Кольцо Кощея - Михаил Михайлов

– Блин, полосатый, – стал закипать я, – не зли меня. Сейчас же ухватил сундук и отволок обратно.

– Не буду, – насупился тот.

Я сделал шаг вперед, намереваясь ухватить его за шкирку, кот попятился от меня, вздыбив шерсть и подняв трубою хвост. Выглядел он очень грозно, но и комично одновременно.

– Ладно, – решил не обострять я ситуацию, – будет тебе цепь дорогая, еще дороже золота.

– Хрустальную закажешь? Не пойдет. Мне камень не нравится – лапы мерзнут, и скользкий очень.

Лапы у него, видишь ли, мерзнут. Голова у него давно замерзла и до сих пор не отогрелась. Эх, жаль, что я такой мягкий. Будь тут прежний Кощей, котяра не сидел бы передо мною с наглым видом и не качал права.

– Нет, не хрустальная, – покачал я головою, – платиновая.

– Какая? – удивленно переспросил Баюн, уставившись на меня зелено-желтыми плошками глаз.

– Платиновая, – тяжко вздохнул я, имитируя борение с жадностью. – Это такой дорогой металл, который встречается реже, чем золото. А выглядит так же, ну, почти так же. Не у всякого короля и царя есть корона из этого металла. А вот для тебя готов цепь сделать.

– С чего такая доброта? – подозрительно осведомился кот, но в его глазах я успел прочитать мечтательное и алчное выражение.

– Стыдно, что так поступал с тобою, – вздохнул я. – Столько для меня сделал, а я только горе тебе причинил.

Расплывшийся от величания его персоны Баюн полуприкрыл глаза. Мои слова оказывали на него такое же действие, как на обычную кошку поглаживание за ушком. Продолжая каяться и хвалить кота, я лихорадочно пытался припомнить, что я знаю про платину. И есть ли она у меня в сокровищнице или в других захоронках.

– Только сейчас у меня ее нет, – признался я, решив, что кот окончательно размяк. – Надо будет поискать, и тогда цепь тебе скую.

Радужное настроение с котяры слетело одним махом. Блеснув зеленым взглядом, обиженный кот встряхнулся и резко ответил:

– Вот как появится, тогда и заберу сундук. – И ускакал быстрее, чем я успел открыть рот.

Пришлось ухватиться за тару и тащить ее к себе в сокровищницу. И тут проявилась первая неприятность. Сравнительно небольшой сундук был тяжел, как маневренный локомотив. Не знаю, как его тащил Баюн, но я смог сдвинуть предмет лишь на пару шагов. Пришлось звать на помощь домовых и вместе с ними перетащить сундук к ближайшей кладовке, где хранились «ненужные» для меня дорогие предметы. Серебряные изделия, монеты, жемчуг и драгоценные камешки. До сокровищницы сундук было не унести, а домовые быстрее на кол согласятся сесть, чем оказаться рядом с молчаливыми стражами подвала с золотом. За содержимое своего сундука я не боялся. Мало того что сам он был сделан крепко, так еще и пара замков имелась. Один на толстых скобах, второй врезной. Где находились ключи, я не знал, но подозревал, что или у меня в комнате, или в подземелье. Видел я там нечто похожее на золотой ключ с кучей бородок и загогулин.

Проверять немедленно правильность своих выводов не стал, так как в голове крутились другие мысли. Неудача на охоте из-за неумения обращаться с луком подтолкнула меня к идее создания пороха. Уж простейший кремневый замок и черный порох мне по силам. Прямо тут же среди ящиков и сундуков, выбрав свободное местечко, я приступил к реализации своего плана. Вещество я решил… намагичить. А что? Если у меня получаются иллюзии, то и реальные предметы тоже обязаны выходить. Вон ложки создал, а они до сих пор у домовых и не думают исчезать – настоящими получились. Значит, порох тоже по силам. Ну-с, приступим к эксперименту.

Сосредоточившись до музыкального однотонного звона в ушах, я попробовал сотворить взрывчатый порошок. Из памяти вылезла картинка: небольшая горка серых, невесомых, крошечных чешуек. Это помогло мне создать нечто подобное наяву – в метре от меня засветился полуметровый шар. Как только он погас, на полу осталась кучка, с ведро размером, серого порошка. Подхватив щепоть полученного порошка, я машинально потер ее в пальцах и бросил обратно. Вроде бы, похоже, но проверить необходимо.

– Авоська, Небоська, – крикнул я, справедливо полагая, что эта парочка домовых, а с ними и Кузя, где-то поблизости. Как и ожидал, вся троица возникла и преданно уставилась мне в глаза. – Так, быстро мне притащили… мм, лучину, что ли, с огоньком, – приказал я.

Видимо, интерес у братцев был такой сильный, что на этот раз они обошлись без помощи Кузи – сами сбегали и принесли мне требуемое.

– А что дальше, царь? – живо поинтересовался Авоська, держа в руке едва ли не факел с язычками пламени на конце.

Почти такой же, но побольше, был и у Небоськи.

– Мне нужно поджечь немного вот этого порошка, – кивнул я в сторону предполагаемого пороха. – Нужно проверить… Стой!!!

Мой возглас запоздал. Не любящие терять время на размышления, оба домовых ткнули одновременно в горку с порохом своими факелами. Но ожидаемого взрыва не произошло.

– Горит хорошо, царь, – послышался голос Небоськи. – Трут сухой-сухой, таким и торговать можно.

Приоткрыв глаза, зажмурившиеся сами собою в ожидании грохота и вспышки, я увидел горящий костерок. Никакого намека на взрыв не было. Точно так же горит вата – веселые язычки пламени на обугливаемой поверхности. М-да, что-то у меня не вышло создать порох. Действительно на обычный трут похож, с помощью которого разжигают огонь при использовании кремневого огнива. Повторная попытка наколдовать порох опять привела к хорошо горящей, но бесполезной куче серой трухи.

Ладно, тогда пойдем другим путем. Как правильно создается бездымный порох, я не знаю. Его я видел только в жестяных банках у отца, когда аккуратно отсыпал для своих нужд в школе. Зато знаю процесс изготовления дымного пороха. Качество выйдет не совсем хорошее, но там можно и подмагичить, усилив нужный эффект. Нужен древесный уголь, сера (хотя можно и без нее обойтись) и селитра. Вот с последней я притормозил. Знаю об аммиачной и калийной селитре. Которая идет на порох, не помню.

– Царь, – обратился ко мне Авоська, заметив задумчивое выражение на моем лице, – что-то еще нужно? Так мы, это, мигом, только скажи.

– Да нет, – пожал я плечами, решив создать и ту и эту селитру, начал с аммиачной, так как помнил хорошо запах и вид.

Вот только получилось опять не то. Когда свет погас, на полу лежала очередная кучка белого порошка, с самой капелькой желтизны. Очень вонючего, стоит отметить, порошка.

– Это что? – зажав нос и бочком отодвинувшись в сторонку, прогундосил Авоська.

– Хлорка, – почесал я в затылке, гадая о том, что за хитросплетения произошли у меня в голове в момент создания чар.

Думал я о «пахучем» порошке белого цвета, который может взрываться. Теперь понятно, образ селитры у меня ассоциировался с хлорной известью. Если меня не подводит память, то при резком нагревании градусов до ста пятидесяти – двухсот это вещество имеет тенденцию взрываться.