Самый лучший комсомолец. Том третий - Павел Смолин

А я лучше десяток с шоколадом, — решил я. — И яблочный сок.

А вот какао и яблок у нас по-прежнему как грязи.

Папу Толю пришлось выкупать из лап сельскохозяйственных функционеров ответами на их вопросы в течение почти двух часов. Всю душу вымотали. А еще выглядят обиженными — поняли, кто на них Хрущева напустил. Пофигу. Главное — это вынесенный на голосование заместителем министра сельского хозяйства РСФСР вопрос в финале встречи:

— Товарищи, за исключительные успехи в экономической деятельности и заслуги в развитии дружбы и сотрудничества между народами Советского союза и других государств предлагаю наградить совхоз-миллионер «Потемкинская деревня» Орденом Ленина.

«Сотрудничество между народами» это про нашего японца что ли? Ай, ладно — берем, тем более что товарищи образцово-показательно проголосовали единогласно.

Что ж, визит в Москву задался, план как обычно перевыполнен, можно дальше сидеть в родной деревне!

Глава 12

Немножко утопая резиновыми сапогами в грязи — ночью дождик прошел — я с огромным удовольствием наблюдал, как борт первого из подъехавших «ЗиЛов» откинулся, рабочие поставили трап, и прибывшие черноголовые овечки и барашки Романовской породы с озадаченным блеяньем прошествовали в загон нашего овцеводческого комплекса. Приятно наблюдать плоды масштабирования!

Помимо загона с примыкающей к нему стайкой, комплекс включает в себя цех первичной обработки меха — мытье, вычесывание, скручивание нитей — и цех кожевенный: последний расположен на отшибе, потому что производство «грязное», вонючее и с использованием химикатов. Отходы в меру технологического совершенства чистятся.

Порода — замечательная, у нее и мех хороший, и шкуры. Из последних будем шить дубленки — спрос на них стабильно велик. Контролирует всю эту движуху отец Максуда — выдернул всю его семью из Дагестана, потому что все откуда-то узнали, что Максуд сдал нам подпольный цех-бордель-нарколабораторию, и его семье жить в Махачкале стало прямо грустно. Пускай у меня будут, все-таки дружба народов.

Дагестанская семья — это когда почти два десятка человек. Под это дело выстроили этническое кафе в Сокольниках — тандыр, шашлык, вот это вот всё, так что о переезде не жалеют.

— Такие хорошенькие! — оценила Оля путающихся под ногами взрослых особей ягнят.

— Возьми одного поиграть, — предложила Виталина.

— Мама уши надерет, — грустно вздохнула певица.

Проконтролировав выгрузку и оставив пожилого Ибрагима Юсуфовича подписывать бумаги и наводить порядок, с оставшейся родней отправились к ним в гости. «Гастарбайтеры» поневоле заняли два новых домика — потом третий добавится, когда младший брат Максуда женится. Прошли в первый из них, и хозяюшка угостила нас супом с бараниной и домашней лапшой. Вкуснятина! Попрощавшись, отправились на площадь, проконтролировать подготовку к сегодняшнему вечернему концерту. Сцена — в наличии, оборудование в становлении, часть площади заставили трибунами — это для пожилых и усталых, молодежь будет тусоваться на «танцполе» около сцены.

Со стороны ДК, запинаясь от спешки, выбежал товарищ парторг. Добравшись до нас, он поделился новостями:

— Через два часа Екатерина Алексеевна с Людмилой Георгиевной приедут, с ночевкой.

Фурцева-то с Зыкиной куда? И нафига?

— Баню погорячее! — распорядился я.

— Сделаем, — пообещал Антон Сергеевич.

— Я перед Екатериной Алексеевной уже выступала, — Оле высокие гости волнения не добавили.

— И я, — кивнул я. — Планы не изменились, просто на пару гостей больше.

— А еще вот, — поморщившись, он достал из портфеля стопку исчерканных росписями совхозников листов.

Ознакомился — вчерашний репортаж во «Времени» об учителе-террористе не прошел даром, и народ успел самоорганизоваться и составить челобитную о полутора тысячах подписей с просьбой уволить директора школы, который «не уследил».

— Леонид Венедиктович — хороший директор, — вздохнул я. — Заслуженный педагог Советского союза с многочисленными наградами. Я бы оставил — он же не может 24/7 за каждым подручным следить.

— Я с тобой согласен, — выразил лояльность парторг.

— Переложим ответственность на высоких гостей, — ловко самоустранился я от принятия решения.

Оля отправилась домой, а к нам с Виталиной присоединилась Надя Рушева. Болтая о ерунде, добрались до свинарника, где поговорили с Аркадием Викторовичем на тему тюнинга его «ласточки». Художница обещала показать эскизы на днях, и мы двинулись домой, где попили чаю и часок позанимались «Нарутой». Уже почти на томик мои подружки наклепать успели, но уже грустят и расстраиваются — надоело, хотят чего-то еще. Не беда — творческие коллективы прибудут на днях, им манга и отойдет целиком вместе с рядом других проектов. Пора уже манга-журнал запускать, а то оборудование без пяти минут простаивает, временно штампуя заказы от «Детгиза» в виде книжек с картинками. Тоже полезно, спору нет, но закупалось-то для других задач.

— В принципе, можно сложить два и два, — размышлял я вслух, когда мы с Вилкой пошли встречать гостей. — Магомаев в Северной Корее три концерта уже дал, сейчас по ней колесит «Ласковый май», а Фурцева едет сюда. Новости везет, надо полагать. Морально готовься, скоро отправимся к нашим узкоглазым братушкам.

— А Зыкина зачем едет? — спросила Виталина.

— Не знаю, — честно признался я. — Может просто с подругой за компанию. Но формальный повод есть — по разнарядке из Минкульта мы тираж пластинок ей печатаем, вот, типа посмотреть захотела.

С песнями Ткачева — второй «гигант» эстрадно-фолклорный, так что я в целом не против: на мое имя пашет, и ладно. Но все равно немного обидно, что меня не спрашивали. Кровавый режим, что с него взять?

Папа Толя, парторг, главбух и Кортеж прибыл, охрана привычно шуганула любопытных, я галантно открыл заднюю дверь положенного бабе Кате по статусу «членовоза». Обутые в резиновые сапоги — готовились! — и потешно несочетающиеся с обувью импортные плащики дамы со всеми поздоровались, а меня наградили поцелуями в щечку.

— Какой воздух тут у вас! — на правах впервые прибывшей, оценила Зыкина.

— А я тебе так и говорила! — на правах уже успевшей погостить заметила Фурцева.

— Воздух у нас замечательный, — с улыбкой подтвердил папа Толя.

Отправились в столовую, покушали, обсудили террориста, дамы выпили грузинского вина, отпустили совхозную верхушку, и формальная часть визита таким образом подошла к концу.

— У мамы были сегодня, — порадовала новостями Екатерина Алексеевна. — Какая молодец — четверых родила, а сама сидит устав КПСС зубрит.

— Она у меня работы Клары Цеткин уважает, — пояснил я. — Хочет стать сильной, самодостаточной, полезной Родине Советской женщиной. Вот как вы, например, — отвесил дамам комплимент.

—