Путь Могучего. Том 1 - Дмитрий Дубов

приключений. А когда присел на кровать, понял, что вымотан до предела. Сегодняшний день оказался очень трудным в плане нервного напряжения. Поэтому я с удовольствием растянулся на огромной кровати и моментально уснул без сновидений.

Проснулся я от того, что кто-то на меня смотрел. Бывает такое, что чувствуешь чужой взгляд. Сначала я подумал, что это Арман уже пришёл ко мне, но затем вспомнил, что я не разговаривал с отцом по поводу него.

На всякий случай я сгруппировался и соскочил с кровати тут же вставая в стойку.

— Утренняя зарядка? — спросил меня сидящий на кресле трибунал. — Уважаю. Нужное дело. Мы с тобой физическую форму тоже подтянем. С неё и начнём.

— Можно было и постучать, — ответил я, расслабляясь. — А то заставляешь сигать, как сайгака.

Я пошёл в ванную комнату и умылся. Неплохо было бы освежиться под душем, но для этого надо было дождаться, пока имперский палач уйдёт.

— Представь, что на моём месте были твои убийцы, — ответил тот с ощутимым сарказмом в голосе. — Ты должен быть в готовности «двадцать четыре на семь», чтобы постоять за себя и своих близких, — он поднялся во весь свой немалый рост и прошёлся по комнате. — И вообще, мы же договаривались. Уже шесть утра.

Я прикинул, что поспать мне удалось часов пять. Ну ничего, потом наверстаю.

— С чего начнём? — поинтересовался я, выходя из ванной. — С хождения в Лимб?

Мои слова почему-то сильно развеселили трибунала.

— Ты про тех забавных ребят вспомнил, которые тебя вчера по пустырям таскали? — сказал он скорее с утвердительной интонацией, но вопрос всё-таки читался. — Нет, это пусть они учат. Я тебя буду учить серьёзным вещам. Там с заднего входа есть чудесный садик. Между вишней и грушей найдётся место и для наших занятий.

— То есть, — я обернулся к трибуналу, приподняв бровь, — ты всё знаешь о заговорщиках?

— Ты знаешь, поэтому и я знаю, — просто ответил он. — Только вот заговорщики из них не очень, согласись. Театрально всё, не так ли?

Я подумал, прислушался к своим впечатлениям и кивнул.

— Да, немного попахивало фарсом, но это в части мотивации, а вот при словах об убийстве императора они были вполне убедительны, — я только сейчас проанализировал поведение собравшихся в подвале личностей. — Ты их теперь… — я замялся, не зная, как сформулировать.

Мне не хотелось, чтобы из-за меня страдали люди. Пусть они и замышляли против императора, но не я должен был осуждать их. По крайней мере, пока не должен. И не я.

— Казню? — усмехнулся имперский палач. — Нет конечно. Зачем? До императора они всё равно без тебя не доберутся. А закопают себя сами со временем. В моей профессии лучше знать всех тех, кто что-то замышляет.

— Странная позиция, — я пожал плечами, но на самом деле вздохнул с облегчением. — Но это не мне решать.

На том наша беседа, касающаяся вчерашних событий, и закончилась. Трибунал явно не горел желанием это обсуждать, да и я тоже.

Зато, когда мы вышли из дома, я практически моментально влюбился. Сад, при одном виде которого щемит сердце от того, какой он замечательный. И вроде бы ничего особенного, но одетые в платья из цветов вишни со сливами, более массивные груши и яблони, радующие редкими цветами. И, наконец, розовые цветки сакуры, просто притягивающие внимание. Всё это вкупе с изумрудной травой, маленьким искусственным прудиком с декоративным мостиком, вызывало невероятные эмоции откуда-то из самых глубин моего существа. Эдакий рай конкретно для меня.

— Я уже знаю, где буду проводить всё свободное место, — проговорил я и огляделся. — Это удивительно, мы находились совсем недалеко от Садового кольца, но тут не было ни шума машин, почти не мешались соседние здания. Я даже сначала не понял, как в таком небольшом пространстве можно создать иллюзию открытого пространства.

— Нравится, — усмехнулся трибунал, и я снова услышал утверждение, не вопрос. — Словно он наперёд знал, что случится дальше. — Пользуйся, конечно.

И действительно, между одной из вишен, стоящих в цвету, и грушей нашлась чудная полянка. Трибунал взял два коврика, заблаговременно прислоненных к стволу фруктового дерева, и расстелил их на траве.

— Посмотрим, сколько раз ты сможешь отжаться, — сказал он, указывая мне на один из них. — А я тебе пока опишу наши ближайшие задачи.

— Интересно будет послушать, — ответил я и упёрся руками в коврик, после чего отжался. — Раз. Я слушаю. Два.

— Для начала мы должны усилить твою ментальную защиту, — проговорил Святояр, наблюдая за тем, как я опускаюсь и поднимаюсь. — И да, магию не используй при отжиманиях.

— Как это? — не понял я, а затем глянул на свои руки и понял, что они светятся, именно поэтому мне так легко было отжиматься. — Я же так и двадцати раз, наверное, не отожмусь.

— Вот именно, — кивнул мне трибунал. — А должен без всяческой магии тысячу раз отжиматься. Вдруг тебе блокируют силу, как ты выкручиваться будешь? — ответа он от меня не ждал, а пожать плечами я не мог, поэтому имперский палач продолжил: — Итак, ментальные практики нам нужны для того, чтобы защитить твоё сознание как от менталистов, так и от внедрения чужого сознания вроде того же прыгуна, которого ты уже пару раз отшил. А также для того, чтобы повысить собственные умения в этом направлении. Понятно?

— Да, — с усилием ответил я, потому что с каждым разом подниматься мне становилось всё сложнее и сложнее.

— Закрой глаза и окружи свой мозг стеной, — проговорил он так, как будто просил передать ему хлеб с другой стороны стола.

Но перечить я не стал. Закрыл глаза и ничего, кроме пятен от солнца, увидеть не смог. Тем более при этом я продолжал отжиматься. Всё внимание я сосредоточил на движениях своего тела.

— Представь стену! — потребовал от меня Святояр. — Ты до сих пор полностью открыт.

— Какую… стену? — спросил я, уже задыхаясь и понимая, что ещё пару отжиманий и больше не поднимусь. — Хотя бы примерно?

— Любую, Руслан, — ответил он. — Одно условие, через эту стену не должна проникнуть чужая воля. Строй стену.

Я замер, чтобы представить себе стену, окружающую мой мозг, но имперский палач прикрикнул: