

Звероморф, важно вышагивавший впереди, дернул ушами и вдруг остановился. Сел, развернувшись к близнецам, и глаза его недобро сверкнули.

– Да, цветокаменцы мирный и открытый клан, юная верхушечница, – негромко проурчал он. Посетители рынка вежливо обходили кота, стараясь не наступить ему на хвост. – Но Крумм на вашем месте не стал бы обольщаться. Когда речь заходит о камнях или ценностях, любой гул из этого города просто… как вы обычно говорите?.. да, теряет голову. Помните об этом, друзья.

И двинулся дальше, оставив ребят в недоумении от этого предостережения. Впрочем, звероморф был прав – может, после Средоточия Покоя поселок гулов и казался безопасным местом. Но странники до сих пор пребывали на чужой земле и не имели права терять бдительность.

Наконец все четверо вышли к рядам, где торговали таинственным синдринием. Тот оказался бледно-зеленым полупрозрачным кристаллом, похожим на куски крупной спрессованной соли. Витька заметно оживился, с интересом рассматривая незнакомый минерал, который ему прямо-таки не терпелось подержать в руках. Фрагменты синдриния самых разных размеров заполняли прилавки слева и справа. Самые крупные обломки лежали на лучших местах, товар подешевле (часто в виде крошек или перетертой в пыль породы) был разложен поодаль. Покупатели шли валом, что подтверждало популярность и востребованность странного элемента, необходимого для переговоров с Локо.

– Штепсель просил четыре кристалла… Столько нужно для поездки к Лифту? – озабоченно поинтересовалась Настя, наблюдая, как двое арсилитов в длинных фиолетовых одеждах торгуются с приземистым бритоголовым гулом.

– Все зависит от места отбытия, – ответил Крумм. – Спросите продавцов, звероморфы редко пользуются потолочниками…

Витька отчего-то засмущался, вмиг растеряв привычное красноречие, но их выручил Димка. Взлохматил волосы, собираясь с духом. Затем с видом бывалого покупателя подошел к ближайшему прилавку, за которым сидел молодой гул с тремя жидкими косичками, приклеенными к щекам и гладкому подбородку. Заметив интерес чужака, он сразу взялся нахваливать товар:

– Самый чистый и качественный синдриний! – Шахтер обвел свои богатства рукой, любовно прикасаясь к самым крупным и ярким кристаллам. – Совсем не разбавленный! Есть транспортный, есть оружейный! Для минимальной поездки хватит всего пары граммов!

– Почем? – вздернув подбородок, с деланым равнодушием спросил Дмитрий. Из-за невысокого роста цветокаменцев прилавок доходил ему до груди, не вынуждая вставать на цыпочки.

– Сорок арсилитских сребров. Если платите местной чеканкой, то отдам за двадцать пять. Если нужен разменник, мой дядя держит пункт переоценки, я могу отправить слугу произвести конвертацию. – Продавец многозначительно посмотрел направо в конец ряда, где виднелась отдельно стоящая будка предприимчивого родственника.

– Поня-атно, – протянул мальчик, отступая от прилавка.

Цветокаменец сразу приуныл, забормотав, что готов торговаться и уступить пару сребров. Но заметив, что посетитель не собирается ничего покупать, поморщился и сделал пальцами знак, оберегающий его торговую удачу.

– Цена удовлетворительная, – прокомментировал Крумм, кивнув Димке.

– А какая разница? – раздраженно отмахнулся тот. – У нас все равно нет местных денег. У нас никаких денег нет.

– И вообще ничего ценного, – вздохнула Настя. – Может, он возьмет браслет контроля над Карлом? Или плед из Рифмователя? Он почти целый…

– Да-да, я готов к натуральному обмену! – радостно донеслось из полумрака лавки. – Сторгуемся!

Дети переглянулись, взяв на заметку, что у гулов очень тонкий слух. Они вдруг осознали, что им действительно нечего предложить за кристаллы, запрошенные Штепселем. А продавец, поглаживая искусственные косички и вертя золоченые кольца на толстых пальцах, невозмутимо продолжал:

– Я уверен, что у вас есть ценности, которые можно обменять на синдриний! – молодой гул расплылся в улыбке, будто ребята были его давними друзьями, наконец-то заглянувшими в гости. – При обоюдовыгодном торге останутся довольны обе стороны!

– Что ты имеешь в виду? – осторожно поинтересовался Дмитрий, и все трое подступили поближе. Крумм остался на прежнем месте, молча наблюдая за разговором. – Тебе правда нужен наш плед?

– Нет-нет, благодарю покорно, – коротышка поклонился, приложив огромную ладонь к широкой груди. – Но если бы юная арсилитка согласилась срезать свои чудесные волосы, я мог бы отдать за них полкило самых чистых камней!

Димка собрался что-то сказать торговцу, да так и замер с полуоткрытым ртом. Витька икнул, не совсем понимая, о чем толкует местный. А Настя побледнела, вцепившись в кончик косы так, будто ее собирались отрезать силой.

– Чего-о? – выдавил наконец Дмитрий, не веря своим ушам.

– Волосы, – терпеливо повторил торговец, тыча пальцем в девочку. – Эти шикарные волосы юной арсилитки, если благородные господа понимают, о чем я толкую. Шесть сотен граммов лучшего синдриния за срезанную косу, и бьем по рукам!

И он принялся тут же перебирать кристаллы, откладывая в сторону крупные обломки (однако далеко не самые прозрачные). На прилавке, будто сделка уже состоялась, появились примитивные чашечные весы из желтого металла, счеты, ворох бумаг и мешок для упаковки.

– Так что? – весело осведомился рудокоп. – Вам выдать ножницы или бритву? А быть может, благородные арсилиты желают посетить парикмахерский салон моей кузины? Это всего через три ряда отсюда, и если…

– Не пытайся облапошить моих друзей, – вдруг сказал Крумм, поднимаясь на лапы и приближаясь к торговой палатке. Улыбка вмиг исчезла со скуластого лица гула. Ребята, не поспевавшие за разворачивающимися событиями, молча наблюдали. – Волосы этой госпожи стоят всей твоей лавки, продавец…

Тот помрачнел. Злобно посмотрел на разумного кота, вмешавшегося в торг, но настаивать не стал. Что-то пробормотал под нос, вернув кристаллы в общую кучу. Но спор прекратил и насупился, даже не пытаясь оспорить факт, что хотел одурачить покупателей. Весы и костяные счеты исчезли под прилавком.

– Ему нужны мои волосы? – ошеломленно прошептала Настя, нервно пряча косу под воротник куртки и испуганно натягивая капюшон. – Как же так?

– Неужели не заметили? – с недовольством осведомился Крумм. – Волосы почти не растут на гулах, но являются главным символом достатка и процветания. За твою косу, девочка, можно купить половину этого рынка…

Витя потер переносицу – теперь ему стало понятно, почему на чужаков с густыми светлыми волосами так пристально смотрели при входе в поселок. А они-то и предположить не могли, что носят на макушках такое богатство…

– Никому я косу не отдам! – с дрожью в голосе, но твердо ответила Настя, затягивая завязки на шее и теребя узелки на шнурках. – Вот еще удумали…