Вопрос о братстве. С комментариями и объяснениями - Николай Федоров

Христианство есть объединение живущих для воскрешения умерших, т. е. соединение в любви ядущих и пьющих для возвращения к трапезе любви отшедших; затем и едят и пьют, чтобы иметь силу возвратить к жизни умерших. Христос, соединив при своем отшествии поминовение, или любовь к Себе (что значит ко всем отшедшим), с питанием, с тем, что дает жизнь и силу на труд, заповедал собрать всех живущих к этой вечере любви, любви к Нему, как ко всем умершим, такой любви, которая отдает все силы жизни для того, чтобы увидеть и услышать Его со всеми отшедшими. И у язычников жертвенник отцам был в то же время очагом для приготовления пищи сынам. Жилище не отделялось от кладбища, т. е. сыны, сколько могли, не отделялись от отцов, хотя само погребение есть уже отделение; наибольшее же отделение кладбища от жилища выразилось в превращении очага, жертвенника отцам, в орудие кулинарного искусства. Когда же род человеческий станет союзом всех сынов, служащих всем отцам как одному отцу, тогда очагом этой семьи будет само солнце.

Христианство есть объединение… возвратить к жизни умерших — Федоров осмысляет таинство Причащения, составляющее сердцевину христианской литургии, как приуготовление верующих к воскресительному подвигу.

Христос, соединив… со всеми отшедшими — Федоров указывает на ключевые моменты Нового Завета: Тайная вечеря, на которой было установлено таинство Причащения, Первосвященническая молитва Спасителя («Да будут все Едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино» — Ин. 17, 20) и последняя заповедь ученикам Воскресшего Господа: «Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Мф. 28, 19).

В объединении живущих для воскрешения умерших предметом действия будет умирающее, разлагающееся, прах отцов. Когда же этот предмет действия изменяется, когда на место умирающих, разлагающихся становится расцветающее, льстящее всем чувствам, тогда соединение живущих превращается в раздор, в борьбу, а воскрешение умерших заменяется умерщвлением живущих. Если же за предмет действия принимают естественные богатства Индии или соблазнительную наружность искусственных произведений промышленности, тогда соединение сынов, превратившись в торговые общества, будет кровопролитною войною за богатства Индии, и победитель, обладатель ею, станет эксплуататором всех народов, обращенных им в орудия своего обогащения, т. е. мир получит форму организма, излюбленную всеми нынешними зооморфистами, форму, приводящую к смерти, так как всякий организм смертен, обречен на то, чтобы умереть.

Индия — в историософии Федорова ложный центр мировой истории, образ соблазна рода людского, отдавшегося во власть богатству, золоту, «мануфактурным игрушкам».

Согласно библейскому преданию, именно в Индии находился Офир, легендарная страна золота и несметных богатств. Обращаясь к образу Офира-Индии, Федоров ставит вопрос о том, что является для человечества истинной ценностью: «золото» или «прах» умерших.

А. Что такое история для неученых?

История, или печалование за Константинополь (Царь городов) и Памир (Царь кладбищ и кремлей).

В историософии Федорова «Памир» и «Константинополь» выступают как главные центры всемирной истории. Памир, мифически понятый как Эдем, предстает местом, где находится могила Адама. Всемирная истории рассматривается как удаление человеческого рода от могилы праотца, забвение родства, братоубийственная рознь и вместе с тем бессознательное стремление вернуться к священному праху, восстановить родство. Отсюда определение Памира «царем кладбищ и кремлей» (кремль в системе образных понятий «Философии общего дела» предстает как священная крепость, сторожащая прах предков). Вторым центром истории выступает Константинополь, средоточие восточнохристианского мира, в котором были выработаны основные догматы христианства: догмат Троичности Божества и догмат о двух волях и двух действиях во Христе, которые, по мысли Федорова, должны быть поняты проективно — как образы совершенного, соборного социума и совершенного действия, в котором усилие человечества и Божественная благодать соединены неразрывно. Однако Константинополь не сделал эти догматы правилом жизни, не обратил их в заповеди, его политическая, экономическая, социальная жизнь была воплощением розни, интриг, соперничества, вражды, что и обусловило, по мысли Федорова, ослабление и падение Византии в 1453 г. под натиском турок. Завоевание Константинополя Федоров считал тем событием истории, которое радикально повернуло ее ход. Константинополь был средоточием культурного и духовного наследия античного мира, перешедшего после его гибели в Европу и положившего начало эпохе Возрождения. Кроме того, Османская империя взятием Константинополя закрыла европейцам прямой, сухопутный путь на Восток, в Индию, что вызвало, по Федорову, «обходные», морские экспедиции, которые привели в результате к открытию и исследованию всей земли. Однако стремление к Индии, которым руководствовались мореплаватели, не утоляло глубинного народного стремления найти страну умерших, которое подсознательно проявлялось в распространении человечества по пространству земли. Федоров выдвигает проект общего воскресительного дела как ответ на эти чаяния.

История как факт есть взаимное истребление, истребление друг друга и самих себя, ограбление или расхищение чрез эксплуатацию и утилизацию всей внешней природы (т. е. земли), есть собственное вырождение и умирание (т. е. культура), история как факт есть всегда взаимное истребление, будет ли оно открытым, как во времена варварства, или же скрытым, как при цивилизации, причем жестокость делается только утонченною, а вместе и более злою. Такое положение ставит вопрос: должен ли человек быть истребителем себе подобных и хищником слепой природы или же он должен быть регулятором (руководителем) последней и восстановителем жизни себе подобных, жертв своей необузданной, слепой юности, всего своего прошлого, т. е. жертв истории как факта?

Для неученых история есть исполнение долга к предкам, культ отцов, умерших; для неученых история начинается Эдемом рождения, или создания, и состоит в вынужденном внешнею необходимостью (приростом населения и истощением средств к жизни) удалении от могилы праотца и в постоянном стремлении возвратиться к ней. Это постоянное тяготение, любовь к могиле праотца, вращение около нее, как земли около солнца, показывает, что задача, цель жизни — воскрешение; иначе жизнь (история) была бы бесцельною, бессильным стремлением, и человек был бы вечно кающимся блудным сыном, притягиваемым внутреннею силою, любовью, и отталкиваемым внешнею силою; потому-то неученые и начинают историю Эдемом рождения, а кончают ее Эдемом воскрешения. Народ, т. е. неученые, выражает и понимает историю только во внешнем обряде, в службе, в картинной грамоте, т. е. в грамоте иероглифической, или иконописи, а не в живописи и звуковом письме.

Эдем — согласно библейскому повествованию, райский сад, который Господь насадил для первых людей. Образ неповрежденной природы мира, который, по заповеди Божией, должен был возделывать и украшать человек. После грехопадения прародители человеческого рода Адам и Ева были изгнаны из рая, в мир в результате братоубийства (Каин убивает Авеля) вошла смерть, началась земная история, главные вехи которой, по Федорову, Боговоплощение, Воскресение Христово и осуществление заповеданного Им человеческому роду дела воскрешения и регуляции, ведущего к преображению мира в Царство Христово, в «новое небо и новую землю», где восстановляется первоначальная чистота и гармония бытия.