Инверсия за тридевять парсеков - Светлана Липницкая

вон та щетка всегда лежала на этом столе. Гнезда фиксации? Какие?

Мы эти гнезда давно приспособили под всякую ерунду и долго освобождали, пытаясь запомнить новое расположение привычных вещей. Потом разыскивали весь стандартный набор предметов и играли в паззлы, пытаясь распихать их по местам. Добрых три часа ушло на сортировку кормов по составу, образчиков по дате сбора и придумывание правдоподобных дат там, где их забыли или не успели проставить сразу. Едва разобрались с этим, как Хока вспомнила, что клетки у нас тоже стоят не по уставу, а вон те восемь еще с Линат пустые, и их надлежит почистить и сдуть.

– А еще все сломанное надо было списывать, – сообщил Синт, вызвавшийся дочитать устав, пока мы носились по блоку угорелыми белками. Помолчал, сравнивая списки инвентаря, и мрачно добавил: – Сорок шесть предметов.

Мы с Хокой убито переглянулись, вдвоем засовывая последнюю клетку в соответствующую ячейку. Запертый в ней зверек озадаченно глазел на нас с высоты полутора метров – именно там располагались соответствующие ниши. Никогда не понимала, зачем фиксировать в них клетки, если те сами по себе прекрасно защищают животных от любых внешних факторов, включая улет в открытый космос.

Наблюдать за животными теперь можно было из любой точки помещения, и мы ежеминутно дергались, замечая непривычное движение там, где его раньше не было. Без наваленных тут и там клеток зверинец вырос, став огромным, пустым и непривычным.

– Не представляю, как тут выкрутиться, – продолжал тем временем Синт. – Если в МИК накануне проверки придет полсотни актов о списании, они сразу поймут, что вы полгода филонили.

– Мы полгода работали! – раздраженно откликнулась Хока. – Мы не виноваты, что устав какой-то дурак писал!

– Ты только проверке это не скажи.

– Знаете, что! Я ксенозоолог, а не уборщица! Если им важнее порядок, пусть зверей изучают сами!

Мне ужасно хотелось тоже вспылить и всех послать, но я покрепче сцепила зубы и продолжила тереть столы и полки. Это не Хоке тут нужно подтверждать профпригодность, и не ей отвечать перед капитаном, если экипаж расформируют из-за найденной ерунды. Я навлекла беду на свой дом, мне ее и отводить! Даже если придется из кожи вон вылезти, пряча сорок шесть единиц инвентаря.

– Если списывать нельзя, может, починим?

Сдулись мы где-то на двадцатке. Поначалу еще пытались отыскать инструкции, благо Синт самоотверженно помогал, сообразив, что его спишут на Флиберию вместе со мной и ему придется там вытаскивать меня из депрессии. Кое-как сладив с самым простым, что и без починки в общем-то работало, мы втроем увязли в технических дебрях и плюнули. Остаток времени Синт искал уже не инструкции, а чертежи деталей, а мы печатали их на лубочном принтере и кое-как приклеивали в более-менее подходящие места. Пользоваться жутким кособоким результатом я бы лично не рискнула, но мы и так давным-давно забыли про эти вещи, а на полках они смотрелись вполне годно. После проверки потихоньку спишем, по две-три штуки в месяц, а пока пусть создают нужную видимость.

Решив задачу, повеселевшая Хока убежала обедать, а я присела перевести дух со стаканом воды и таблеткой от головной боли, за чем меня Рим и застал.

– Что-то у тебя тут пусто.

– Не пусто, а чисто!

– Как скажешь, – не стал спорить он, видя мое настроение. – Про ревизора уже слышала?

– Слышала, ха! – Я с трудом проглотила клейкую пилюлю, норовящую раствориться прямо во рту. Скорее бы врач нашелся, надоело пить таблетки по принципу «вроде не смертельно». – Лео сам известил! Он считает, что это все моя вина, и я уже готова с ним согласиться.

– Ты просто первой попалась под руку, – отмахнулся Рим. – Леотимир ненавидит проверки. Считает их оскорблением своей непогрешимости.

– Он меня в рубку вызвал.

– Ну и что? Меня тоже вызывал. – Рим засмеялся и разворошил мне волосы. – Расслабься, Саша. Проверка – не голодовка, пережить можно! На «Сайджу» целых семь отправляли, к чему только не придрались! И ничего, летает. Вернее, полетит, когда починят. Я рассказывал? Их еще на месяц в доки загнали, но ребята не унывают. Говорят, давно отпуска не было, а тут аж целая Шипра!

– Тебя послушать, так все прекрасно, – мягко укорила я.

– Не вижу смысла заморачиваться.

Ну да, в этом весь Рим. Долгий простой? Ерунда! Смертельная опасность? Подумаешь! Зато отсутствие разнообразия в корабельном меню – вот это проблема проблем!

Капитан зашел, как и обещал, но громы и молнии метать уже не стал. Видимо, успел остыть, по флиберийской привычке счел всех вокруг убогими и по этому поводу списал нам все грешки.

– И куда ты все попрятала?

Я молча обвела рукой стройные ряды клеток в стенных нишах. Выглядело это так, словно кто-то украсил белый пластик широкой цветной полосой. Полоса копошилась и кокетливо подмигивала капитану разнообразьем глаз.

Кажется, для Леотимира тоже стало открытием, что ниши можно использовать таким образом.

– Неплохо, – сдержанно оценил он. – Только пусто как-то.

– Лео, мы полдня расставляли здесь все по уставу и переделывать ничего не будем!

– По уставу – это хорошо, – с сомнением протянул капитан и заметил Рима. – Тебе тут медом намазано, что ли?

– Считай это убежищем, где я пережидаю бурю твоей гиперактивности, – лениво ответил тот.

– А к высадкам кто будет готовиться? Я?

– Куда, на Линат? – Рим за неимением иллюминатора махнул на стену. – Из-за этой задержки у нас две высадки сгорели, а если не улетим сегодня, будет три! К чему я, по-твоему, должен готовиться?

Леотимир недовольно скривился – ему задержка тоже удовольствия не доставляла. Но прежде, чем он придумал новую придирку, Рим неожиданно сам пошел на мировую:

– Хочешь, я этого конфликтолога вместо тебя встречу? Поприветствую, проведу инструктаж и отведу в рубку. Разберешься с ним на своей территории.

На лице капитана отчетливо проступили две мысли, которые Рим мгновенно считал и сразу ответил, не дожидаясь их озвучивания:

– Это не император и не адмирал межзвездного флота, чтобы ты за ним бегал. Обычный гость, а гости – прерогатива контактера. И нет, не накосячу. Я хорош в своей работе, знаешь ли.

Мне на секунду показалось, что Лео сейчас на шею ему кинется от радости, но, разумеется, он лишь с достоинством кивнул и предпочел ретироваться, пока брат не передумал.

– Такое чувство, будто он на ходу выдумывает, что спрашивать и куда смотреть, – шепнула я Риму, следя за передвижениями капитана через щелочку в приоткрытой двери. Судя по всему, он решил проинспектировать весь корабль, но смотрелся в этой роли как-то неуверенно. – Словно не знает, как надо.

– Просто это работа первого помощника, а Леотимир