Целый вагон невест - Дарья Калинина

– Куда же уходят деньги? – заволновался комиссар. – Женщины, вино, карты?

– Не совсем карты, но казино он посещает каждый свободный вечер. И бывает там всегда со своей женой. Обычно парень проигрывает, но случается ему и отыграться. В таких случаях он устраивает дружескую пирушку в каком-нибудь фешенебельном ресторане и не успокаивается до тех пор, пока не спустит все подчистую. Делает он все с размахом и обычно к утру понедельника уже снова гол как сокол и готов приступить к своим обязанностям. Поэтому на работе на него особых нареканий нет. К тому же ему чужды условности, и на свои пирушки он приглашает в первую очередь все начальство, которое, как правило, приходит в себя только к среде и потому искренне признательно Тому, который один ведет все дела фирмы в понедельник и вторник.

Комиссар с тяжелым вздохом сказал:

– Одного все любят, второй занят учебой, дочери обожают мать, но кто-то ведь ее прикончил. И вряд ли сделали это из мести. Тогда преступник задушил бы ее бодрствующую, чтобы она знала, откуда пришла к ней беда.

– У нас еще есть подозреваемый, – нерешительно подал голос Франц. – Конечно, я не знаю, насколько он годится на эту роль…

– Ну, не тяни! – рявкнул комиссар. – Кто он?

– У нашей покойницы имелся давний поклонник – Густав. Так вот этот Густав был чем-то вроде старого друга семьи и присутствовал на обеде в честь приезда Евы и Тома из Канады. И Санджай проболтался, что у Густава произошла какая-то размолвка с Моникой. Она вышла с ним в сад, и они разговаривали на повышенных тонах. Санджай не понял, в чем там дело, только говорит, что она от него что-то требовала, а он отказывался. Потом вроде бы согласился, и они вернулись в дом снова лучшими друзьями. Вот я и подумал, а вдруг Моника заставила его подсыпать своему мужу в мороженое ту дрянь, взамен пообещав, что выйдет за него замуж. Густав свою часть договора выполнил, а она его обманула. И тогда его терпение лопнуло, и он решил, что пусть уж коварная обманщица не достанется никому, чем снова испытывать муки ревности.

– Лучше бы ты не думал, – сокрушенно заметил комиссар.

– Да?! А что вы скажете, если выяснится, что именно Густава видели накануне убийства в обществе смазливого парнишки – продавца наркотиков на дискотеке.

– Скажу, что недооценивал тебя, – произнес комиссар.

– Так вот, – с торжеством начал Франц, – у меня есть сразу два свидетеля, которые видели Густава, и мало того, он спрашивал у них, где можно купить немного порошка. Они послали его к тому красавчику с серьгами во всех возможных местах.

– Потрясающе, – прошептал комиссар. – Никогда бы не подумал, что старина Густав пойдет на такое. Верно, он совсем выжил из ума, если даже не сообразил доехать до Мюнхена и купить там наркотик. На что он надеялся, что полиция не обнаружит в крови Вернера наркотика?

– Вполне возможно, – сказал Франц. – Вероятно, он рассчитывал, что мы спишем смерть Вернера на несчастный случай. Но это еще не все! – внезапно вспомнил он. – Узнав, что Густав каким-то образом замешан в убийстве Вернера, я приставил к нему двух сыщиков, которые дежурили возле его дома круглые сутки. И знаете, кто приходил к нему? Та русская девчонка, что живет в доме Вернера. И она была не одна.

– А с кем? – взволновался комиссар, которому почему-то показалось, что тут опять не обойдется без смазливого продавца наркотиков.

– С ней была еще одна девица, – продолжил Франц. – Я навел справки. Она тоже приехала из России, как раз накануне убийства Моники. И у них произошла стычка.

– Что же ты раньше молчал? – возмутился комиссар. – Обо всем я узнаю последним. Что там у них случилось?

