За горизонт - Сергей Анатольевич Панченко

Свет на подлодке снова потух. Коннелли и несколько человек, служившие на подлодке старшими офицерами, направились к торпедным аппаратам. Сделать это оказалось непросто. В проходах было тесно, к тому же становилось душно. Система вентиляции уже давно не работала, а необходимости в её ремонте никто не видел. Напротив, всё, что было ненужным на подлодке, пригождалось в посёлке.

– Пропустите пожалуйста. Посторонитесь, – требовательно обращался капитан к людям начинающим паниковать. – Всё в порядке! Мы сейчас откроем люк и выйдем наружу.

– А все выйдут? – спросил женский голос.

– Кто хочет остаться здесь, я препятствовать не буду.

– Ни за что. Воздух заканчивается, у меня уже кружится голова.

– Потерпите немного.

В торпедном отсеке народ тоже набился плотно. Капитан на ощупь добрался до установок по левому борту, оказавшихся теперь наверху. Постучал в крышку торпедного аппарата, чтобы проверить, есть в нём вода или нет. Внутренности торпедного аппарата отозвались колокольным звоном. К счастью, воды в нём не было.

– Пустой, – догадался и Лемке, оказавшийся рядом.

– Слышу, – капитан помассировал виски, пытаясь заставить голову найти самое удачное решение.

Оно напрашивалось само собой. Попытка выйти через торпедный аппарат могла оказаться последней для смельчака. Внешняя крышка могла не открыться на достаточную величину, чтобы пропустить человека, и тогда он оказывался в «мышеловке». Его можно было вернуть назад, открыв торпедный аппарат, но тогда не факт, что удалось бы закрыть его вновь. Торпедный отсек пришлось бы закрыть, а людей разместить в остальной части лодки, ещё сильнее усугубив их состояние.

– Мне нужен скафандр, – известил людей капитан, приняв смелое решение выполнить работу самостоятельно.

– Капитан, не стоит вам рисковать собой, давайте я, – неожиданно подал голос Оскар Лемке.

– Ты? – удивился капитан.

– Я, а что? Я-то как раз выбирался наружу в скафандре. Если помнишь, это моя специальность.

– Слушай, Оскар, это опасно. Мы не знаем, что с лодкой. Что, если оползень накрыл её целиком?

– А чего гадать, откроем люк и посмотрим. Если всё так печально, помолимся и будем помирать. Отличный склеп у нас. Наверное, половина человечества собрана в нём.

– Оскар, чтоб у тебя язык отсох, – пожурил его женский голос.

– Аманда, ты?

– Я. Не признал в темноте?

– Обещай, что бросишь Джона, если я вернусь живым.

Аманда молчала несколько секунд.

– Давайте лучше я сама выберусь наружу, без всяких условий, – предложила она.

– У, ведьма, – картинно выругался Оскар.

Коннелли уступил Лемке под нажимом толпы. Ей не хотелось терять человека, который заслужил, чтобы не рисковать собой в первых рядах. Оскара облачили в громоздкий водолазный костюм. Прежде, чем прикрутить «колокол» он договорился с капитаном об условном сигнале, означающем состояние люка на рубке.

– Три удара в люк означают, что он над водой, – повторил Оскар за капитаном, – если под водой, то один и тогда я возвращаюсь назад.

– Так точно, – капитан хлопнул матроса по плечу. – Консервируйте.

Лемке накрутили шлем и открыли кислород. Матрос показал поднятый большой палец, что у него всё хорошо. Открыли люк торпедного аппарата и затолкали в него Оскара. Завинтили крышку, после чего капитан отдал приказ открыть внешнюю крышку аппарата. Загудели электромоторы, нагнетающие в гидравлические приводы давление. Все ждали звука поступающей воды, но он всё не раздавался. Внезапно гул приводов крышки люк затих.

– Полностью открылись? – поинтересовался Коннелли.

– Вроде, нет, хотя я мог и забыть, – ответил кто-то из инженеров подлодки.

Лемке замолотил ботинками в корпус аппарата. Народ встревожился.

– Застрял?

– Скафандр дырявый уже?

– Нормальный костюм, я лично проверял.

– Может, запустить его обратно?

– Если бы он просился назад, то бил бы ногами в люк, а так в стенки стучит, карабкается.

Коннелли, поняв что промедление может оказаться причиной гибели человека, принял решение приоткрыть люк, уверенный, что в нём не будет воды. Он сам ухватился за вентиль и принялся его вертеть. В помещении раздался ропот.

– Кто это крутит?

– Зачем? Мы же утонем?

– Спокойно, я думаю, воды в аппарате нет, – ответил капитан. Его голос сразу признали. – Я только приоткрою, чтобы убедиться, что прав, а потом открою полностью.

Вода, как он и предполагал, из торпедного аппарата не пошла. Тогда капитан уверенно открыл люк полностью.

– Лемке? Оскар? – крикнул он в черноту.

В ответ ему раздалось только собственное эхо, как в пустой трубе.

– У кого есть огонь? – спросил он.

– Капитан, здесь и так дышать нечем.

– Мне нужно на одну секунду, убедиться, что Лемке покинул лодку.

Ему передали в темноте кремневое кресало и кусок сухой травы, пропитанный жиром. В посёлке это было универсальным средством для разжигания огня. Коннелли положил пучок травы на проушину крепления люка, умело чиркнул по кресалу, чтобы направить в нужную сторону сноп искр. Трава затлела. Он подул на неё и пучок сразу же окутался пламенем.

Нутро торпедного аппарата осветило. В самом его конце блестело зеркало воды, но Лемке в нём не было. Капитан придавил огонь рукавом.

– Я пошёл в рубку. Оскар выбрался наружу.

Он не спешил успокаивать народ, не будучи полностью уверенным в том, что Оскару всё удалось. Он очень на это рассчитывал, но суеверно боялся ошибиться. Народ по пути натужно дышал. Кислорода в воздухе становилось всё меньше и меньше. Кровь стучала в уши. В висках появилось давление, а непроницаемая тьма усиливала ощущение головокружения. Джон пару раз терял ориентацию. Ему пришлось спрашивать у людей, в каком он отсеке, чтобы построить дальнейший маршрут. Прежде чем оказаться в рубке, он услышал удары в люк. Серия из трёх, с небольшим перерывом.

– Открывайте люк, не ждите меня! – выкрикнул он, чуть не плача от радости.

Заскрежетал несмазанный металл, загремели механизмы и спустя минуту люк откинулся, осветив рубку невероятно ярким светом. В люк, наклонившись, смотрел через стекло шлема Оскар. Он подал руку первому мужчине, помогая ему выбраться на белый свет.

– Женщин и детей вперёд! – приказал Коннелли, оставшись в подлодке.

Спустя четверть часа он последним покинул судно. Народ