Лепила - Николай Прокофьев

– За Артуром Дмитриевичем идет охота, – я постарался голосом изобразить степень серьезности раскрытого заговора, но на парня это не произвело никакого впечатления. Похоже, он снова поднимался в облака. Нужно было удержать его на земле, хотя бы на ближайшие пять минут. – Меня прислали помочь ему. Они захотят получить всю информацию, связанную с деятельностью «Аква Матер», чтобы использовать ее против твоего начальника. Я здесь для того, чтобы предупредить его и спасти идею.

У парня в глазах появился проблеск мысли. Значит, начинает слушать.

– С обыском могут прийти в любой момент, может быть, даже сегодня. Нужно срочно пересохранить секретные файлы и особенно личную переписку Артура Дмитриевича. Возможно, кое-что придется уничтожить – конспирация, сам понимаешь. Мы уже говорили с ним об этом, он согласен, чтобы на первое время я спрятал эти материалы у себя. Опасно, конечно, но на некоторое время можно. Я иду на это только из глубокого уважения к твоему шефу, я верю в его дело, он – настоящий подвижник. Сколько времени потребуется, чтобы заархивировать файлы?

– День. – Парень начал врубаться, как только услышал знакомые термины: «файл», «заархивировать».

– А быстрее нельзя?

– Нет.

– Слушай, а можно я сначала посмотрю, что именно нужно сохранить? Это много времени не займет. Ты откроешь, я пробегусь. А? Наиболее важными будут материалы, касающиеся поездок за рубеж. За них очень удобно зацепиться и сфабриковать любые обвинения. Эти файлы нужно спасать в первую очередь. Даже можно так – только их, остальные подождут. Ну что, когда приступим?

Парень не отвечал, как зависший компьютер. Только что смотревший мне в глаза, он медленно перевел взгляд за мою спину, сосредоточив внимание на каком-то отдаленном предмете. Понимая, что просто словами растормошить его не получится, я решил разделить его интерес и обернулся в направлении его взгляда.

В двух шагах от нас невозмутимо и, видимо, уже давно стоял Гуру.

В тот день, закончив разговор с начальством, человек, значащийся в секретных списках под именем «Мирослав», как обычно, отключил и спрятал за пазуху трубку спутникового телефона. Никто из живущих на острове не должен видеть это богатство. И прежде всего сам хозяин лагеря. Если он узнает, что у кого-то еще, кроме него, есть постоянная связь с большой землей, виноватому придется туго. Тем более если хозяин обнаружит, что эта вторая трубка подключена к его же базе.

Риск был большой, но пока проносило. То ли Артур Дмитриевич относился к возможности несанкционированного подключения слишком самоуверенно и халатно, то ли инструкции, которыми снабдили Мирослава в соответствующем ведомстве, были самыми надежными и передовыми. В любом случае времена записок уверенно отходили в прошлое.

Связь осуществлялась ежедневно в одно и то же время. Нужно было под любым предлогом уединиться где-нибудь в стороне от любопытных глаз и ждать условного беззвучного сигнала. Самому агенту выходить на связь разрешалось только в экстренных случаях.

Полученное распоряжение было очень важным. То, что на остров направляется свой человек, агент знал загодя, но вот, что в этом случае должен будет делать сам Мирослав, до сегодняшнего дня было непонятно. После сеанса связи все стало на свои места. Для начала нужно было постараться попасть на отъезжающий катер…

Уж лучше бы я снова увидел жабу! Ситуация получилась крайне неловкая, особенно если Гуру слышал, о чем я прошу Факса.

На лице учителя висело подобие дежурной улыбки, от чего вся его благообразность выглядела искусственной. Он смотрел на меня, как казалось, с величайшим укором и разочарованием. В первую минуту мне вдруг захотелось повиниться, придумать на ходу правдоподобную легенду, но я подумал, что все это будет выглядеть очень нелепо, учитывая, что Гуру, скорее всего, в курсе, что мне нужно от компьютерщика.

Вслед за мыслью повиниться, изобразив нашкодившего школьника, пришла другая, более надежная идея. С некоторых пор мы решили играть в открытую, то есть (в разумных пределах) доверили друг другу свои секреты и после этого получили возможность строить предположения и пробовать угадать последующие ходы противника. Неужели Гуру, думал я, не предвидел такого шага с моей стороны. В наш век сплошной информатики любое дело будет неизменно замыкаться, условно говоря, на компьютере. С первого же дня вся информация будет сосредоточена в его железном мозгу. Каждый, кто захочет полакомиться запретными данными, первым делом будет искать возможность завладеть электронной базой противника. Собственно, я поступил логично и вполне предсказуемо. А Гуру, видимо, только этого и ждал или даже специально заманивал меня в ловушку, чтобы схватить за руку на месте преступления.

– Здравствуйте, Сергей Иванович, – он поздоровался первым, стараясь снять возникшее напряжение.

– Здравствуйте, Артур Дмитриевич, – так же любезно ответил я. В этот момент, почуяв мою ослабшую хватку, Факс вывернулся и шмыгнул за дверь своего логова.

– Пойдемте в мой кабинет.

Мы прошли по коридору и оказались в небольшом закутке с единственной дверью. Гуру отпер ее простым ключом, и мы очутились в его личных апартаментах. Здесь так же, как и в избушке на острове, было просто и уютно. Современная, но очень скромная мебель, почти такая же, как у дамы-менеджера, необходимая оргтехника, бар. От внешнего мира внутренности кабинета были защищены плотными шторами, давно и окончательно задернутыми. Не знаю почему, но мне здесь было комфортно, даже несмотря на то, что хозяином этого кабинета был мой потенциальный противник.

– Хотите чаю?

– Не откажусь.

Гуру неспешно достал из шкафчика электрический чайник, проверил, есть ли в нем вода, щелкнул выключателем. Все это время я внимательно следил за его руками. С виду холеные и ухоженные, они иногда как будто «проговаривались». В отдельные минуты они «забывали», что принадлежат крупному руководителю серьезной организации, и становились принадлежностью человека, знающего изнанку жизни, – рабочего, преступника или солдата. Руки словно псы «срывались» с места и начинали буквально терзать все, что встречали на своем пути. Вот и сейчас они ухватили несчастный чайник за горло, готовые придушить его, как только он вздумает вырываться; следом за этим вытащили на свет две испуганные чашки, не дав им даже звякнуть друг о друга, бросили на стол и принялись забивать их нутро всяким «хламом» – черной как уголь заваркой и белым хрустящим сахаром. Все это напоминало узаконенную расправу, совершаемую тихим беспощадным злодеем.

Я даже немного удивился родившейся в моем мозгу аллегории. Надо же, как быстро мои недавние предположения воплотились в наглядной картине. Да, в фантазии тебе, доктор, не откажешь. И в то же время было ощущение, что я, отделяя плохое от хорошего, таким образом прощаюсь с портретом злодея, выплескиваю за борт все свои негативные предположения и оставляю перед собой совершенно нового человека – неприметного радетеля за несчастных и нуждающихся.