Укрощенная горцем - Пола Куин

Черт, когда же ее вид перестанет вводить его в ступор?

На Мейри была простая сорочка-шемизетка, а сверху — похожая на ночную рубашку просторная одежда кораллового цвета, с низкой талией и небрежно расстегнутыми на груди пуговицами. Именно такие повседневные наряды носили сейчас все английские модницы. Взгляд Коннора задержался на груди, поднялся по стройной, словно жаждущей поцелуев шее, которая теперь открылась взглядам, потому что темные волны густых волос были убраны в высокую прическу. Черт, надо вылить на себя ведро студеной воды, а потом предложить ей весь мир и себя в придачу!

Он уже сделал это, и она ему отказала.

— Мне неудобно, что ты на меня так смотришь.

Коннор тихонечко засмеялся:

— Как?

— Как будто я могу быть такой же безмозглой дурой, как последняя беспутная девка, которая нагло предлагает тебе себя.

Ее холодные голубые глаза посмотрели вслед уходящей леди Элизабет.

У него едва не выскочило из груди сердце — Мейри явно его ревновала. Накануне в театре он это уже заметил, но был тогда слишком зол на Оксфорда, прилипшего губами к ее рукам.

Да… Положение…

Коннор оглянулся на лейтенанта, который тут же сделал вид, что стирает грязь со своего клинка.

— Ты… ты взмок, — проговорила Мейри, возвращая себе внимание Коннора.

Он опустил взгляд на свою потную, прилипшую к торсу рубашку.

— Я тренировался.

— Точнее, пытался меня убить, — вставил Драммонд и поспешно отошел, поймав его яростный взгляд.

— Должно быть, вы устроили тут целое представление.

Глаза Мейри блеснули под опущенными ресницами, но улыбка осталась холодной, как ночь в горах. А твоя новая пассия не могла не поучаствовать.

Ага, снова ревность. Обнадеживающий пассаж, который она так неосторожно допустила. Она, как умела, скрывала от него ревность, но Коннор с того вечера, когда танцевал с ней, больше не сомневался в ней. Неужели это значит, что она все еще любит его? Или она просто собственница и не желает терять то, что ей когда-то принадлежало?

— Признаю, что она красивее, чем я считал вначале.

Коннор внимательно наблюдал за ее реакцией, изо всех сил стараясь не ухмыльнуться из-за ее стиснутых кулаков.

— Она хочет, чтобы я после чая поехал кататься с ней в Сент-Джеймсский парк.

В отличие от Коннора Мейри умела скрывать свои чувства и мысли, но он всегда легко читал в ее сердце, а сейчас она к тому же была зла.

— И ты поедешь?

— Еще не решил, — неопределенным тоном отвечал он, безмерно наслаждаясь ее волнением и его причиной.

Коннор видел, что она взяла наконец себя в руки, и улыбнулся ей. Его Мейри никогда надолго не смирялась.

— Я согласна, что решения, связанные с нашими привязанностями, следует принимать с осторожностью, — проговорила она. — Мне тоже предстоит сделать выбор.

— Правда?

Ему хотелось схватить ее в объятия и поцелуями охладить огонь на губах.

Мейри кивнула.

— Королева выбрала для меня двух возможных кандидатов в мужья. И теперь я должна решить, кого из них предпочту — лорда Оксфорда или твоего друга, капитана Седли.

Коннор хотел рассмеяться ей в лицо, но что-то в ее тоне остановило его. У него замерло сердце. Она говорит правду. Нет! Ни в коем случае!

— Седли! — зарычал он, испугав двух лошадей, которых уводили с площадки грумы.

Мейри тоже отступила на шаг, но он схватил ее за руку.

Когда Седли приблизился, Коннор приказал ему идти следом и потащил Мейри к дворцу.

— Куда мы идем, Грант?

— К королеве.

Коннор не замедлил шага, пока не встретил в Оружейной галерее своего отца и не сдал ему на руки Мейри. Отец, по крайней мере, не позволит Оксфорду вертеться вокруг девушки до его возвращения. У личных покоев королевы он велел страже доложить о нем поскорее.

Через минуту его пригласили для аудиенции, и он потащил Седли за собой. Королева сидела за столом и писала письмо. Офицеры поклонились.

— Я вижу, вы взволнованы, капитан Грант, — подув на листок, заметила королева. — Что вас беспокоит?

Нелегко было изложить дело деликатным образом. Во всяком случае, по дороге сюда Коннор не подумал об этом. Он убрал руки за спину и постарался унять бушующий в груди гнев. Перед ним королева, и он будет вести себя почтительно.

— Ваше величество, мне нужно поговорить с вами о мисс Макгрегор и ее будущем.

— Продолжайте, капитан.

— Насколько мне известно, вы собираетесь отдать ее руку либо лорду Оксфорду, либо капитану Седли.

Седли явно был потрясен услышанным, а взглянув на побледневшее от бешенства лицо Коннора, даже ощутил легкую дурноту.

— Собираюсь.

Коннор чувствовал себя так, словно в него попало пушечное ядро.

— Капитан Седли почтительно отказывается от такой чести.

Мария Моденская даже не попыталась скрыть улыбку.

— Почему бы ему отказываться? Она красивая женщина и…

— Потому что он уже помолвлен.

Седли изумленно посмотрел на Коннора и был готов отказаться от такого смешного утверждения, но угрожающий взгляд последнего заставил его умолкнуть.

— Я этого не знала.

Королева одарила Николаса извиняющейся улыбкой.

Тот открыл было рот, но Коннор заговорил вместо него:

— Да, с одной хорошей девушкой в Голландии. Она с нетерпением ждет его возвращения.

Седли пожал плечами и все-таки кивнул в знак согласия.

— Да, положение осложняется. — Королева откинулась на спинку кресла и сняла пушинку со своего пышного рукава. — С другой стороны, теперь все решается однозначно. Мисс Макгрегор выйдет замуж за лорда Оксфорда.

— За него она тоже не может выйти замуж.

Мария Моденская нетерпеливо взглянула на Коннора.

— Капитан, неужели сын графа Оксфорда тоже помолвлен?

— Он протестант. Мейри ненавидит протестантов. Она не найдет с ним счастья.

— А на мой взгляд, она выглядит вполне счастливо, проводя время в его обществе.

— Она его не любит.

Теперь королева по-настоящему рассмеялась, затем покачала головой.

— Какое отношение любовь имеет к браку? — И не успел Коннор ответить, как Мария, сузив глаза, спросила: — Мейри поручала вам отправиться ко мне и просить за нее?

— Нет.

— Тогда зачем вы явились ко мне? И не в форме? — Лишь тогда Коннор заметил, что оставил свой мундир на площадке. — Спорите с королевой о том, что вас не касается. Прошу вас удалиться.