Принцесса и воин - Гэлен Фоули

На него нельзя было не засмотреться. Он был гладко выбрит, в результате чего стали видны четкие линии скул и квадратный подбородок, что заставило ее заново оценить его мужественную красоту. Он также укоротил волосы. Копна черных шелковистых волос, которые она пропускала сквозь пальцы в ночь, проведенную в его постели, была аккуратно причесана. Она обвела его восхищенным взглядом.

Его руки были затянуты в белоснежные перчатки. Одной рукой он прижимал к себе кавалерийский шлем, украшенный плюмажем. Шелковый кушак опоясывал талию. Здесь же находился парадный палаш. Это было легкое оружие, предназначенное для джентльменов, не то что сабля с пятнами крови, на рукояти которой он в своем жестоком прошлом делал зарубки, ведя счет убитым врагам. Его кремовые бриджи исчезали в голенищах блестящих черных сапог, доходящих до колена, и его четкие шаги по мраморному полу казались все громче по мере его приближения.

Разглядев выражение его лица, София поняла, что он ее узнал. Конечно, узнал, еще бы! И она отлично понимала, что придется дать ему кое-какие объяснения. Он остановился перед ней.

— Ваше высочество, — произнес лорд-гофмейстер, — это майор Гейбриел Найт, только что вернувшийся из Индии.

София выдержала его потрясенный взгляд, а все придворные ждали, когда он отвесит ей надлежащий поклон.

А этот безупречный кавалерийский офицер просто сердито смотрел на нее.

Она попробовала было улыбнуться покаянной улыбкой, но он лишь прищурил сапфировые глаза и покачал головой, явно не желая прощать.

Лорд-гофмейстер многозначительно откашлялся.

Гейбриел смерил старика испепеляющим взглядом и приветствовал ее высочество весьма небрежным поклоном.

Удовлетворенная, она поднялась с трона и, спустившись на шаг с возвышения, милостиво протянула ему руку для поцелуя.

— Спасибо, что вы пришли, майор.

Весь двор наблюдал, как он нахмурился, глядя на протянутую руку. Она ждала, приподняв брови. Наконец он принял руку, но, судя по всему, великая милость, которую это символизировало, не произвела на него особого впечатления. Однако в тот момент, когда его пальцы сомкнулись на ее пальцах, София испытала радостное возбуждение.

Гейбриел, кажется, тоже почувствовал нечто подобное. Потрясенные, они взглянули друг на друга затаив дыхание. Жгучее воспоминание об их тайной ночи, проведенной вместе, казалось, заряжало воздух электричеством, как перед грозой.

София боялась, что покраснеет на глазах у всех придворных. Ее тянуло к нему так же сильно, как прежде.

Гейбриел медленно поднес к губам костяшки ее пальцев. Она затаила дыхание, когда его теплые и гладкие, как атлас, губы прикоснулись к ее пальцам. Никогда еще обычный поцелуй руки не ощущался как нечто упоительно-греховное.

Уголком глаза она заметила леди Алексу, разглядывающую его с явным интересом, но ее кокетливая подруга пусть лучше даже не мечтает о нем. Делиться Гейбриелом София не собиралась ни с кем, так что Алексе придется на сей раз умерить свои аппетиты. Правда, последнее время Алекса была сама не своя: ее очень сильно потрясло ночное нападение. С тех пор как София вернулась жива и невредима после пребывания на ферме, подруга так и льнула к ней.

Как только Гейбриел выпустил из руки ее пальцы, она опустила глаза и постаралась собраться с мыслями. Восстановив самообладание, она одарила его королевской улыбкой и обвела рукой тронный зал.

— Добро пожаловать, майор, в мой временный дом.

Казалось, ее самообладание раздражает его. Он снова сердито взглянул на нее.

— Кто вы такая? — шепотом произнес он.

Она многозначительно взглянула на лорда-гофмейстера, который уже огласил ее полное имя и многочисленные титулы. Но Гейбриел продолжал смотреть на нее с недоверием.

— Майор, не желаете ли пройти со мной? — сказала она, не желая обсуждать вопрос в присутствии всего двора.

Музыканты сразу же перестали играть. Все придворные склонились в поклоне или глубоком реверансе и оставались в этом положении, пока она не вышла из зала.

София повела Гейбриела в смежную комнату, и ее греческие телохранители последовали за ней. Тимо и Янис сразу же заняли места по обе стороны двери. Ее верные стражники практически не выпускали ее из поля зрения.

Проходя мимо, она с благодарностью взглянула на них и проследовала в Картографическую — обшитое деревянными панелями квадратное помещение, напоминающее старинную шкатулку. Комната была меньше и темнее, чем сверкающий тронный зал, но оборудована всем необходимым для разработки стратегических планов. Стены ее были увешаны географическими картами и диаграммами. Книжные полки провисали под тяжестью пыльных атласов, а на огромных дубовых столах стояли глобусы и лежали стопки книг.

Но самым примечательным предметом в этой комнате была топографическая модель мира в виде большого круга, разложенная на полу, на которой были изображены миниатюрные горные хребты и окрашенные в синий цвет моря, а также нанесены золотые линии долготы и широты.

В соответствующих местах были размещены миниатюрные макеты египетских пирамид, крошечная голубая мечеть в Константинополе, собор Парижской Богоматери, лондонский Тауэр, великий римский Колизей и многое другое.

Модель мира была создана очень давно, однако конфигурация земель оставалась, конечно, той же самой, чего не скажешь о собственности на землю и названиях стран, которые часто менялись. Часть модели все еще перекрашивалась, чтобы отразить последние территориальные переделы после падения Наполеона.

София пересекла слабо освещенное помещение. Все еще сердитый, Гейбриел последовал за ней, с грохотом захлопнув за собой дверь.

— Не желаете ли что-нибудь выпить? — поглядев на него через плечо, спросила она, направляясь к шкафчику с напитками. — Судя по твоему виду, тебе это не помешало бы.

— К черту твои напитки, я хочу получить ответы! Кто ты такая, и что происходит? — рявкнул он, бросив свой шлем на кожаное кресло с подголовником.

— Разве ты не слышал, что сказал гофмейстер? — спросила она, пытаясь говорить веселым тоном, и плеснула ему в стакан немного бренди. — Я наследная принцесса Кавроса. И нуждаюсь в твоей помощи.

— Почему? — спросил он.

— Потому что кто-то пытается меня убить. Из-за этого я и оказалась на твоей ферме. — Чуть приподняв подол длинного платья, чтобы он не касался пола, она поднесла ему стаканчик, заглядывая в глаза. — Выпей.

В ее сердце все еще жило воспоминание о том ужине на его кухне, когда они сидели за столом, как два обычных человека, мужчина и женщина, которые наслаждаются простой деревенской трапезой.

Все еще сердитый, Железный Майор даже не шевельнулся, чтобы взять из ее рук стакан. София пожала плечами и сама отхлебнула глоток. Она предполагала, что ей это потребуется. Судя по всему, он был очень зол на нее, и выкрутиться будет не так-то просто.