– Моника с дочерьми и Томом пытались проникнуть в дом Вернера, а русская девица, что приехала первой, не пускала их. Ну, а та, что приехала второй, зашла с тыла и разнесла противника в пух и прах. А на следующий день эти две девицы отправились к Густаву, но в дом вошла только одна из них – вторая. Вот я и думаю: а что, если это продуманная русскими диверсия? Они засылают к нам своих девушек, те выходят замуж за наших граждан и таким образом постепенно захватывают нашу страну. Представляете, ведь дети этих русских девиц, которые родятся здесь, будут считаться немцами, но станут говорить на двух языках. Потом, чего доброго, они тоже возьмут себе русских жен. И во что превратится Германия через сотню лет?

– Ты так далеко не заглядывай! Нам бы с теперешним делом разобраться, – прервал его комиссар, которому не хотелось показать, что версия помощника задела его за живое. – И все же хочу дать тебе совет. Ты еще молод, будь осторожней с этими русскими девицами. Чует мое сердце, что они еще заставят нас побегать.

Как оказалось впоследствии, мудрый комиссар оказался прав. Мариша с Аней, не прилагая никаких особых к тому усилий, поставили на уши весь городок, заставили жителей по крайней мере этого местечка всерьез задуматься об угрозе, которую представляют собой милые русские девушки, жаждущие любой ценой выйти замуж за немцев и осесть в благополучной Германии.

Задержав обоих влюбленных в Монику мужчин, комиссар стал обладателем следующей информации. Во-первых, Моника накануне приезда Евы и Тома из Канады сообщила своему любовнику Гансу, что ее терпение истощилось и если Еве не удастся отговорить отца жениться на этой русской девице, то она, Моника, примет свои меры. А во-вторых, Густав никак не мог подмешать порошок в ванильное мороженое Вернера, потому что старик весь вечер просидел в своем кресле и покинул его, только когда его обожаемая Моника собралась домой, а от ужина не осталось и следа.

Еще комиссар узнал, что между Томом и Евой явно пробежала черная кошка. Ева собиралась даже уйти от Тома, но ее остановила беременность, которая свалилась на нее словно снег на голову, несмотря на употребление противозачаточных таблеток. Комиссару стало известно и то, что Санджаю в конце этого года, видимо, придется распрощаться со своей обожаемой Кати. Родители ему уже присмотрели невесту, и по возвращении в Непал ему придется жениться на этой девушке. Кати же либо останется дома, либо будет в Непале второй женой. Против такого положения она, понятное дело, возражает. Санджаю возвращаться в Непал совсем не хочется. Его младшему братику удалось подсмотреть, что за невесту приглядели брату, и бедный малыш после этого неделю мучался кошмарами. Потом впервые в жизни написал старшему брату письмо, заклиная его ни за что не жениться на этой уродине. Но для того чтобы остаться в Германии, Санджаю надо открыть свое дело или жениться на Кати, а лучше сразу сделать и то и другое. Кати не против, но вот ее родители возражали…

– Вот и повод! – обрадовался про себя комиссар. – А то, что тихоня, оно и лучше. Как известно, в тихом омуте черти водятся.

И комиссар решительно приказал глядеть за Томом и Санджаем, как говорится, в оба и выделил для этого лучших сотрудников, снабженных лучшей техникой для ночного наблюдения.

Кати не подозревала о тучах, сгустившихся над головой ее возлюбленного, а потому могла целиком отдаться своей скорби. По поводу смерти отца она особенно не грустила. Последнее время у него явно что-то случилось с головой и общаться с ним стало сущим кошмаром. Постоянно в доме толклись какие-то длинноногие девицы, которых ее папаша выписывал себе из славянских стран. Встречались румяные украинки, томные красавицы из Белоруссии и черноглазые болгарки, но больше всего папашу привлекали русские девки, причем самого низкого пошиба. Лично Кати ни в одной из них не видела ничего привлекательного, но папаша к ее мнению не прислушивался и выписывал все новых и новых девушек.