Дракон для попаданки с ребенком - Наталья Белецкая

вдовы. А мастер Брейстиран время от времени отлавливает негодяев, которые пытаются сбить ребенка с пути истинного и ввести во всякие искушения, и по-мужски начищает им морды. И, если правильно поставить производство слухов, всем будет плевать на то, что мастер наказывает за неправильные слова о девочке. Наоборот, он ведь защищает честь своей племянницы! Какой хороший и достойный мужчина!

Да, сегодня я в ударе. Эмет задумчиво на меня покосился, оценив поданную идею. Зато драконы смотрели так, словно та самая мокрица из ванной начала говорить человеческим голосом. Раз что-то вякнула, значит, наверное, разумная тварь, но выглядит уж больно противно. Может прибить её, от греха подальше?

Последний вопрос явно читался в глазах драконов.

– А вы здесь по какой причине?

Уно прошелся по мне взглядом так, что я сразу почувствовала, что одета очень скромно, и на его фоне, выгляжу, как попрошайка рядом с королем. Конечно, у меня же нет колец на каждом пальце, вычурной подвески на толстенной золотой цепи и пуговиц с драгоценными камнями. Павлин. Я приосанилась и посмотрела ему в глаза.

– Позволь представить, это моя невеста и будущая жена Лия Дэрхнот! – улыбнулся Эмет.

Я была уверена, что более недовольные и брезгливые лица нельзя изобразить в принципе, но ошиблась. Драконьи родственнички справились! Уно и вовсе соорудил такое выражение, словно у него заныл зуб. Он, похоже, хотел что-то сказать, но Эмет продолжил:

– Лия не только прекрасная девушка, но и сильная ведьма. Не слабее моей любимой бабушки. И такая же… хм… обидчивая, с хорошей выдумкой и памятью.

Последние слова Эмет произнес с явной угрозой. Чтобы ни хотел сказал Уно, он мгновенно передумал. Ты гляди-ка, сообразительный какой.

– Кстати, она наложила на мою племянницу покров Оюмель, взяв девочку в свой род. Так что глава может даже не пытаться отнять Василису, у нас есть не только документы, но и самое близкое родство.

Драконы зависли, переваривая новости.

– Глава будет недоволен, – наконец, высказался Уно.

– Это печально. Но ты поправишь его настроение, правда? Вы все поправите. Будете молчать и покорно выполнять, все, что он ни говорит. Вообще все.

– Владыка Фоукард всегда действует в интересах клана! – воскликнул шатен.

– Конечно. И всех подчиненных он использует, как фигурки в настольной игре. В интересах клана разменивает, ломает,  сбрасывает с доски. Ему плевать на желания и чувства фигур, но я не безвольная кукла.  Признайтесь хотя бы самим себе в том, что вам не хватило смелости и воли, чтобы уйти из-под его гнета. А мне хватило. Именно поэтому вы меня так ненавидите.

–  Ты все такой же максималист, Эмет. Эгоист, который не думает о других…

–  Хватит! Я наслушался нравоучений в клане о том, что мне надо смирить свою гордыню и стать покорным. Не подействовало. Так что не трать слова.

– Ты когда-нибудь доиграешься, и дядя, в конце концов, выкинет тебя из клана. Найдет причину. Например, обвинит в чем-нибудь и сфабрикует доказательства, – как-то устало сказал Уно. –  Подумай об этом. Фоукард начнет судиться с тобой, будет доказывать, что ты плохой опекун. В ход пойдут все методы. Тебе нужна эта война? Подумай, каково при этом будет девочке?

–  Ей будет прекрасно. Гораздо лучше, чем у главы, который начнет ломать её, приучая к покорности. Она для него вещь, выгодное вложение. Породистая кобылка, которую можно дорого продать, или повязать с таким же породистым жеребцом.

– Не передергивай! Фоукард не такой…

– Не такой?! Разве?! Не ты ли только что говорил о том, что в случае отказа отдать ему племянницу, меня обвинят в преступлении, которого я не совершал, и вышвырнут из клана? Не ты ли говорил, что в ход пойдут все методы, в том числе и бесчестные, чтобы отобрать у меня девочку? – в голосе Эмета звучала боль и обида. – Все мы для него лишь фигуры, которые можно удачно разменять... Или избавиться, когда они стали не нужны. Вот от меня он решил избавиться, верно? От родной крови. От дракона, который многое сделал для клана. Просто сейчас я стал не нужен, и Фоукард готов объявить меня преступником лишь для того, чтобы получить дочь Гарда. Ведь мы оба знаем, что все слова о том, что в клане о ней лучше позаботятся, неправда. Главное, что Василису можно пристроить замуж так, чтобы получить выгоду для клана. Её чувства и желания не будут приниматься в расчет. Я понимаю, что он хочет возвысить наш клан, но должны же быть хоть какие-то моральные принципы и границы.

После такой отповеди Уно и его сопровождающие не сразу нашлись, что ответить. А мне вдруг стало жаль Эмета. Он, конечно, демонстрирует, что ему неплохо и без поддержки клана, но не все так однозначно. Судя по неподдельной боли, звучащей в голосе, его ранит такое отношение родственников.

– Я уверен, что Фоукард не станет исключать тебя из клана, – после тяжелого молчания заговорил Уно. – Сейчас у нас сложные времена. Кланы соправителей только и ждут возможности пошатнуть авторитет главы, Фоукарду не нужен скандал с дочерью Гарда.

– Сейчас не нужен скандал, а вот после можно будет попытаться отнять у меня племянницу, так?

– Нет!

– Что нет? Ты ведь только что это сказал. Он не станет исключать сейчас! А вот, что будет потом…

– Ты упорно слышишь то, что хочешь слышать!

– Просто у меня нет никаких иллюзий насчет дяди.

– Рано или поздно тебе придется иметь дело с пробуждением магии у племянницы, со второй ипостасью и с… – Уно поглядел на меня, – некоторыми исключительно драконьими проблемами. Помощь клана будет необходима, поэтому лучше договориться с главой.

Ага, значит, есть какие-то особенности переходного возраста у драконов. Надо поподробнее расспросить моего вроде как жениха.

–  И что же он хочет? – Эмет скрестил руки на груди.

– Для начала, чтобы продемонстрировать готовность к диалогу, ты мог бы поделиться информацией о смерти Гарда. Это ведь ты похитил Аргейла?

– Что?! Зачем мне это? Да, я хотел поговорить с ним, но не похищать! Гильдейские целители запретили транспортировать Аргейла куда-либо, даже через портал. Его братья не рискнули перевозить парнишку. Кстати, откуда у вас сведения о