Сирийский пленник - Сергей Васильевич Самаров

всерьез заняться охраной Анны», – решил Россомахов.

Глава 11

Выйдя за дверь, Виктор Васильевич сразу обратил внимание, что рядом с ней сидит на кушетке только один часовой. Второго он тут же нашел взглядом у противоположной стены коридора. Боец метров на двадцать сместился вправо и устроился на точно такой же кушетке около другой палаты.

Такое разделение было вполне разумным. Уже настало время посещения больных. В коридоре было немало посторонних людей, просто накинувших на плечи белые медицинские халаты и нацепивших на ноги безразмерные бахилы. Человек, вошедший сюда с недобрым умыслом, увидит двух часовых в разных местах и не сразу определит, в какой палате лежит интересующая его особа. А пока пройдет время, потребное на это, часовые уже засекут его самого и обязательно возьмут на прицел.

Капитан Русинский дожидался возвращения подполковника Россомахова. Он прогуливался по коридору взад-вперед, заложив руки за спину, и локтем аккуратно придерживал полу своей куртки-ветровки, чтобы не демонстрировать всем компактный пистолет-пулемет ПП-2000.

Это было, конечно, не самое мощное оружие из арсенала спецназа военной разведки. Но выбор именно его был для подполковника Россомахова очевиден. ПП-2000 обладает намеренно заниженной скорострельностью, следовательно, повышенной кучностью боя и наименьшим разлетом пуль, который невозможно контролировать. При работе в многолюдных местах именно такое оружие обычно бывает самым безопасным для окружающих.

Точность стрельбы повышается прямо пропорционально увеличению кучности. При этом скорострельность в пистолете-пулемете понижена не за счет каких-то особых дополнительных механизмов, которые используются в некоторых иностранных моделях. Дело только в правильном, хотя и очень сложном расчете силы пружины и курка оружия, который позволил не увеличивать его собственный вес. Оптический прицел позволяет вести особо точную стрельбу с достаточно короткой дистанции, когда есть потребность только остановить противника мощной девятимиллиметровой пулей, ранить и обезвредить, но не убить его. Вооружая группу силовой поддержки, полковник Личуткин, конечно, учитывал, что для подполковника Россомахова важно оправдаться, то есть иметь свидетелей провокации, подготовленной заранее.

Виктор Васильевич оценил всех людей, находящихся в коридоре больничного отделения, и не определил ни одного, который мог бы представлять хоть какую-то опасность. Он уже собирался взять под руку капитана Русинского, чтобы вместе с ним спуститься по лестнице, снова пренебрегая лифтом, когда произошло то, ради чего они сюда и пришли.

С той самой лестницы в коридор вошел Виталий. Он тоже не пожелал воспользоваться лифтом, который был в эти часы, видимо, настолько популярен, что его приходилось долго дожидаться, наверное, даже в очереди. Подполковник видел его практически мельком в полутемной прихожей своей квартиры, но узнал его сразу. Он не понял, почему Анна предпочла этого бизнесмена ему, стопроцентно брутальному мужчине, настоящему мачо в прямом понимании этого слова.

Виталий сразу прошел к столику дежурной медсестры и задал ей какой-то вопрос.

Она ответила, и последние ее слова Россомахову удалось услышать:

– Но вас к ней не пропустят. Там пост находится. Вон, около двери солдаты сидят.

– Пойдемте. Я попрошу охрану пропустить вас, – сказал Россомахов, подошел сзади и взял Виталия под руку.

При этом пальцы его непроизвольно сжались и почувствовали под рукавом рыхлые мышцы. Виталий от этого прикосновения поморщился. Виктор Васильевич убрал руку. Однако он подвел Виталия к двери палаты, оглянулся и увидел, что дежурная медсестра и капитан Русинский напряженными взглядами следят за ним.

После этого подполковник открыл дверь, заглянул за нее и сказал:

– Анна, к тебе гость.

Виталий шагнул за порог.

Часовой встал, хотел что-то сказать, но Россомахов успокаивающе поднял раскрытую ладонь. Дескать, так надо, все нормально. Солдат сел на кушетку.

Естественно, подполковнику Россомахову хотелось услышать, о чем говорят Виталий с Анной. Однако он проявил порядочность, подслушивать не стал, сел на кушетку рядом с часовым, хотя и ближе к двери, и принялся внимательно осматривать всех, кто входил в коридор отделения с лифтовой площадки или через другую дверь, с лестницы. Оба солдата делали то же самое.

Минуты тянулись как часы.

Наконец-то из-за двери выглянул Виталий, нашел подполковника взглядом и спросил:

– Эта палата платная?

– Конечно, – ответил Россомахов. – Индивидуальные палаты в больницах всегда платные.

– Кто оплачивает лечение?

– Относительно лечения я не знаю. Должно быть, по медицинской страховке.

– Я ее привез. – Виталий протянул Виктору Васильевичу цветной листок бумаги, сложенный вчетверо.

– Отдайте дежурной медсестре. Мне она не нужна.

– А за палату кто платит?

– Я.

– Сколько я вам должен? – В руке Виталия появилась пачка пятитысячных купюр в банковской упаковке, которую он тут же сорвал нервным резким движением.

– Спросите дежурную медсестру или наведите справки в приемном покое. Я просто не в курсе. Мне потом выставят счет, вот и все. Пока же моя служба заплатила за все авансом. С меня потом будут высчитывать.

– Хорошо. Я узнаю. Где мне найти вас, чтобы деньги передать?

– Затрудняюсь сказать, где я буду через час. Можете оставить конверт с деньгами у лечащего врача. Вы же, наверное, завтра зайдете к нему побеседовать?

– Я постараюсь выбрать время, – ответил Виталий и снова ушел в палату к Анне.

Уже через минуту Россомахов услышал ее возбужденный голос. Она что-то от всей души высказывала своему кавалеру.

Виктор Васильевич хорошо знал, что Анна горазда на резкие слова, но ему была известна и отходчивость ее характера. Обычно эта женщина была справедлива. Она не могла терпеть человеческую подлость и всегда активно против нее выступала. Потом так же громко и возбужденно ей ответил Виталий.

Слов ни в ее речи, ни в его разобрать было невозможно. Россомахову показалось, что они ссорятся, но он решил не вмешиваться. Главное, чтоб Виталий не причинил Анне вреда.

«Это следует проверить только после его ухода. А сейчас стоит сделать кое-что другое», – решил Россомахов, подошел к столику дежурной медсестры, взял ее под локоть и сказал:

– Милая, мне необходимо выглянуть на улицу. Из какого кабинета это можно сделать?

Он постарался преобразовать свой голос, обычно грубоватый, в как можно более мягкий и приветливый, и сам заметил собственные успехи. Оценила их и медсестра.

Она вытащила из кармана ключи, окинула взглядом коридор отделения, где больные гуляли вместе с посетителями, убедилась в том, что здесь все в порядке.

После этого молодая хорошенькая женщина погремела связкой ключей, отыскала нужный и сказала:

– Пойдемте, свободных кабинетов полно.

Она открыла первую же дверь по счету.

Виктор Васильевич сразу прошел к окну, отодвинул штору, потом открыл одну створку. Он выглянул наружу и увидел, что капитан Журавлев сидит за рулем своей «Мазды». Через две машины от нее стоял «Ренджровер» Виталия, а последним в ряду оказался