Танец королей и воров - Л. Дж. Эндрюс

лишил его силы. Он повалился на стул, заорав от ужаса. В глубине длинного дома вскрикнула женщина, затем вторая. Видимо, у этого ублюдка в постели была не одна любовница.

Если им хватит мозгов, то сейчас они убегут.

Когда братья Инге оказались подавлены, Хоб практически съехал вниз по лестнице.

Он обхватил руками лицо Инге, большими пальцами стирая слезы с ее щек. Торгаш изучал красное пятно у нее на лице.

– Я убью его.

– Со временем, Хоб, – лениво проговорил я.

Следующими к нам подошли Херья и Гуннар, стрелы нацелены на стражников. За ними последовал Раум, потом Тор. Его ладони вспыхнули голубым пламенем, и я немного порадовался, когда глаза Оскара широко распахнулись.

Я усмехнулся и махнул рукой, чтобы выпустить обоих мужчин из своего месмера.

Оскар упал на колени, хватаясь за горло. Эдвард никак не мог отдышаться, когда его глаза снова смогли видеть. Я не дал ему никакой пощады, никакого времени, чтобы прийти в себя, а сразу вогнал острие небольшого ножа ему в ладонь, пришпиливая руку к подлокотнику стула.

Заревев от боли, он нагнулся вперед и блеванул.

Я ухватил его за волосы, запрокидывая его голову, чтобы он смотрел мне в глаза.

– Нет-нет. Смотри на меня. Нам о стольком нужно поговорить.

Глава 14. Воровка памяти

Было что-то восхитительно привлекательное в том, как тьма Кейза захватывала свои жертвы. Мои губы растянулись в улыбке, когда исполненный ужаса крик разорвал ночь.

Первый вопль братца-бугая послужил нам сигналом к тому, чтобы начать сеять хаос в небольшой усадьбе. Братья Инге владели землей всего в десяти лигах от Колючего Леса. На самом деле тут была сущая идиллия. До сего дня.

Крик боли Эдварда Вилла еще не затих, а уже раздались новые: от конюших, женщин и детей, когда те принялись разбегаться. Воины с Севера, вместе с Никласом и Исаком, набросились на крепостных и оставшихся членов Дома Виллов, силком вытаскивая их из теплых постелей.

– Взять их. – Я быстро махнула рукой в сторону Линкса. – Покажи им, что мы здесь всем заправляем.

Линкс подошел к краю крыши. Он поднял ладони, закрыл глаза, и вскоре крики затихли. Как пьяницы на нетвердых ногах, люди спотыкались и падали. Кто-то цеплялся за опоры загонов для коз, пытаясь удержаться в стоячем положении.

В свете факелов симпатичная женщина с длинными льняными косами пыталась поймать пошатывающегося мальчика со спутанными волосами. К ее груди был примотан вроде бы младенец, примерно двух месяцев от роду.

Лишь когда ее руки обхватили маленького мальчика, ее тело начало поддаваться успокаивающему месмеру Линкса.

Мое сердце метнулось прямо в горло, и я ткнула пальцем в сторону молодой матери.

– Ловите ее! Ловите ее!

Из теней двора к женщине поспешил Сол Ферус.

Я вовсе не пыталась командовать заморскими принцами, но давно поняла, что члены королевской семьи с Севера приказов не чураются. Если так их народ будет жив и здоров, то даже король выполнит команду.

В следующий миг Сол подхватил женщину и медленно опустил ее на землю, чтобы она не упала на малыша.

Двор затих. Никто не сможет сбежать и подать знак Черному Дворцу, пока мы не уберемся далеко отсюда.

Ветер бросил мне в лицо прядь серебряных волос. Ари не играл в игры со своими иллюзиями, и только в такие моменты, как я полагала, посол вообще и замолкал. Он сидел на коленях в шаге или двух от меня, закрыв глаза.

Из-за его спины, закончив осматривать покрытый рунами кинжал, мне подмигнула Элиза. Вален разговаривал с Лукой, несомненно обсуждая последние детали следующего этапа.

Это были какие-то непримечательные король с королевой. Мне и в голову не приходило, что я когда-нибудь подумаю такое. По большей части я презирала людей, живущих во дворцах и замках, но этих двоих окружала некая аура. Всецело преданные и готовые шагнуть в саму тьму, чтобы уберечь друг друга от бед.

Таким же я видела и Кейза. Мы не были героями. Я стану такой отъявленной негодяйкой, какой только потребуется, чтобы он не переставал дышать. Судя по моим наблюдениям за Северными королем и королевой, они бы сделали – а скорее всего, и уже делали – то же самое.

– Звезды сегодня тихие, – прозвучал слабый голосок.

Мне пришлось присмотреться повнимательнее, когда ко мне шагнула пухлая женщина. Эрика была накрыта иллюзиями. Так же, как и Хаген с Бардом. Самые узнаваемые для скидгардов или Черного Дворца.

Эрика выглядела так, точно ее место было на кухне с толикой пшеничной муки, размазанной по щекам. Волосы ее были цвета мокрой земли, на коже веснушки, какие раньше были у меня, а пальцы напоминали толстые травяные сигары, которые аристократы курили, собираясь, чтобы расхваливать себя или свои достижения.

От такого фасада как-то ожидаешь глубокого, властного голоса, но ее шелестящий, чуть слышный тон никуда не делся.

– Что ты имеешь в виду? – Я проследила за ее взглядом к небесам.

– Они не говорят со мной.

– Это тебя тревожит?

– Ну да. – Она улыбнулась.

Эта женщина была странной, всегда на все реагировала так блаженно, даже если беспокоилась.

– Я не знаю, что это значит, если звезды с тобой не говорят.

– Это значит, что я не вижу, по какой тропе нужно идти, – сказала она. – Я уже весьма привыкла знать, какие шаги кажутся правильными, а какие – довольно безотрадными. Теперь же, когда они молчат, я как забытый лист на дереве, трепещущий на ветру. Упаду ли я или останусь на своем месте?

Я усмехнулась и вручила ей один из своих кинжалов.

– Когда месмер молчит, то мы в такие моменты полагаемся на инстинкты.

Эрика посмотрела на кинжал. В том, как она сглотнула, виднелся легчайший намек на беспокойство.

– Я не доверяю своим инстинктам.

– Тогда почему ты пошла с нами сегодня? Ты же сама настояла, хотя могла бы остаться в Фельстаде. Из-за твоей явной привязанности к Гуннару? Если это так, то это так себе причина, принцесса, – мои слова прозвучали резко, но у нас не было времени для трусости или недостатка уверенности в личных способностях, ведь мы стольким рисковали.

– Не стану отрицать, что при взгляде на него мое сердце чувствует себя довольно странно. Но я не верю, что причина в этом.

Мне пришлось прикусить щеку, чтобы не прыснуть со смеху. Она говорила с такой откровенной невинностью и даже понятия об этом не имела.

Эрика еще мгновение обдумывала то, что я ей сказала; мечтательное выражение ее лица никуда не девалось.

– Полагаю, я пошла, потому что это казалось мне правильным. Оставаться казалось… немудрым.

– Это инстинкт.

Ее это, кажется, не убедило.

– В прошлый раз, когда звезды молчали, меня здесь взяли в плен.

– А что же заставило тебя повернуть на Восток, если они молчали?

Ее бровь выгнулась.

– Ну… я знала, что мне придется набрать еды и пресной воды, если я продолжу свое путешествие по морю. Это был выбор.

– Инстинкт