Посланник - Иван Владимирович Булавин

так: сапёр подносил палку с крюком на конце, который надевался на нить паутины, не прикасаясь, внутри крюка был заряд взрывчатки, происходил взрыв, направленный внутрь, паутина разрывалась, конец падал на землю. Потом операцию повторяли на другом конце.

Я сперва подумал, что таким образом они оказывают помощь нам, освобождая проходы в город, но потом увидел следующую партию солдат (их вообще прибыло много, чуть ли не батальон). Эти были одеты в самые настоящие кольчуги, судя по блеску, титановые. Куртка и штаны. Подходили по двое, брали оторванный кусок паутины пассатижами за два конца, осторожно скручивали и складывали в металлические ящики. Вот оно как, заготовка ценного материала, который пойдёт, скажем, на пилы или резцы. Ну, молодцы, как говорится, в хорошем хозяйстве и бычий… пенис — верёвка.

Работали солдаты неторопливо и размеренно. Взрывы гремели один за другим, а ящики наполнялись трофеями. В это время я увидел командира подразделения, он тут единственный не носил брони, а потому получилось разглядеть майорские погоны и шеврон внутренних войск на рукаве. Он как раз говорил о чём-то с Роговым, отдал короткий приказ солдату с дробовиком, а сам направился в сторону школы, явно намереваясь зайти в гости к нашим.

К моему удивлению, Петрович махнул рукой мне, чтобы я пошёл с ними. Выяснить что-то мешали взрывы, что гремели с интервалом в две-три секунды, поэтому я просто пошёл за всеми. Ближе к школе, когда канонада осталась позади, появилась возможность разговаривать. Я, Рогов, Петрович и неизвестный майор остановились во дворе и, пользуясь безлюдьем и относительной тишиной, присели на две лавочки.

— Насчёт завода я вас понял, — сказал майор, продолжая прерванный разговор. — Когда мои орлы здесь закончат, перейдут туда и откроют проход. Вы уверены, что оттуда никто не атакует?

— Уверенным тут быть нельзя, — сказал Рогов. — Территорию никто не зачищал, кроме, вот, Дмитрия Сергеевича. Он там трёх пауков убил, но их могло быть и больше.

— Ясно, если что, отобьёмся. Теперь второе: чтобы я ваших авантюр с подкупом солдат больше не видел.

— Ээээ… — в один голос протянули Рогов и Петрович, явно собираясь включить дурака.

— По возвращении каждого солдата до трусов раздену и все патроны пересчитаю. И не дай бог…

Он потряс у нас перед носом большим жилистым кулаком, вообще, майор этот, будучи небольшого роста обладал очень массивной комплекцией.

— Павел Геннадьевич, — примирительно сказал Рогов. — Ну, сам ведь понимаешь, как мы тут выживаем. Знаешь ведь прекрасно, что нам боеприпасу…

— Боеприпас — одно дело, а вот автоматическое оружие гражданам иметь не положено, как и патроны к нему.

— Стоп, а к винтовкам можно? — тут же нашёлся Петрович. — Трёхлинейки у нас есть, не скрываю, а патронов к ним с гулькин нос. Вот, полюбуйся, чем с чудовищами воюем.

Старик сунул под нос офицеру кустарный патрон с самодельной пулей.

— Да вижу я, — отмахнулся майор. — И патронов дам, таких дать можно. И вообще, вам премия полагается за истребление сектантов. Правда, рапорта я пока не видел, но людей на место отправлю.

— Отправьте, — вмешался в разговор я. — Только вряд ли что увидите, поле боя за ними осталось.

— Ну, кое-какие трофеи мы принесли, — сказал Рогов. — Достаточно для доказательств.

Вот как, трофеи они принесли, а меня оставили там, понятно, что было не до того, но всё же обидно.

— Гоглидзе! — крикнул он сержанту, что стоял на полпути от нас до работающих сапёров, солдат, что характерно, был абсолютно славянской внешности. — Отправь людей в третий транспорт, пусть притащат ящик пулемётных. Да, сюда. А потом из шестого большой жёлтый ящик, тоже сюда.

Минут через пять прибыли двое солдат, которые поставили перед нами большой ящик. Щелкнув запорами, майор открыл его. Я ожидал увидеть цинки, но патроны лежали в бумажных пачках.

— Значит, смотрите, — начал объяснять он. — Вот это — от меня вам. Полторы тысячи штук, но с условием, что с соседями поделитесь.

— Поделимся, обязательно поделимся, — согласился Петрович, выставляя пачки на асфальт. — Речпортовским дадим и на электростанцию тоже. А у монахов нарезного нет, им бы к дробовикам побольше. Мы поставляем, но объёмы не те, да и качество так себе.

— Дадим, — сказал майор, кажется, уже пожалевший о своей щедрости.

Петрович, продолжая складывать из пачек пирамиду Хеопса, одну бросил мне, я поймал её на лету. Отлично, теперь с винтовкой смогу нормально работать. Тут солдаты под руководством сержанта Гоглидзе принесли следующие подарки, большой жестяной ящик, крашеный в жёлтый цвет, без каких-либо пометок. А рядом поставили ещё один патронный. Петрович как раз закончил счёт, остатки солдаты унесли.

— А вот это вам от государства, — сказал майор, откидывая крышку. В ящике лежал нечто, пересыпанное стружкой. — Вы всё жалуетесь, что страна о вас забыла, а, между прочим, на вас целые КБ работают.

Петрович заглянул через борт, тут же недовольно скривился.

— Этого добра у нас хватает.

— Уверен? — майор с довольным видом откинулся назад и достал сигарету.

Тут и мне стало интересно, я встал, подошёл к ящику и заглянул внутрь. Ага, ружья. Выглядят, как обычная одноствольная переломка двенадцатого калибра. На первый взгляд. А если присмотреться, бросаются в глаза отличия. Приклад немного другой, система запирания ствола тоже изменена, явно в сторону прочности. Ствол длиннее обычного сантиметров на десять, также длинное цевьё, почти вдвое от обычного. Я вынул оружие, стряхнул стружку и стал осматривать подробно.

— Как это чудо звать?

— ТОЗ-12 Штуцер, завод в эвакуации не переименовали, — с гордостью заявил майор. — Говорю же, специально для вашего брата делали.

— Нарезное? — тут до меня дошло, что ружьё это значительно тяжелее, что стенки ствола очень толстые, да и вместо обычной мушки присутствует мушка от карабина и прицельная планка со шкалой до километра. Только чем такое чудо заряжать?

— Лови, — майор бросил мне патрон, который я смог поймать в воздухе.

Ну, да, заморачиваться новым патроном никто не стал, против крупных тварей подошёл бы короткий патрон с массивной мягкой пулей, чтобы точность и дальность были как у винтовки, а поражающая сила — как у жакана. Вот только перестраивать военпром под такие нужды никто не будет. В руке у меня был патрон от крупнокалиберного пулемёта, калибром двенадцать и семь с бронебойной пулей.

— А плечо не сломает? — спросил я, нажимая на рычаг, оружие переломилось туго, внутри имелись дополнительные стопоры, чтобы казенник выдержал давление.

— Нет, — он махнул рукой. — Проверяли, отдачу терпеть можно. Единственное — лучше подушку подложить. Патроны тут, — он легонько пнул второй ящик. — Не считал, около шести сотен. Ваши шесть стволов, остальные вашим соседям отправим. Патроны им отдельно