Турнир - Денис Юрин

Впрочем, такое неспешное, можно сказать, позиционное, ведение боя продлилось недолго. Хоть Марк в результате неудачного и очень громкого приземления на пол сильно ударился головою о ножку стола да и правый бок изрядно отшиб, но это не помешало ему мужественно подняться на ноги и тут же снова принять участие в схватке. Правда, на этот раз безоружный юноша действовал куда осмотрительней и не совершал опрометчивых поступков. Легко оторвав от перевернутого стола ножку, к сожалению, недостаточно длинную, но зато крепкую и увесистую, Марк попытался подкрасться к убийце сзади. Понимая, что в руках у него всего лишь самодельная дубина, которой вряд ли удалось бы защититься от рубящего удара меча, воин лесов и дорог не торопился сокращать дистанцию. Он вел себя как матерый кот, избравший дичью пугливую птицу. Разбойник осторожно подбирался к дерущейся с Фанорием, а затем и с Миленой жертве, то замирая на месте и прячась за перевернутой мебелью, то совершая быстрые перебежки. Он выжидал момента, когда убийца повернется к нему спиной и будет настолько поглощен боем, что не заметит или слишком поздно заметит его быстрое приближение со спины, на худой конец, сбоку.

Учитывая плачевное физическое состояние бойца и отсутствие в его руках достойного оружия, избранная им тактика была, бесспорно, единственно верной и могла увенчаться успехом, да вот только враг оказался не новичком в кабацких потасовках. Убийца разгадал замысел юноши и, несмотря на то что вскоре ему пришлось противостоять не только изрядно подуставшему в бою в быстром темпе Фанорию, но и пришедшей старику на подмогу Милене, всегда держал в поле зрения разбойника и не дал ему ни единого шанса подскочить сзади.

Трижды Марку казалось, что подходящий момент настал, но, как только он готовился совершить решающую пробежку, в конце которой по затылку злодея мог бы нанести сокрушительный удар, что-то непредвиденное да происходило. В первый раз противник резко изменил направление движения, и Марк неожиданно оказался к нему лицом, да еще и за спинами явно «не ведущих в боевом танце» морронов. Вторая попытка чуть не имела роковые последствия. Навстречу, прямо в голову, только что сорвавшегося с места и понесшегося к цели разбойника внезапно полетел табурет, да с такой скоростью, что парень едва увернулся. В третий раз удача вроде бы улыбнулась хитрецу. Ему удалось улучить удобный момент, когда убийца стоял к нему спиною и едва успевал отражать непрерывно сыпавшиеся на него с двух сторон удары. Враг был просто не в состоянии даже краем глаза взглянуть, что творится сзади. Пробежка Марка была исполнена безупречно. Быстро и, главное, бесшумно парень преодолел десяток отделявших его от жертвы шагов, но, когда он только замахнулся дубиной, убийца, не оборачиваясь, вдруг резко шагнул назад, так что приблизился к парню почти вплотную и, не прекращая парировать удары меча и ножей, молниеносно и метко пнул юношу ногою. Кованый каблук сапога злодея не раздробил незащищенную даже штанами коленку, но мгновенно вывел юного хитреца из рядов сражавшихся. Марк громко взвыл, выронив дубину, схватился обеими руками за тут же опухшую ногу и, словно куль с мукой, повалился на пол. Больше он опасности для незнакомца в маске не представлял. Единственное, на что подранку еще хватило сил, так это отползти подальше от места продолжавшейся схватки и спрятаться за одним из столов.

За то краткое время, что Фанорий бился с убийцей один на один, в голову полуэльфа закралось не на шутку напугавшее его подозрение. Моррону вдруг показалось, что противник играет с ним, дерется лишь вполсилы, почему-то не нанося сокрушительных ответных ударов и как будто специально замедляя скорость своих перемещений. Поскольку темп боя был и так высок (старому полуэльфу порой едва хватало дыхания, да и в ногах уже возникло болезненное ощущение – преддверие скорого конца), Фанорий осмелился пойти дальше в своих умозаключениях и предположил, что его противник вовсе не человек. Быстрее, сильнее и выносливей людей, в том числе и морронов, были многие существа, которых священники да и веривший им народ причисляли к приспешникам темных сил. Так что легионер не спешил делать вывод, с кем же именно свела его судьба: вампиром, оборотнем или с представителем не столь распространенного вида любителей человеческой плоти и крови. Возможно, и маска нужна была злодею, чтобы скрыть не столько лицо, сколько отличительную черту той породы богомерзких тварей, к которой он принадлежал: белизну кожи вампиров, обилие волосяного покрова на лице у оборотней или иной, бросающийся в глаза знак проклятия.

Подозрение окрепло, когда на помощь Фанорию пришли вооруженная ножами Милена и довольно быстро очухавшийся после болезненного падения на пол Марк. Затем же, когда в зал ворвались восемь охранников, уже не с дубинками, а с мечами в руках, смелая догадка переросла в абсолютную уверенность.

С шумом появившиеся хранители спокойствия под крышей «Рева Вепря» без всякой подсказки знали, что надо делать и на чью сторону встать. Впрочем, окажись на их месте даже самый несмышленый малый, и он бы сразу смекнул, что зачинщиком кровопролития являлся неизвестно каким образом проникший внутрь заведения незнакомец в маске, а не с трудом сдерживающая его атаки парочка уважаемых постояльцев, с которыми к тому же недавно чрезмерно почтительно лично беседовал сам хозяин, весьма избирательный в общении господин Гарвон.

Не задавая лишних вопросов и не тратя времени на бессмысленный приказ сдаться, отряд хорошо вооруженных и, по всей видимости, прошедших неплохую школу сражений охранников с порога ринулся в бой, избрав при этом беспроигрышную тактику нападения. Четверо воинов во главе с командиром атаковали убийцу в лоб, а оставшаяся четверка разбилась по двое и зашла с флангов, чтобы не мешаться друг у дружки под ногами да и не дать противнику возможности выпрыгнуть в окно или бежать через дверь в дальнем углу зала.

Помощь поспела весьма кстати. Хоть у морронов пока еще не было серьезных ранений, но вскоре они непременно могли появиться на их разгоряченных схваткой телах. Злодейка Усталость медленно, но верно делала свое дело, источала силы старика и девицы. Кивком головы изрядно взопревший и запыхавшийся Фанорий подал боевой подруге сигнал к отступлению. Милена не противилась и с радостью ретировалась за спины только что прибывших и поэтому преисполненных сил бойцов.

Краткая передышка была необходима морронам как воздух, к тому же она дала возможность разыскать притаившегося за обломками одного из столов раненого юнца и оказать ему посильную помощь. Оторвав от своего платья, и так уже испорченного несколькими кровавыми пятнами и порезами, рукав, Милена ловко перебинтовала Марку распухшее почти до размера его головы сине-красное колено, а затем рывком подняла постанывающего парня на ноги.

– Порежу, стерва! – грозно проскрежетал сквозь крепко сжатые от боли и злости зубы веснушчатый разбойник, но воплотить свое обещание в жизнь не решился.

– Кость цела, жить будешь! На, утрись, сосунок! – ответила воительница, не воспринявшая всерьез ни оскорбления, ни угрозы, а затем небрежно сунула парню в руки окровавленный платок, которым между делом успела протереть лезвия своих кривых ножей.

Уязвленный таким снисходительным обращением рыжеволосой красавицы, Марк уже открыл было рот, собираясь достойно ответить на дерзость, но не успел… его опередил согнувшийся в три погибели, пытавшийся из последних сил восстановить сбившееся дыхание старик.