Найденыш 2 - Валерий Гуминский

Еще одна парочка не принимала участие в активной работе, и наблюдала за действиями, изредка давая советы. Одного из них Гришка узнал. Тот самый, с наколками на тыльной стороне ладони. Он тоже нещадно смолил папиросу и разговаривал с напарником. Волхв поежился. Товарищ выглядел матерым, битым жизнью, и не зная истинного биологического возраста, можно было дать ему не меньше двадцати пяти лет. Наверное, отсидел на «малолетке», вернулся в город, собрал возле себя шпану, которой нечем заняться. Темно-коричневые всполохи периодически накрывали ментальное тело, усиливая враждебность, нетерпение и злобу. Опасный тип. Сканирование объекта дало Григорию понять, что в рукаве тот держит нож, и может пустить его в любой момент без колебаний и раздумий. Жалость такому индивиду вообще не присуща. Остальные опасны в меру, так как каждый из них вооружен или топором или лопатой. А шанцевый инструмент в умелых руках превращается в грозное и смертоносное оружие. Кстати, у того, с наколками, под рубахой на животе греется пистолет. Это что за банда такая?

— Дыня? Может, харэ? — выпрямился один из копателей, смахивая пот со лба. — Здесь уже кладка пошла. Сруб на фундамент поставлен. Лопаты затупим!

Дыня? Григорий вдруг вспомнил, что в «Ориенте» ребята рассказывали о возвращении какого-то местного авторитета, который по малолетству особо усердствовал по запугиванию района своими выходками и сколотил банду из таких же молодых болванов. Да, его кличка и была такой: Дыня. Пять лет за ограбление ювелирной лавки. Не туда сунулся, сопляк. Но авторитет, как ни крути, в нужных кругах заработал. Если и в подземелье прорвется — его крутизна взлетит выше шпиля городской Медицинской Академии.

— Давай, еще кругом пройдитесь, — цыкнул слюной уголовник. — Посмотрим, какое состояние бревен.

— А что им в песке сделается? — отозвался второй копатель. — Сухо здесь, вода никогда не поднималась выше двух метров от пляжа. Эва, какой чистый звук! Закаменело все! Парень для верности стукнул по бревну краем лопаты, показывая, что состояние сруба идеальное. Ни трухи, ни кусочка отколотого дерева.

— Листвяк, — кивнул наколотый.

— Копните еще сверху, — лениво посоветовал Дыня. — Может, оттуда удобнее будет пробиваться.

— Так весь холм придется вскопать, — поддержал товарищей один из тех, кто ждал своей очереди с топором в руке. Маясь от безделья, он то и дело проверял заточку лезвия кончиком ногтя.

— Пасть захлопни, — предупредил Дыня. — Вы двери хорошо рассмотрели? Кол вам ничего не говорил, что она под защитой? Начнем ломать — плетение враз сожжет всех, кто рядом стоять будет. Впрочем, если хотите поджариться — ломайте. А я потом загляну.

Последний аргумент сработал лучше всего. Никто не хотел своей смертью обогащать Дыню, пусть даже он и считался авторитетным пацаном. Наивные, они думали, что за дверь настоящий бункер со слитками золота или драгоценностями! Григорий слышал разговоры копателей, выдвигавших версии о происхождении «нычки». Всерьез говорили, что здесь одно время маньчжуры организовали перевалочную базу для сокровищ, награбленных на русской стороне, но тут же противоречили себе версией о кладе монахов. Все это развлекало Гришку, маявшегося от ожидания. Единственно, что напрягало: Дыня не был таким упертым бараном. Разглядел руны, решил напролом не лезть, а прорубить в срубе дыру. Так, стоп! А, может, он одаренный? Наконец, парни с лопатами отошли в сторону и дружно задымили сигаретами. Дыня с курящим напарником, которого, как оказалось, звали Колом, приблизились к двери и внимательно ее осмотрели. Гришка напрягся. Дыня с необычайно важным видом прислонил руку к полотну и так стоял несколько секунд. Неужели вскроет защиту? Гришка перевел дух. Кишка тонка! Да и откуда у безродного Дар? Не видно у него искры. В такой безнадежно мрачной ауре один негатив, всполохи агрессии и ненависти. Серьезно искалечен. А, значит, опасен. В первую очередь его нейтрализовать надо. Лечить? Кто будет этим заниматься?

Нет, руны не засветились. Дыня отлип от двери и отошел на три шага назад, засунул руки в карманы штанов. Что-то думал. Взгляд его не предвещал ничего доброго для неожиданной преграды.

— Ну, ломаем? — нетерпеливо спросил Кол. — Чего ждем?

— Смотрю, с какой стороны лучше крушить, — снова цыкнул Дыня. — Дверь защищена Хотя, столько лет прошло. Видно, что старая очень.

— Ну, да… — охотно откликнулся один из парней, держащий топор. — Чтобы под такой толщей песка сруб похоронить — лет сто-двести надо.

— А я о чем и говорю — старая она, — Дыня не мог решиться на последний шаг. Все-таки в душе он понимал риск от взлома. Пацанов может поубивать, а это привлечет внимание полиции. И прощай сокровища!

— Не советую лезть к двери, — раздался голос с верхнего уреза холма.

Все разом вскинули головы, удивленно разглядывая высокого человека в черной куртке. Капюшон был надвинут до самой переносицы, и его лица никто разглядеть не мог. Хотя голос молодой.

— А ты кто такой, зема? — удивленно спросил Дыня, делая еще пару шагов назад, как будто прикрываясь напарником в наколках. — Иди стороной, не вмешивайся.

— За вас беспокоюсь, баранов тупоголовых, — был ответ.

Публика оскорблено заворчала.

— Любая попытка взлома грозит смертью, — предупредил человек в капюшоне. — Вам это надо?

— Может, я его завалю? — прошептал наколотый, притрагиваясь к животу. — Место дикое, зароем где-нибудь в глубине острова.

— Угомонись, Кол, — отмахнулся Дыня, опасно сузив глаза. — Я этого субчика хочу пощупать сам, перышком пощекотать. Он же все видел.

— Видел, видел, — насмешливо ответил незнакомец. — И я хорошо слышу ваши желания. Еще раз по-хорошему прошу: покиньте остров и забудьте сюда дорогу. Эти места не для вас. Серьезные люди за ним присматривают. Не переходите им дорогу.

— А если не уйдем? — Кол сузил глаза. — Хочешь показать, какой ты перец? Вали отсюда, пока при памяти!

— Блин, откуда вас понарожали? — тихо вздохнул Григорий и повысил голос: — Сами напросились. Потом не вякайте.

Дыня вроде бы незаметно показал движением двух пальцев наверх, и двое с топорами, играя в разведчиков, тихо испарились с места. Идея была простой: обойти с боков незнакомца и повязать его для вдумчивого допроса. Человек в капюшоне рассмеялся, но с места не сдвинулся.

Когда на вершине холма появились парни с топорами, они сразу же бросились к незнакомцу. Подскочили к нему — и вдруг обескураженный голос одного из них: — Дыня! Это голограмма! Проекция!

— Так я и думал, — хмыкнул Дыня, оборачиваясь. — Волхв, что ли, пожаловал? Ну, здорово!

— Здорово, Дыня! — ответил стоявший напротив него такой человек в капюшоне. — Мало одному тебе каторги, так теперь и пацанов туда тянешь?

В руке Дыни появился нож. Он плавно выскочил из рукава, перетек в ладонь и блеснул клинком меж пальцев.

— Братан, ты бы ушел отсюда, — предупредил он. — Я дурной, на перо посажу — мне ничего не будет.