Ты обратилась в лунный свет - Мэри Хиггинс Кларк

«До чего же роскошная женщина», — подумал Вильям Лейн, наблюдая, как жена готовится ко сну. За восемнадцать лет совместной жизни он ни разу не видел на ней ночной рубашки без рюшек. Когда-то она его очаровала, но ненадолго, не на годы.

Она легла и наконец-то погасила свет. Но спать Вильяму Лейну больше не хотелось. Как всегда, Одиль сумела сказать такое, что будет его теперь долго терзать.

Эта новенькая медицинский инспектор отличалась от старого, доброго доктора Джонсона, который всегда запросто подписывал свидетельства о смерти. «Будь осторожен, — предупредил себя Лейн. — Впредь надо быть более осторожным».

Проснувшись в пятницу утром, Мэги взглянула на часы и увидела, что всего шесть. Она как будто выспалась, но вставать не хотелось, поэтому девушка снова закрыла глаза. Через полчаса она опять погрузилась в беспокойный сон. Тревожные видения приходили и уходили, потом наконец исчезли, когда она окончательно пробудилась в семь.

Встала она с головной болью и решила, что короткая прогулка по Оушн-драйв после завтрака наверняка ей поможет. «Мне это необходимо, — подумала она, — особенно перед тем, как снова отправиться на кладбище».

«А завтра тебе надо быть на похоронах миссис Шипли», — напомнил ей внутренний голос. Она вспомнила, что миссис Бейнбридж сказала ей, что Грета Шипли будет похоронена на кладбище Святой Троицы. Разницы никакой. Ей все равно придется посетить оба кладбища. Проведя вчера много времени над фотографиями, она хотела поскорее увидеть то, что так странно блестело на могиле Нуалы.

Она приняла душ, надела джинсы и свитер, выпила сок и кофе перед уходом. Мэги была рада прогуляться. Стояло восхитительное осеннее утро. Восходящее солнце ярко сияло, но прохладный морской ветерок напомнил ей, что куртку она прихватила не зря. Воздух был наполнен торжествующим шумом волн, морской жизни и соленым запахом.

«В это место можно влюбиться, — подумала она. — Нуала в детстве проводила здесь лето. Как она, должно быть, скучала по этим местам, когда уезжала».

Улыбнувшись, Мэги повернулась и прибавила шагу. Посмотрев вверх, она заметила, что с дороги был едва виден только третий этаж дома Нуалы. «Моего дома», — подумала она и решила, что вокруг растет слишком много деревьев. Их надо убрать или хотя бы подрезать. И почему не достроен дом, откуда открывался бы потрясающий вид на океан? Есть ли какие-то ограничения в строительстве?

Гуляя, она думала над этим, все больше склоняясь к мысли серьезно заняться этой проблемой. По словам Нуалы, Тим Моор купил этот дом лет пятьдесят тому назад. Неужели с тех пор не менялись законы по строительству?

Вернувшись домой, она выпила чашку кофе и ушла ровно в девять. Она хотела поскорее закончить с посещением кладбищ.

В четверть десятого Нейл Стефенс остановил машину возле почтового ящика с табличкой Моор. Он вышел, поднялся на крыльцо и позвонил в дверь. Никто не ответил. Чувствуя себя коммивояжером, он подошел к окну. Жалюзи были опущены наполовину, и ему была хорошо видна гостиная. Не зная, что ищет, разве что хотя бы намек на присутствие Мэги Холлоувей, он обошел дом и всмотрелся сквозь стеклянную кухонную дверь. На плите стоял кофейник, у мойки чашка и блюдце рядом со стаканом для сока, свидетельствующие о том, что их вымыли и оставили сушиться. Но как давно они здесь, несколько дней или минут?

Наконец он решил, что ничего не потеряет, если позвонит в дверь к соседям и расспросит про Мэги. В первых двух домах ему не ответили. В третьем дверь открыла приятная чета лет по шестьдесят пять. Сообщив, что ему нужно, он понял, как ему повезло.

Супруги, представившиеся как Ирма и Джон Вудз, рассказали ему о смерти Нуалы Моор, о похоронах и о Мэги.

— Мы должны были навестить нашу дочь в прошлую субботу, но не уехали, пока не похоронили Нуалу, — объяснила миссис Вудз. — Вернулись только вчера вечером. Знаю, что Мэги здесь. Еще не успели с ней повидаться после приезда, но я видела, как она гуляла утром.

— А я видел, как она уехала пятнадцать минут тому назад, — вмешался Джон Вудз.

Они предложили ему кофе и рассказали об убийстве.

— Какая Мэги милая девушка, — вздохнула Ирма Вудз. — Так страдала, потеряв Нуалу, но она не из тех, кто нуждается в утешителях. Только по глазам можно увидеть, какое у нее горе.

«Мэги, — думал Нейл. — Жаль, что меня не было рядом».

Вудзы понятия не имели, куда она уехала утром и как долго ее не будет. Но он знал, что делать. Проезжая мимо через пятнадцать минут, он оставил для нее записку в двери, а в кармане у него лежал ее телефонный номер.

Помня любопытные вопросы девочки, зачем она фотографирует на кладбище, Мэги купила букет осенних цветов, чтобы положить их на могилы, которые собиралась обследовать.

Как и раньше, статуя приветливого ангела и тщательно ухоженный газон при входе на кладбище Святой Марии, казалось, вселяли чувство покоя и бессмертия. Свернув влево, она проехала к могиле Нуалы.

Выйдя из машины, она заметила, что рабочий, укладывающий на дорожке гравий, наблюдает за ней. Она слышала про убийства на кладбищах, но сразу отбросила эту мысль — рядом были и другие рабочие.

Но все же она была довольна, что купила цветы. Не следует показывать, что она обследует могилу. Присев на корточки, Мэги выбрала несколько цветов и положила их на надгробие.

Цветы Греты Шипли кто-то уже убрал, и Мэги быстро проверила по снимку, где именно она заметила блестящий металлический предмет. Хорошо, что она захватила фотографии, потому что предмет, который она искала, провалился в землю, и его трудно было заметить. Но он там был.

Она тайком взглянула в сторону и увидела, что рабочий не сводит с нее глаз. Встав на колени, она наклонила голову и перекрестилась, потом опустила сжатые руки на могилу. Оставаясь в молебной позе, она пальцами разгребла землю и извлекла предмет.

Она обождала еще мгновение, оглянулась и увидела, что рабочий повернулся к ней спиной. Одним движением она вырвала предмет и быстро зажала его между ладонями. Сделав это, она услышала тихий звон.

«Колокольчик? — удивилась она. — Зачем кто-то спрятал на могиле Нуалы колокольчик?» Уверенная, что рабочий тоже слышал, она встала и быстро пошла к машине.

Она положила колокольчик поверх оставшихся цветов и, не желая оставаться под надзором любопытного рабочего, медленно направилась к следующей могиле. Остановив мапшиу в тупике, она оглянулась. Вокруг никого не было.

Она открыла окно и тщательно вытряхнула из колокольчика всю набившуюся в него грязь, повертела в руках, разглядывая и придерживая язычок, чтобы не звенел.

Колокольчик был около трех дюймов в высоту и удивительно тяжелый, похожий на старомодный школьный звонок, только с декоративной гирляндой цветов по краю. Язычок тоже был тяжелый, заметила она. Колокольчик должен был быть очень звонкий.