Урожденный дворянин. Рассвет - Роман Злотников

Женя Сомик помотал головой, умоляюще выставил руки.

– Только те, кто поднялся на третью ступень Столпа Величия Духа, – договорил Олег, – способны чувствовать и понимать это.

– То бишь никто, кроме тебя, во всем мире, – уточнил Женя. – Других-то, кто на третью ступень поднялся, пока нет. И в ближайшем будущем не предвидится.

– Отнюдь, – возразил Трегрей. – В этих палестрах процесс постижения Столпа будет проходить куда как быстрее.

Сомик с сомнением усмехнулся.

Если первую ступень Столпа, подразумевающую умение в любой момент высвобождать мощь скрытых ресурсов организма, сумели освоить почти все витязи… Если взойти на вторую ступень, позволяющую воздействовать на разум и эмоции других людей, смогли без малого два десятка ближайших и старейших соратников Трегрея (и Сомик, кстати говоря, в их числе)… То подняться до третьей ступени Столпа Величия Духа – не получилось ни у кого.

Кроме, конечно, самого Олега Гай Трегрея.

Лишь он один был способен поймать и обуздать растворенную в пространстве незримую силу, которую он называл «энергетическими потоками», и с ее помощью манипулировать объектами окружающей действительности – принадлежащими как живой, так и неживой материи.

Но то – Олег. Иномирец Олег.

– Впрочем, то, что обычно называется телекинезом, – сказал Олег, словно догадавшись, о чем думал в тот момент Сомик, – это далеко не единственное умение, коего способен достичь человек, стоящий на третьей ступени Столпа Величия Духа.

– Еще – чтение мыслей? – предположил Женя.

– Видеть, о чем думает собеседник, – наука нехитрая, – усмехнулся Трегрей. – Обучайся прилежнее, и ты ее постигнешь. Она входит в свод умений поднявшегося на вторую ступень Столпа.

– Я… обучаюсь, – отведя глаза, пробормотал Женя, припоминая, когда же в последний раз он выполнял необходимые тренировочные упражнения.

– Проблема в том, что, достигая уровня, позволяющего быть много сильнее нормального человека, вы останавливаетесь в своем развитии, – сказал Олег. – Напросте не хотите двигаться дальше, не ощущаете потребности к этому. Потому никто из витязей, кроме меня, не смог приблизиться к третьей ступени. Даже вы – лучшие из лучших, – утверждающие, что нет ничего невозможного, все равно пасуете перед трудностями дальнейшего постижения. Не из-за страха, что не получится, и, конечно, не из-за лени. А из-за уверенности, что сильнее вас уж точно никого не может быть.

– А разве не так? – поднял голову Женя. – Кто нам может противостоять? И потом… На тренировки-то ого сколько времени уходит! Когда-то я почти только тем и занимался, что… занимался, сам знаешь. А сейчас – где время взять? Надо ведь и общее дело делать, а не только самосовершенствоваться.

– Логика в твоих словах есть. Но… Любому по силам совмещать одно с другим.

– Нет ничего невозможного, – хмыкнул Сомик.

– Нет ничего невозможного, – серьезно подтвердил Олег. – Еще три года назад ты полагал, что у тебя нипочем не получится поднять вес вдесятеро тяжелее тебя самого, пробить пальцем кирпичную стену, завязать железнодорожную шпалу узлом… Год назад не думал, что сумеешь взять под контроль разум и чувства постороннего человека. А теперь вот… Однако, как ни прискорбно это понимать, но вы, сегодняшние витязи, думается мне, на самом деле достигли своего потолка.

Это было неожиданно. И это было обидно. Но это – как вдруг осознал Женя – вполне соответствовало действительности. Ведь и правда: убедившись в том, что достойных противников для них не осталось, они, старшие витязи, сократили число тренировок до двух-трех раз в неделю – только чтобы поддерживать себя в форме. А те, кто пришли позже них, и вовсе зачастую ограничиваются лишь первой ступенью Столпа. По той же самой причине – нет конкретной необходимости развиваться дальше, противник делается все слабее и слабее.

– Мир меняется, – произнес Олег. – Мир поддается нам. Потому что мы теперь – завоевывающая умы грозная сила, с которой никак нельзя не считаться. Но положить начало изменениям – это еще далеко не все. А лишь малая толика…

– Хочешь сказать, что все это закономерно? – озвучил Сомик внезапно пришедшую на ум мысль. – Действие неизменно соответствует противодействию. Мы – бойцы. И наша задача исполнена… Довести свою миссию до логического завершения у нас хватило сил. Очередь за новой сменой, за теми, кто умнее, сильнее, лучше нас. Новой элитой, теми, кто будут править новым миром. Они должны быть сильнее нас, потому как и задача, стоящая перед ними, сложнее. Так получается?

– Приблизко… Но как бы то ни было, эту новую элиту надобно еще взрастить, – ответил Трегрей. – Палестры – идеальное место для этого. Здесь реальность легче подчиняется человеку, здесь энергетика пространства входит в резонанс с энергетикой человека. Только вот… ни одна палестра еще не построена. А значит, наша миссия не доведена до конца. А значит – нельзя давать слабину.

– А с чего это мы слабину даем?.. – вскинулся Сомик, хлопнул себя ладонями по бокам. И внезапно вздрогнул, словно почувствовав что-то неладное.

– Тот, кто не развивается, тот рано или поздно начинает деградировать, – сказал Олег.

– Ой…

– В чем дело?

Женя поднес правую ладонь к глазам, тщательно исследовал ее. Потом развернул ее тыльной стороной к Олегу:

– Вот. Даже и следа не осталось. И не болит совсем… А еще минут десять назад изрядная ранка была.

– Ничего удивительного, – пожал плечами Олег. – Я же тебе говорю: энергетика пространства входит в резонанс с энергетикой человека…

Внизу, на трассе, остановился, свернув к обочине, очередной автомобиль. Прошло несколько минут, но ни одна из его дверей не открылась, никто не вышел из автомобиля. Лишь опустилось стекло со стороны водительского сиденья.

Олег с Женей не могли видеть ничего этого с того места, где находились.

* * *

Здесь, на самом верху «телебашни», ветер был силен. И здесь явственно ощущалось, что эта башня – всего лишь макет, не окончательное сооружение, а нечто временное. Пусть с земли башня воспринималась крепкой и надежной, но тому, кто находился наверху, было заметно, как ветер раскачивает изогнутый шпиль, как опасно поскрипывают места соединения металлических трубок.

Рабочий закручивал последние гайки. Его специальностью были высотные работы, потому, находясь у самого шпиля, он чувствовал себя вполне комфортно. Да и объект этот – совсем не самый сложный из тех, с которыми ему приходилось сталкиваться. Не так уж и высоко, и есть за что удобно ухватиться, и страховка в наличии… Чего же нервничать?

Но в какой-то момент он ощутил зудящее беспокойство. Не понимая, в чем дело, он прервал работу, сунул в поясную сумку для инструментов разводной ключ (извечная привычка всех высотников: инструмент не в деле – положи его в сумку, оттуда-то он точно не улетит на головы тех, кто внизу)… Покрутил головой, ища непонятный раздражитель.