Три глотка волшебного напитка - Наталья Мазуркевич

Шершавая кожа перчатки коснулась моего плеча, аккуратно сжала, заставляя остановиться и разворачивая меня лицом к спутнику. Я посмотрела на собеседника и слабо улыбнулась.

– Все хорошо. Мы можем идти.

– Ничего не бойтесь, – склонившись ко мне, шепотом попросил лорд. Его дыхание обдало мочку уха, и на миг мне показалось, что не только воздух коснулся кожи. Волна мурашек прокатилась по телу. И я забыла обо всем: о своем практически заточении, о бедственном положении и о том, кто именно притащил меня сюда, кто виновен во всем этом. А для меня этим кем-то был вовсе не Арден.

Моргнула, прогоняя наваждение, и отшатнулась.

– Я учту, – холодно пообещала, клацнув зубами. Случайно вышло, но помогло остудить негодование.

– В таком случае продолжим путь, – уголками губ усмехнулся Валиар, отпуская меня и делая первый шаг. Я хотела было убрать ладонь с его локтя, но мужчина не позволил, придержал, накрывая мои пальцы своими. – Я не прошу вас выглядеть счастливой рядом со мной, но не сбегайте в первые минуты. Придворные могут неправильно вас понять. И не удивляйтесь слухам.

– Каким? – насторожилась я.

Почти все свое время я проводила с Арденом или Карин, редко оставаясь в одиночестве и никогда не гуляя по дворцу самостоятельно. Ури также не торопилась делиться сплетнями, пребывая на посту у моих покоев весь день. А Саер и охрана – если от первого можно было добиться слов приветствия, с последними не выходило даже этого.

– Разным, – уклончиво ответил Валиар.

Мы остановились у неприметной двери, с которой свисала одинокая нить паутинки. Ни охраны, ни снующих придворных – никто не торопился воспользоваться проходом. Что, впрочем, не помешало наследнику выпрямиться, поправить воротник, натянуть посильнее перчатки и подать мне руку.

– Мы пришли? – От волнения во рту пересохло.

– Да, но не пугайтесь. Это не центральный вход, один из запасных. Никто не заметит нашего прибытия.

– Понятно, – выдохнула я, борясь с разочарованием. Пусть всеобщее внимание меня и пугало, но где-то в глубине души мне хотелось снова почувствовать себя в центре событий, ощутить чужие взгляды, поймать отголоски эмоций, подпитаться хотя бы от них.

– Обещаю, в следующий раз мы войдем через парадный, – заметив, как я погрустнела, посулил принц. Шагнул ко мне, отчего я вновь насторожилась, и с тихим смешком вынул из косы паутину. Где только успела зацепить? – Прошу.

Он учтиво поклонился и коснулся стены рядом с дверью. Подернувшись маревом, часть стены, до того производившая впечатление цельной, исчезла, открывая проход. Дверь же осталась неподвижной.

– За ней стена, – прокомментировал мой взгляд спутник. – По дворцу есть множество обманок.

– Спасибо за подсказку, – фыркнула я и, буквально кожей чувствуя снисходительный взгляд лорда, шагнула в открывшийся проем. На миг мне показалось, что я увязла в чем-то плотном, но стоило на мое плечо опуститься руке принца, как я вновь обрела возможность двигаться.

– Охранные чары, – спокойно сообщили мне, сжимая ладонь. – Только Эстельдхеймы и те, кому мы позволим, могут пользоваться внутренними проходами дворца. Остальные же рискуют остаться в стенах дворца на долгие годы.

– Пока кто-то не найдет тело?

– Пока дворец не отпустит, – уклончиво ответил Валиар, но я поняла, куда угодила, и единственное, что вот-вот норовило сорваться с губ, было не восторженное восклицание от встречи с редкостью, а площадная брань. Существовала такая разновидность духов-хранителей. Очень противная разновидность, поскольку ее представители когда-то были людьми. Весьма одаренными и глупыми, решившими навсегда связать себя с недвижимым имуществом и собственным родом. Часто из-за последнего обстоятельства династии и прерывались, не в силах прокормить достопочтимого предка. Но в императорской семье, похоже, не было проблем с жертвователями, раз их дух-хранитель в полной силе. Еще одно неприятное открытие, с которым придется смириться.

С неохотой, очень медленно, словно бы намекая, что будь я одна, так и осталась бы в каменном плену, меня выпустили в зал. Свежий, насколько это возможно в проветриваемом помещении, воздух наполнил легкие, и я закашлялась до выступивших на глазах слез.

– Прошу прощения. Больше не буду водить вас тропами, – придерживая меня за талию, пообещал Валиар.

Терпеливо дождался, пока я отдышусь, не делая никаких попыток сойти с места или пристыдить меня за нарушение этикета. А кашляла я громко. Даже оглушительно. Но ни шепотков, ни громких пожеланий мой конфуз не вызвал. Придя в себя и оглядевшись, я поняла почему. Иллюзия. Валиар просто закрыл нас от всех, скрыв наше присутствие и отрезав все звуки. А любоваться на пальму где-то позади трона желающих не нашлось. Разве что один – Арден, чинно вошедший через пусть и не главный вход, не скрываясь, высматривал кого-то за спинами у родителей.

– Здесь, – неодобрительно прошипел Валиар и шагнул в сторону, покидая пределы иллюзии.

Удостоверившись, что брат на месте, Арден облегченно улыбнулся и целеустремленно двинулся в нашу сторону, по пути расточая приветствия и ухмылки окликавшим его подданным. Наконец он шагнул к матери, склонился, целуя ей ладонь, поклонился отцу и замер рядом с сестрой.

Вовремя.

По залу, на треть заполненному придворными, пронеслись шепотки. Зашуршали подолы юбок, когда их обладательницы поспешно отходили в стороны, освобождая проход к трону для замерших на пороге гостей.

Посольство Азарлена, если я правильно помнила слова Ардена. То ли союзники, то ли противники, но из тех, с кем нужно считаться.

Валиар аккуратно взял меня за руку и вывел за пределы иллюзии. Едва ли кто-то заметил наше появление: все с интересом косились на начавшую движение к трону делегацию. Трое темноволосых мужчин атлетического телосложения, высокие, загорелые, отчего я решила, что Азарлен – солнечный край. Несмотря на жару в Рейнсе, они облачились в темные тона. Послы?

Правда, мне пришлось тут же усомниться в собственных выводах, когда из-за спин этой троицы показался плотный мужчина с нездоровым цветом лица и бугристой кожей. И если наружность его была просто неприятна, то игравшие на золоченой парче блики заходящего солнца заставляли морщиться. Он шел, правой рукой опираясь на трость. Последняя нещадно скрипела, казалось, отсчитывая последние секунды своей жизни. Отчего-то мне вспомнились золоченые статуэтки жаб в храме одного из духов юга. Кажется, ему молились, чтобы призвать удачу, но я могла и ошибаться.

По правую руку от него, подстраиваясь под скорость своего спутника, легко ступал немолодой уже мужчина. Назвать его стариком язык не поворачивался, но морщинки, прочертившие лоб, собравшиеся в уголках глаз, выдавали не один десяток прожитых лет. В отличие от своего спутника, этот делегат прямо-таки лучился здоровьем и оптимизмом и словно бы отбывал не повинность, а всерьез наслаждался визитом, расточая улыбки всем и каждому. Даже мне досталась часть его обаяния. Правда, если зрение меня не подвело, перехватив мой взгляд, мужчина на мгновение задумался, перестав улыбаться. Но, стоило мне моргнуть, и ничто больше не выдавало истинных чувств делегата.