Сыщик поневоле - Михаил Александрович Михеев

Виталию. При чем здесь Третьяков, внятного объяснения получено так и не было. А откуда информация? С этого начиналось самое интересное.

На попытку изъять документы их еще до смерти хозяина подписал некий Габриэлян. Тот самый, что недавно сам помер от свинцового отравления. И на предназначенной для которого машине ездил сейчас Виталий. А уже после того, как Габриэлян исчез с горизонта, на расслабившуюся было четверку вышли от его имени и предупредили, что работу никто не отменял. Аванс получили?

Извольте отрабатывать. Кто вышел? Да черт его знает. Интернет – штука анонимная, во всяком случае для людей малообразованных. Ну что же, им же лучше. Как минимум заработают еще. Вот только работать они начали бездарнейше.

Для начала решено было Виталия банально запугать, для чего и командировали Седого. Вот только закончилось это не совсем так, как планировалось. Жертва, вместо того чтобы дрожать от страха, когда над готовой летают пули, сама учинила визитеру горячую встречу, на пару дней выключив Седого из активной жизни. В общем, дело оказалось не столь простым, как представлялось вначале.

Вторая попытка – это похищение Катерины. Сработали вроде бы чисто. Стоит девушка, смотрит на полыхающий дом… Кстати, не они его подожгли, когда приехали, все уже случилось. Впрочем, неважно, главное, девица лихо смылась, оставив их с носом, а наниматель долго ругался. А еще, когда ему намекнули о том, что неплохо бы дать премию за вредность, предупредил, что еще один подобный намек или провал – и он вообще урежет плату. А заодно пообещал, что если с ним попробуют играть, то посадит всех четверых надолго. Как? Да была у него информация по давно и прочно, казалось бы, забытым грешкам великолепной четверки. Каким именно, Виталий не стал выспрашивать.

Сегодня поступил звонок ехать с командой туда-то и туда-то. Очень интересно, и откуда она взялась, эта информация? А здесь все оказалось просто до безобразия: маячок, прямо как в шпионских фильмах, спрятанный в кузове пикапа. Виталий не поленился, сходил, нашел, выбросил в реку. Все, больше они ничего не знали.

С минуту Виталий раздумывал, потом махнул рукой:

– Все, сейчас я вас развяжу, берите своего дятла, он живой еще вроде бы, и валите отсюда. Данные ваши я переписал, надо будет – найду. И вот еще что. На бабло я вас ставить не буду, хотя вы и очень напрашиваетесь, но времени даю до Нового года. Чтоб духу вашего в этом городе не было. Увижу – закопаю…

– Но…

– Это – мой город, я в нем родился и вырос. И не хочу, чтобы в нем жило отребье вроде вас. Брысь!

Рев мотора еще не затих окончательно, когда подоспела вторая порция шашлыков. Снимая их, Виталий едва удержался от смеха, вспомнив перекошенные лица отправившихся за Седым придурков. Нет, они что, и впрямь решили, что он его будет топить и на себя статью вешать? Сидел мужчинка под горкой, там место удобное было, сверху невидное, примотанный скотчем к елочке, на сухом бревнышке, да еще и в накинутом сверху пуховике. Нормально, в общем. Так что развел их Виталий, как кроликов. Да еще и ружье утопил. Словом, отработал спектакль на четверку минимум.

– Ну, дамы, что скажете? – поинтересовался он, вгрызаясь в мясо.

– Готовишь вкусно, – ответила ему в тон Катерина.

– Я знаю, я мастер…

– А скажите, уважаемый мастер, вам руки сидеть не мешают?

– Тань, а тебе говорили, что ты язва?

– Говорили. А еще мне с таким питанием скоро придется на диету садиться.

– И что вы, женщины, находите в диетах? Ну, похудеете… Так на досках мы и в гробу полежим. А еще помни: едите-то вы вдвоем.

– И что?

– Значит, и толстеете вместе. Чем толще жопа у подруги, тем веселее на душе.

С минуту окружающее пространство сотрясал громкий, хотя и нервный смех, а потом Виталий махнул рукой:

– Дело ясное, что дело темное, ничего толком не прояснилось. Ладно, доедаем и возвращаемся домой. Следующий ход за нашими оппонентами.

Ход оппонентов последовал уже вечером, но какой-то невнятный. Звонок от адвоката, проще говоря. Виталий как раз в тот момент сидел, запершись в своей комнате, и возился со вчерашним агатом. Распилить как надо он его успел еще с вечера, шлифануть тоже успел, теперь оставалось лишь придать необходимую форму заготовке. Он, конечно, не Петрович, но тоже кое-что мог, и результат получался вполне приемлемый. Вот только телефон, положенный не слишком удачно, заверещал столь резко и так близко к уху, что Виталий чуть не уподобился михалковскому мастеру-ломастеру. Едва успел поймать выскользнувший из руки камень, проще говоря, и сказал несколько слов из тех, что интеллигентам знать не положено.

– Слушаю, Третьяков.

Номер был незнакомый, и потому ответил он как обычно в таких случаях, то есть нейтрально и слегка раздраженно.

– Добрый день, это Иванов. Адвокат.

– А… Петр… Как вас там?

– Сергеевич.

– Ну, до Сергеевича вы еще не доросли, положим, но ладно. Чем обязан?

– Э-э-э… Мои… наниматели весьма озадачены вашим предложением и…

– Да чего вы мнетесь, господин Иванов? Как не русский прямо. Не хотят платить – так и скажите. На нет и суда нет. Сами понимаете, такой товар можно много куда толкнуть.

Адвокат снова замялся, и Виталий мысленно усмехнулся. Действительно, как не русский. Хотя… Почему как?

Всего часа полтора назад, в очень удачный, стоит признать, момент, когда Татьяна двинула в магазин за молоком и хлебом, а Катерина полезла в душ (ее, видите ли, после того пожара впитавшийся в одежду запах дыма раздражает), телефон забренчал. Правда, номер был как раз не просто знакомый, а отлично знакомый, хотя и не внесенный в базу данных. Зачем? Его Виталий и без того знал наизусть.

– Здорово, бродяга! – Голос Кравцова на той стороне линии был поразительно бодрым. Впрочем, как и вчера, когда Виталий звонил к нему, чтобы озадачить маленьким вопросиком. – Как жизнь молодая?

– Здрав буде, боярин. Бьет ключом.

– И все по голове… и ключ гаечный… на пятьдесят… – заржал Кравцов. – Все по бабам? И где ты их столько находишь?

– Я не нахожу. Открою тебе маленький секрет. Я сижу в засаде, а они меня сами ищут.

– Это ты молодец, это ты правильно… – Кравцов вдруг резко посерьезнел. – Скажи мне, друг ситный, ты во что вляпался?

– Не переживай, в мелочь. Сам управлюсь.

– Ну-ну, как знаешь, – неопределенно прокомментировал собеседник. – Если что – звони.

– Всенепременно.

– Договорились. Значит так, слушай. Иванов Петр Сергеевич. Фамилия-имя-отчество настоящие. Ну, почти.

– В смысле?

– Отец – Иванов, имя – Сергей, мальчика назвали Петром. А если