Равновесие - Герда

но впечатляющие вооружением пиратские. На заходе длинные помосты сменяли короткие и ветхие, у которых пристроились такие же жалкие суденышки рыбаков. На восход наоборот, хода простым горожанам не было. Там, за каменным забором, у таких же каменных причалов стояли на приколе корабли, ослепляющие золотом украшений и богатством отделки — личный флот шаха и суда сенаторов.

— В порядке? — не разделяя восторга спутницы, спросил Берга. Ему не нравилось торчать на уже практически пустом причале, привлекая внимание чужаков. — Тогда идем.

— Стой! Куда идем? — испуганно залепетала Сауле, тут же забывая о местных красотах. — А корабль? Нам нельзя терять время!

Берга посмотрел на женщину раздраженно и устало.

— Пара часов ничего не решат, а нам нужно привести себя в порядок. Или ты думаешь хоть кто-то поверит в твою платежеспособность, заявись ты в таком виде.

На хмурого, злобно зыркающего из-подо лба мальчишку он старательно не смотрел.

— Но… вдруг нужный корабль уйдет как раз, когда мы будем приводить, ну себя. — Сауле очень хотелось поддаться уговорам Берги и нормально помыться, отдохнуть и поесть, но она страшилась гнева Темного, и так слишком зло поглядывающего на них.

— Не уйдет. Нужный нам корабль темный, а здесь таких нет, — отрезал Берга, но смягчившись добавил, — остальных, боюсь, придется уговаривать. Можно, конечно, вновь напросится к пиратам. Но наш корабль собирается стоять здесь не меньше недели, нужно почистить трюм и набрать провизии. Остальные, как сказал Горд, капитан, то есть, тоже беженцев привезли. Так что, повторяю, здесь нет нужного нам корабля.

Сауле неуверенно посмотрела на Кахира, но тот, прикрыв глаза, кивнул. Он тоже устал.

На выходе с порта образовался затор, не видимый от кораблей, но стоило зайти за здание портовой администрации, представший во всей красе и шумности. Местная стража, в высоких, видных издалека, белых островерхих шлемах с таким же белым плюмажем, пиками отгоняла прибывших беженцев от врат. Общее наречие местные знали хорошо и, возможно, пытались объяснить свое поведение именно на нем, но с такого расстояния и в стоявшем шуме ни одного слова было не разобрать.

— Плохо, — внезапно напрягшись, шепнул Берга.

— Почему? — удивленно спросила Сауле, сильнее стискивая руку Кахира. Когда темные говорили плохо, это всегда означало проблемы.

— Нас уже проверили, а значит должны были выпустить без проволочек, — задумчиво проговорил Берга, причем разговаривал он скорее сам с собой, воспринимая вопросы женщины как направление для мыслей.

— Кто-то вызвал подозрения?

На этот раз Берга отвечать не спешил. Пристально следил за действиями стражи и думал. Ему очень не нравилось, что одиноких женщин вели не в те же помещения, в которые отправлялись семьи или просто сопровождаемые мужчинами. А в третью сторону уводили женщин с маленькими детьми, причем наличие спутника в этом случае не принималось во внимание.

— Плавать умеешь? — тихо спросил Берга, пятясь и оттесняя остальных обратно за угол здания, надеясь, что стража слишком занята крикливой толпой.

— Зачем? — нервно уточнила Сауле, оглядываясь. Жара стояла страшная, но лезть в портовую воду не могла заставить даже она.

— Затем, что выходить через врата мне отчего-то очень не хочется, а перелезть через здание, на границе нижнего и среднего порта ты навряд ли сможешь, — поморщившись, все же ответил Берга, разворачиваясь уже лицом к воде и с той же опаской глядя на плескавшуюся грязно-серую муть.

Опомниться никому темный не дал, потянув к заходнему краю центрального порта и так же без обиняков затолкав мать и ребенка в воду, забрался сам, а после обогнал, разведывая дорогу. Сауле торопливо подхватила Кахира на руки и поспешила следом.

Вода, грязная и воняющая нечистотами, была приятно прохладной, остудив успевшие вспотеть от непривычного жара тела. У самого берега под воду уходили крупные каменные плиты, скользкие и поросшие острыми раковинами местных моллюсков, чувствующиеся даже сквозь подошву. Сразу за плитами неприятно темнела глубина. Оступившаяся Сауле, скрылась там с головой, едва успев поднять над собой Кахира. Берге пришлось спешно забирать ребенка и одной рукой вытягивать утопленницу к себе.

Сверху за людьми наблюдали крикливые белые птицы. Стоило ступить в воду, они собрались, казалось, со всей округи, с любопытством всматриваясь в бьющие по глазам отсветами солнца волны. Словно по команде птицы заорали, а после ринулись вниз, подхватывая с воды в десятке метров от людей мелкую рыбешку.

Действия птиц, а главное рыба, которую те вылавливали, натолкнули Бергу на не очень приятные мысли. Слишком похоже их поведение было на поведение рыбешки в их реках, когда там проплывал хищник.

— Быстрее, — прошипел он, пропуская мимо себя Сауле с Кахиром на руках.

К счастью задавать свои извечные глупые вопросы женщина не стала. Ускорилась молча.

В нескольких метрах от них под мутными волнами мелькнула темная, крупная тень, уверив Бергу в его правоте. К счастью, тень прошла вдоль берега, а не к нему. Но рассчитывать на ее отрешенность не стоило. До темных, гнилых досок нижнего порта оставалась ровно половина пути.

— Проклятье, кто додумался ставить дом у воды, — вглядываясь в мельтешение волн, пробормотал Берга. Ему показалось, что тень снова мелькнула. На этот раз дальше, но уже поперек берега. Словно в подтверждение его нерадостных мыслей, птицы вновь зашлись пронзительным криком и спикировали вниз. — Шевелись, шевелись, — зашипел он, перехватив мальца себе на руки и старательно тараня воду.

На раздавшийся сзади плеск оборачиваться не стал и женщине не позволил, а стоило добраться до мостков ссадил с себя ребенка и почти выкинул ее из воды. Залез следом и только тогда обернулся, что бы, резко выдохнув, понаблюдать, как пара огромных рыбин разочарованно хлестнули хвостом у самого причала.

— Ой, — сдавленно просипела и Сауле, заметившая провожающих.

— Да уж, — сглотнув, почти извинился Берга, осознав, чего могла стоить его идея.

В этой части порта на них никто внимания не обращал. Потрепанная одежда да измученный вид довольно хорошо маскировали их среди местных. Разве только несколько оборванцев, видевшие их прибытие, посмотрели чуть дольше остальных, да и то скорее как на глупцов, чем как на беглецов. Разношерстная толпа нижней части состояла, по-видимому, не только из местных. Цвета кожи могли похвастаться поистине всеми оттенками. Одежда представляла собой весь набор от набедренных повязок, до кожаных доспехов, рваных, но на удивление чистых. Тонкий щебет и гортанная речь слились в едва различимое, но по какой-то причине всем понятное наречие, да и сами люди при ближайшем рассмотрении не всегда оказывались людьми. У одного чернокожего, узкоглазого парня Берга точно видел хвост.

— Иди за мной, по сторонам не смотри и на людей особенно, — велел он, поправляя сумки. Сочившаяся из них