Любовь до гроба, или Некромант на замену - Марина Ли

— Не стоит, с этим я и сама прекрасно управлюсь. — Я всё же сумела вклиниться в поток речи. — А вот чего бы я хотела на самом деле, так это узнать, как вас зовут и кто вы.

Она хлопнула себя по лбу открытой ладонью, испачкав при этом лицо в муке, и забавно округлила глаза.

— Ох! Вот же… Батюшка мой, знаете, как говорит? Две вещи невозможно остановить: время и меня, если я начала болтать. Лили Лаладж. Господин бургомистр положил мне жалованье — восемь тысяч крон в месяц за то, что я буду приходить к вам трижды в неделю убирать и готовить. Так с каким вареньем оладушки? Есть малиновое…

— С мёдом! — перебила я, пока Лили не начала перечислять содержимое кладовой. — И на будущее, мисс Лаладж, — не беспокойтесь, я ем совершенно всё!

— Ой, какая мисс Лаладж?! Меня все просто Лили зовут. И вы так зовите. А я вам блинчиков напеку целую гору, чтобы и на завтра хватило — только подогреть надо будет. Умеете в печке подогревать? Я научу. И супу наварю много. В комнатах наверху убираться, или вы сами? Мистер Мёрфи наверх меня никогда не пускал. Говорил, у него там полный шкаф скелетов. Только когда он пропал, я проверяла. Нет там никаких скелетов. Разве что он их с собой забрал. Вот вы скажите, мисс Вирджиния, зачем некроманту скелеты? И для чего их прятать в шкаф? Вы тоже прячете?

— Только одного, — ответила я, пряча улыбку за чашкой чая.

— Это потому, что вы молодая ещё, — утешила меня Лили. — Так не убирать?

— Спасибо, я сама.

Лили вздохнула. Налила на сковородку тесто, искоса глянула на меня.

— Что? — насторожилась я.

— А правду говорят, что новый некромант страх до чего собою хорош? Труди Мартисон сказывала, чистый херувим.

Я вспомнила этого херувима со сковородой наперевес и закашлялась. Вот уж на кого, а на херувима Такер был меньше всего похож. Скорее уж на падшего ангела.

— А как его звать-то, мисс Вирджиния? А то у нас никто не знает. Даже Роза Корн.

— Ну, уж если даже миссис Корн не в курсе, — развела руками я, — то так и быть. Скажу. Марк Такер его зовут.

— Ох… — Лили прижала руки к объёмной груди, мечтательно прикрыв глаза. — Сразу видать, благородный. А красавчик, да?

Я промолчала, а девушка подложила мне на тарелочку снятые со сковородки блинчики и снова разлила тесто.

— А что на завтрак любит, не знаете? — спросила, словно между делом.

— Как-то не успела узнать.

— Жаль, — Лили погрустнела. — Я тогда ему тоже оладушек напеку. Папенька говорит, что никого ещё не встречал, кто бы от оладушков моих отказался. А вы к послезавтрему, мисс Вирджиния, обязательно узнайте, чего мистер Такер любит. И это… Холостой ли.

Допив чай, я покачала головой. Ой, чувствую, напрасно Такер вчера своими кубиками перед всем Литлвиладжем красовался. Ну, это, как говорится, проблема не моя.

— Обязательно узнаю, — заверила я Лили. — Обязательно! И спасибо тебе огромное, всё было очень вкусно.

Хотела убрать за собой посуду, но девушка замахала на меня руками, ну я и не стала сопротивляться. Забежала в кладовую, прихватила гречневой и перловой крупы для Кокота, и вышла во двор.

Чёрный подлец стоял посреди тропинки и с победным видом сверкал в мою сторону бандитским взглядом, а у его ног, зацепившись тонким, как ниточка, усиком за шпору, и безжизненно повесив голову, отвратительно пахла бедняжка Рафочка. По виду, совершенно мёртвая.

— Конец мне, — прошептала я, и с ненавистью глянула на петуха. Такого обхождения с ценным цветочком мне точно не простят.

Кокот вины за собой не чувствовал, наоборот, горделиво переступал с ноги на ногу, распушив иссиня-чёрный хвост.

— Ты что натворил?! — прошипела я.

— Куо?

Он склонил голову и клювом подтолкнул Рафочку в мою сторону, определённо ожидая похвалы и попутно заглядывая в миску с крупой.

Я вздохнула, отдала этому демону в перьях угощение и, аккуратно подняв Рафочку с земли, вернулась в дом. Лили хлопотала у плиты, а Такера видно ещё не было, поэтому я тихонечко, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, прошла в зону, отведённую под лабораторию.

Оживлять цветы мне раньше не приходилось. С другой стороны, это первые подопытные, на которых первокурсникам алхимического факультета разрешают испытывать действие приготовленных ими эликсиров.

Налила в стеклянную кружку воды, положила в неё помятый цветок. Надо признать, сейчас, без запаха, его можно было назвать даже красивым, хотя шесть тонких усиков-корешков, свисающих снизу, словно лапки паука, пугали. Раньше они были в земле, поэтому их не было видно, но сейчас я смогла их оценить по достоинству.

— А Джейми говорил, что у тебя присоски, — зачем-то вслух проговорила я. — А они больше на усы похожи.

— Вы что-то сказали, мисс Вирджиния? — окликнула меня Лили. Она стояла у плиты с поварёшкой в руках и удивлённо смотрела на меня. — Я не слышала, как вы вернулись. А что это у вас такое? Цветочек?

— Рафочка, — ответила я, и повернулась к навесным шкафчикам.

Если бы эта лаборатория была моей, то именно в них я хранила бы самые необходимые в работе материалы, но здесь, к моему огромному сожалению, была лишь соль, олово да медная стружка в похожей на пепельницу миске. На счастье, многое я привезла с собой.

— А что вы ищете?

Забыв о блинчиках, любопытная Лили подошла ко мне, и теперь горящими от любопытства глазами рассматривала содержимое полупустых шкафов.

— А разве вам можно?

— Первый этаж у нас с господином алхимиком общий, — хмыкнув, ответила я. — Сковородки там, омлет и медная стружка с мышьяком и сурьмой. Лили, ты не трогай тут ничего, пожалуйста. Я поднимусь к себе на минуточку, и сразу вернусь.

— Ага.

Она вернулась к плите, то и дело оглядываясь на Рафочку, а я подхватила юбки и, перепрыгивая через ступеньку, побежала к себе за необходимыми веществами. А когда вернулась, то возле Рафочки горделиво топтался Такер, и от Кокота его отличали лишь колер да отсутствие хвоста.

— Ой. Мисс Вирджиния! — пропищала Лили, прижав к груди испачканную блинным тестом поварёшку. — А пока вас не было, господин Такер ваш цветочек оживил.

— Не оживил, — исправил Такер, хитро поглядывая на меня. — Оживляют чернокнижники и некроманты. А алхимики проводят реанимационные работы. Вот.

Алхимик торжественно вручил мне кружку с Рафочкой, я опустила взгляд на цветок и протянула руку, но тут раффлезия распахнула свой жутковатый клюв и моргнула небольшим чёрным глазком, прорезавшимся в центре зелёной ягодки.

Рука алхимика дрогнула. Лили завизжала. Клюв захлопнулся, выпустив в воздух струю зелёного невыносимо вонючего дыма. Красные лепестки приподнялись, а ножки-усики вздрогнули и принялись суетливо взбивать воду в кружке, словно бежать пытались.