Чревовещатель - Ксавье Монтепен

– Вы были правы, Жобен, — сказал он, — и я это признаю! Но согласитесь, что против этого несчастного были страшные улики… Все соединилось против него, все!.. и это почти невероятное обстоятельство — пребывание его в парке замка именно тогда, когда туда приехал Жорж Прадель!.. Совпадение удивительное! Тут ведь мог бы ошибиться самый искусный?

– Конечно! — ответил агент сыскной полиции. — И я также ошибся.

– Правда, вы считали чревовещателя виновным… но недолго. Нескольких минут размышления вам было достаточно для того, чтобы напасть на настоящий след.

– На настоящий след… — повторил Жобен, — да… но, похоже, что это странное дело готовит нам и другие сюрпризы.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ничего, господин следственный судья. Я ищу… пожалуйста, не удивляйтесь… Я ищу постоянно.

– Даже тогда, когда уже нашли?

– Даже тогда, когда я полагаю, что нашел. Нередко искусные рулевые принимали за маяк блуждающие огоньки, которые наводят на подводные камни.

«Он хорошо знает свое дело, однако фразер он отменный!» — подумал судья, а вслух сказал:

– Пойдемте в ту комнату, где лежат покойники. Мне хочется поскорее объявить этому несчастному, что он свободен. Из-за этого обвинения он, вероятно, ужасно страдал.

– Ах, — пробормотал Жобен, — находясь возле трупа любимой женщины, помнил ли он вообще об этом обвинении?

С тех пор как следственный судья и агент сыскной полиции ушли из кладовой, чревовещатель оставался неподвижен. Его голова, как мы сказали, лежала на простыне, служившей покровом Мариетте. Старичок священник, глубоко тронутый, призывал милосердие Божье на этого пораженного горем человека — не разбирая, невинен он или виновен. Судья вошел в сопровождении Жобена.

– Кокле… — сказал он с волнением в голосе, впервые называя арестанта его настоящим именем.

Отставной зуав вздрогнул, поднялся на ноги и медленно повернулся к тому, кто его позвал. Судья в свою очередь вздрогнул — да и было отчего! Чревовещатель был почти неузнаваем. Никогда человеческое лицо не изменялось до такой степени за столь короткое время. В его померкших глазах стояли жгучие слезы, а на лбу пролегли глубокие морщины.

– Кокле, — продолжал судья, — я допросил Риделя, трактирщика… Один только Бог непогрешим! Человеческое правосудие, несмотря на свои усилия, иногда заблуждается… Именно это и случилось сегодня, и я об этом глубоко сожалею. Показание трактирщика Риделя подтверждает ваши слова. Вы непричастны к преступлению, совершенному в этом доме.

– Значит, — спросил Сиди-Коко глухим голосом, — меня больше не обвиняют в убийстве Мариетты и Жака Ландри?

– Вы невиновны.

– И я свободен?

– Свободны…

Померкшие глаза чревовещателя блеснули.

– Благодарю, господин судья, — сказал он, — вы причинили мне немало вреда, но неумышленно, и я вам прощаю. Вы мне возвращаете свободу, — прибавил он, — благодарю вас еще раз, потому что мне есть на что употребить эту свободу!

Он повернулся к телам жертв и, подняв над ними руку жестом, исполненным величия и торжественности, проговорил:

– Мариетта и Жак Ландри, вас подло убили, и ничто не вернет вам жизнь, но по крайней мере можно за вас отомстить, и, если Бог позволит, я приму участие в этом мщении…

Судья прервал его:

– Только судебной власти принадлежит право поражать виновных и мстить за жертвы.

– Пусть будет так! — сказал Сиди-Коко. — Но погодите! Мне показалось, что сюда приехал из Парижа один известный полицейский агент. Правда ли это?

– Правда, — ответил Жобен, — и агент этот — я.

– Сейчас, — продолжал Сиди-Коко, — вы обвиняли моего лейтенанта, как и меня. Я также уверен в невиновности Жоржа Праделя, как и в своей собственной, но возможно, что я ошибаюсь… Если тот, кого я любил и кого люблю до сих пор, — гнусный злодей, если он убил Мариетту и Жака Ландри и если это будет доказано, то моя любовь к нему обратится в неумолимую ненависть. Тогда пусть его арестуют, осудят и заставят заплатить жизнью за это преступление! Вы станете его искать, но если, он виновен, он скрывается… где вы его найдете?.. Вы его не знаете!.. Я знаю его… Я предлагаю вам свои услуги. Я отдаюсь в полное распоряжение полиции и клянусь вам, что я хороший сыщик! Господин агент, нужен ли я вам?

Чревовещатель замолчал и устремил на Жобена взгляд, полный мольбы. Ответ не заставил себя ждать.

– Я принимаю ваше сотрудничество, но с оговорками. Во-первых, я не имею права принять вас на службу. Следовательно, вы будете помогать мне только в этом деле…

– Я так и думал.

– Я не могу предложить никакого вознаграждения, — продолжал Жобен. — Вам придется довольствоваться своими собственными средствами. Есть ли у вас средства?

– Я сберег жалованье, которое мне платил Жером Трабукос как чревовещателю. Это небольшая сумма, но ее хватит на хлеб и воду.

– Я потребую от вас беспрекословного повиновения.

– Я был солдатом. Мне известно, что такое дисциплина.

– В таком случае мы сойдемся. Я беру вас в свое распоряжение, и сегодня же вечером мы поедем в Париж, потому что я уверен: именно там нужно искать Жоржа Праделя.

– Сегодня вечером!.. — повторил чревовещатель. — Это невозможно…

– По какой причине?

– Я, кажется, говорил, господин агент, что мне еще осталось два дня служить Жерому Трабукосу. Имею ли я право нарушить данное слово?

– Конечно, нет, но господин следственный судья объяснится с содержателем вашей труппы, чего, я уверен, будет достаточно для избавления от этого препятствия. Судебная власть имеет в вас надобность, все остальное должно отодвинуться на второй план.

– Жобен прав, — сказал судья. — Жандармский унтер-офицер отправится в Сент-Авит и уладит это дело от моего имени. Жобен, я дам вам приказ о задержании Жоржа Праделя, и вы поедете, когда хотите.

– Мои деньги находятся в моем чемодане, а чемодан — в одной из повозок Жерома, — заметил Сиди-Коко.

– Ничто не мешает вам сопровождать унтер-офицера в Сент-Авит. Ридель и его повозка в вашем распоряжении. Он отвезет вас и привезет обратно.

– Господин судья, — робко сказал отставной зуав, — могу ли я обратиться к вам с просьбой?

– Разумеется.

– Прежде чем ехать, я желал бы узнать те причины, которые заставляют предполагать, что мой офицер совершил это преступление.

– Ваше желание справедливо, и Жобен покажет вам имеющиеся против него улики. Больше вам ничего не нужно?