Рыцарь астрального образа - Галина Куликова

сам с собой, не обращая внимания ни на собеседника, ни наего вопросы.

Если бы Сливка уехал, допустим, вчера вечером, то СеменПавлович запросто мог его не вспомнить вообще. Дорога до вокзала занялапятнадцать минут, но Кудесников так устал, будто разгружал вагон с картошкой.Единственной крупицей золота в этой тонне пустой породы была следующая фраза:

— Гостиница хорошая, клиенты чистые, богатые (это о«Дубовой роще», догадался Кудесников). А есть плохие, и там ошибаются жуликиразные. Там дешево, невыгодно возить. Ваш-то спросил — какие еще есть,где. Я родился здесь, все знаю. За баранкой больше сорока лет.

— Он про конкретную гостиницуспрашивал? — осторожно уточнил Арсений. — Про другуюгостиницу здесь, в Аркадьеве?

— Про все гостиницы. Я ему про все и рассказал. Их вгороде много. Восемь штук. Есть совсем плохие.

Интересно, зачем уезжавший Сливка интересовался гостиницами?Надо позже все это обдумать. Отпустив машину, Арсений начал методичнопрочесывать вокзал в поисках Сливкиных следов. Но их не оказалось. Во-первых,никаких поездов, отходящих ровно в семь утра, просто не существовало. Был поездв шесть двадцать пять до Москвы, а следующий, питерский, лишь в восемь десять.Аркадьев не принадлежал к крупнейшим промышленным и культурным центрам, поэтомупоезда не уходили отсюда каждые десять-пятнадцать минут.

«Странно, — подумал Кудесников, — можетбыть, Роман Петрович имел в виду восьмичасовой поезд? На шесть двадцать пять онявно не мог успеть. Да и таксист уверен, что они на вокзал приехали безчетверти семь».

Вообще люди, спешащие к поезду или самолету, имеютобыкновение называть точное время, это происходит чисто автоматически. Тогда вчем дело? Перепутал? Уехал в восемь? А зачем ему, интересно, в Питер?

Ни у кассиров, ни у носильщиков, ни у дежурных на перронефотография Сливки (Ищу брата! Он дебил, ушел из дома и может потеряться!) невызвала никаких воспоминаний. Еще немного побродив среди немногочисленныхпассажиров, ожидающих пригородные электрички, Кудесников отправился назад вгостиницу. Не то чтобы он опустил руки, но расстроился серьезно. Такой промах!Теперь придется звонить Сливке-жене, объясняться, может быть, даже проситьпомощи. Об этом думать вообще не хотелось.

Сейчас у него в руках лишь две ниточки, идя по которым,можно найти хоть какую-то информацию. Это в первую очередь вероятные связиСливки в городе. С кем-то ведь он встречался здесь, к кому-то приезжал. Если ужне в филиал своей фирмы. И еще — расспросы о гостиницах. Это также стоилообдумать. Кстати, расспросы о гостиницах подтверждают ту простую истину, чтораньше Сливка останавливался у кого-то в гостях.

Впрочем, нет, была еще одна зацепка — Ксения Лужина иее товарищи, живущие в той же «Дубовой роще»! Они, кстати, никуда не делись:пока Кудесников в холле разговаривал со швейцаром, они все втроем проследовалив ресторан — завтракать.

«Значит, начну с гостиниц, — решил Арсений, — покаэто наиболее перспективное направление».

Логики, честно говоря, в этом было маловато, но что-топодсказывало ему — иди, ищи там. А свой внутренний голос Кудесников оченьуважал.

Все произошло как в третьеразрядном детективе — РоманСливка обнаружился в самой последней гостинице из составленного Арсениемсписка. Находилась она, кстати, в десяти минутах ходьбы от вокзала, была дляАркадьева вполне приличной и называлась несколько старомодно — «Заря».

«Зарю» Кудесников посетил уже под вечер, практически ни начто не надеясь. И вдруг — на тебе.

— У вас, правда, письмо от его жены? Покажите!

Арсений сразу же продемонстрировал заготовленный конверт. Атакже сообщил, что передаст его в руки дежурного администратора и немедленноуберется из гостиницы. На улицу он вышел, еще не веря своему счастью. Он неувидел Сливку, но узнал, что тот прописан здесь, в этой «Заре».

Присев покурить в скверике напротив гостиницы, он принялсяобдумывать новый план действий. Для начала надо бы выяснить, в номере ли РоманСливка, и если да, то в каком. А если его нет на месте, нужно узнать, где онболтался целый день и зачем устроил эту комедию с переездом. Заподозрил слежку?Заметал следы? Прятался от кого-то?

Первую проблему сыщик решил довольно легко. Перейдя улицу,подошел к таксофону, накрыл мембрану носовым платком и, набрав номер гостиницы,пискляво заголосил:

— Это из Москвы, у вас мой муж остановился. Соединитеменя с ним, наша фамилия — Сливка. Слив-ка!

— В каком он номере?

— Откуда я знаю! Кажется, в сто пятом, я не расслышала,когда он звонил.

— Щас глянем, — дежурная пошуршала чем-то,видимо, журналом регистрации, и закричала в сторону: — Марин, посмотри,там шестьдесят девятый ключ висит?

После минутной паузы в трубке раздалось:

— Его нет на месте, ушел, ключ сдал.

— А вы звонили в номер?

— Зачем я буду звонить? Ключ здесь. Живет он вшестьдесят девятом.

— Скажите, а вы не знаете, он письмо получил от меня? Яписьмо со знакомым передавала!

— Щас посмотрим. — Пауза. — Лежитписьмо, кто-то оставил.

— А почему не передали?

— Да говорю же, нет его.

— Ладно, спасибо, я еще позвоню позже. Кудесников соблегчением повесил трубку.

Обернувшись, он увидел, как на него с изумлением таращатсядвое пацанов лет семи-восьми. Подойдя к ним, он заговорщическим тоном произнес:

— Я в театре работаю, тетенек играю. Вот— тренируюсь.

И направился обратно в знакомый скверик.

«Покараулю его здесь», — решил Кудесников, занимаянаблюдательный пост прямо напротив единственного гостиничного подъезда.

Однако ожидание затянулось. Стемнело, народу на улице резкопоубавилось, потом исчезли припозднившиеся подростки, влюбленные парочки, идаже пьяницы расползлись куда-то. Было голодно, неуютно и тревожно. К тому жебеспокоили мысли о неухоженном Мерее. А Сливка все не появлялся.

Арсений понял, что надо действовать самому— перспектива провести еще полночи в обществе нескольких непрезентабельныхпроституток, курсировавших от вокзала к гостинице, ему не улыбалась.

И тут в голову пришла шальная идея — почему не попытатьсчастья, не осмотреть номер, пока хозяин отсутствует? О том, что деяние этоуголовно наказуемо, Арсению думать не хотелось. Видимо, сказались неудачипоследнего времени, которые для обретения самоуважения необходимо былокомпенсировать какими-то дерзкими поступками. Одно дело — ты постоялец тойже гостиницы, можешь отговориться тем, что перепутал двери, а ключ почему-топодошел. И другое дело, если ты вломился со стороны. Тут уже не отопрешься.