В теле пацана. Книга первая - Игорь Павлов

— А, это. Ну и чего красивого — то? — Хмыкает.

По недоумевающему тону в голосе понимаю, что действительно в некоторых аспектах баба туповата. И иду в атаку!

— А можно я посмотрю кольцо? — Спрашиваю с замиранием сердца.

— Слушай, малыш, ты меня удивляешь, что там интересного, обычное кольцо. Ну раз ты просишь. Хм… глянь, только быстро.

С этими словами она спускает ткань с ближайшей ко мне сиськи, обнажая сосок!!

Да я могу до него губами достать! АААА!!

Но счастье моё длится лишь мгновения, Вебисида быстро возвращает ткань на место, воровато поглядывая на публику с касторов. Хотя я вроде заслонил. Чувствую, некомфортно ей. Хлебает из бутылки.

— Разглядел? — Спрашивает деловито и отшвыривает пустую бутылку.

— Не совсем, — отвечаю с грустью и дальше шёпотом на ушко кошачье: — У меня в палатке ещё бутылочка.

— Это заманчивое предложение, — выдаёт заплетающимся языком. — Тогда чего же мы ждём?

Вскакиваю и спешу к палатке первым. Вижу, что зигзагами Вебисида идёт за мной.

Внутри палатки меня встречают встревоженные взгляды служанок.

— Маленький лорд, вы целы?

— Маленький лорд, вы живы?

— На выход! — Топаю ногой и шиплю сквозь зубы. — Быстрее. Она идёт сюда.

Только после последней фразы служанки встрепенулись и выскочили прочь. Оборачиваюсь, а Вебисиды на горизонте нет! Твою мать…

Озираюсь по сторонам. У костров ржут, как идиоты. Чего это они?! Взгляд цепляется за торчащий на протоптанной дорожке носок сапога. Спешу туда. Вебисида лежит чуть в стороне в снегу, глаза закрыты. Дремлет.

Э нет. Так просто не сдамся! С этой отчаянной мыслью я полез её тормошить. Две пощёчины даю, не реагирует! Снегом лицо растираю, и приходит в себя.

— О! Снова ты? — Промямлила Вебисида. — Лавина сошла. Все целы?

— Да, да, все целы, — бубню и тяну её, пытаясь поставить на ноги.

Поддаётся туша, но тяжело. Встаёт! Тяну за собой в палатку. На входе она падает на четвереньки. Мех свешивается в разные стороны, и в полутьме можно разглядеть очертания задницы в стрингах. Прислоняю ладошки к ягодицам. А они словно каменные! Толкаю в палатку. Вебисида поддаётся, проползая вовнутрь. Ножны со здоровенным мечом сбоку цепляют полог. Спешно поправляю.

Заваливается в мехах на бок прямо на свой меч, едва не цепляя головой печку. Тяну её в сторону, поддаётся с трудом. Переваливаю гору мышц на спину с неимоверными усилиями. А сиськи — то хороши! Даже не расплываются в лежачем положении. Сохраняют форму, немного расходясь в стороны.

Смотрю на распластанную воительницу и понимаю, что эта пьяная баба уже в глубоком анабиозе. И я могу делать с ней, что хочу.

Затаив дыхание спускаю ткань с груди. Приходится прилагать усилия, она словно прилипала, не так — то просто оказалось её снять. На обеих сосках пирсинг в виде колец. Да и хрен с ним, хватаю под грудь, тискаю мяско. Ощущения не передаваемые!

Перехожу на соски, трогая их пальчиками. Круговыми движениями треплю холмики. Сжимаю сильнее, и они твердеют прямо на глазах.

— Ммм, — раздаётся её недовольное, и она переворачивается на бок!

А у меня чуть сердце не падает в трусы. Но меня уже не остановить! Перелажу и пристраиваюсь на корточках. Нет бабёнка, так просто ты не отделаешься. Опускаюсь губами к доступной сисе и языком трогаю сосок. Успеваю лизнуть лишь раз.

— Мммуу, — раздаётся тут же снова, и спящая Вебисида переворачивается на живот, закрывая своей тушей мне доступ к самому сладкому.

Ну ё — маё…

На мощные ляжки смотрю мокрые от снега местами, облизываюсь. Кусочки меха развожу в стороны, чуть хвост случайно не задел. Ягодицы оголил максимально возможно, кинжал к ремню присобачен намертво, часть булки закрывает. Но это никак не нарушает эстетику. Тоненькая чёрная полосочка врезается меж ягодиц и исчезает в районе ануса, но дальше выходит, расширяясь, и полностью прикрывая писю.

Хватаю за булки, испытывая мысленный оргазм, развести пытаюсь. А хрен, тонус бешеный. Так, только кожу чуток растянул.

Хм, зайдём с другой стороны. Подцепляю ткань трусиков пальцем у копчика. А это нихрена не ткань, это кожа! Потому что ни черта не тянется.

Ну и как теперь быть? Мне всего — то надо глянуть, насколько хорошо у неё киска побрита!

Тяну за полоску с усилием к копчику уже из вредности.

— Ммм, — раздаётся стон! И таз приподнимается! Ноги чуть шире развела, попу оттопырила, и дальше сопит.

Интересно, а если за шкирку прихватить ещё сильнее выпятит зад?

Волнение сладострастное в животе, наконец, заиграло. Ух! Ложбинки на внутренней стороне бёдер поднимают мой градус.

Только руку потянул к бесстыжему месту, за пологом снаружи раздаётся шёпот:

— Кристиан? Вы слышите? Как вы, маленький лорд? Держитесь, скоро вас спасут.

Похоже, Мия. Следом расслышал скрип снега. Кажется, к палатке идут люди!

В груди похолодело. Спешно надвинул на задницу воительницы куски меха, отполз. И сделал невинный вид в ожидании мужчин. Судя по голосам, их двое. С Элизой болтают, которая вероятно и позвала.

Сунулись через полог сразу две морды небритые. Воины принцессы посмотрели на меня вскользь, окинули взглядом спящую красавицу, по сапогу её пнули. Никакой реакции.

Переглянулись, выдохнули устало. Видно, что сами пьяны, но в адеквате.

— Я не потащу, — заявляет один другому. — У неё рефлексы такие, что может прирезать, даже не проснувшись.

— Согласен, трогать её в таком состоянии опасно, — выражает мнение и второй.

— И что нам теперь делать? — Причитает снаружи Мия. — Мёрзнуть? Мы — то ладно, как же наш лорд?

— А что лорд? — Хмыкнул воин. — Господин Кристин вполне доволен обществом.

Если бы. Туша валяется по диагонали, руки по швам, в меха уткнулась носом. Половину площади палатки заняла.

Молчу, смотреть на них неловко. Они точно видели, как я сидел у неё на коленках.

Чувствую, щёки горят. И сетую лишь на то, что из — за тлеющих углей в печке света совсем чуть — чуть, не должно быть видно.

— Маленький лорд, смотри только за уши не трогай, а то взбесится, — подкалывают мужики, отступая. — Но главное за хвост не дёргай, а то пёрнет тебе в палатку.

Последняя фраза уже с улицы прозвучала. И дальше уже хохот пошёл гадкий.

Служанки бросились тут же спасать меня. Убедившись, что туша практически мертва, они осмелели и полезли вовнутрь на четвереньках.

— Тогда мы тоже