Дружба, зависть и любовь в 5 "В" - Людмила Матвеева

– Умыться надо, – говорит Максим мирно, выходя из ванной. – Я весь пропах хлоркой. У нас в секции одна девочка от хлорки чихает раз сто подряд. Болезнь такая, забыл, как называется.

– Аллергия, наверное, – вздыхает мама. – Ничего, пусть пахнет хлоркой.

Мама идёт подогревать ужин. Не беда, пусть лучше ребёнок насквозь пропахнет хлорным запахом, чем табаком и вообще влиянием улицы.

Максим сидит в кухне, розовый, чистенький, ясноглазый. Такие мальчики не способны обманывать никого и никогда. Мама смотрит, как он ест котлету. Мама думает, что одно на свете она знает совершенно твёрдо – её сын Максим не способен на хитрость, на обман. Да и когда ему думать о всяких глупостях? Родители всё предусмотрели, загрузили его по самую макушку.

В каждой школе есть ученик, о котором часто говорят в учительской – почти на каждой перемене. И на педсоветах его вспоминают, и в кабинет директора водят чуть не каждый день. Такой уж это человек – дня не проходит, чтобы он чего-нибудь не натворил. В каждой, решительно в каждой школе есть такая личность, хорошо если только одна. Иногда это семиклассник, а то бывает ученик шестого класса или даже пятого. Но никогда мне не встречался такой первоклассник. Сколько я за свою жизнь бывала в разных школах разных городов и сёл – не встречался. Всякие деятели были – первоклассника не было. Наверное, потому, что всё-таки с семилетним ребёнком, какой бы ни был у него характер, справится любая учительница, даже молоденькая и совсем неопытная. Так я считала. До знакомства с Игорем Павликовым, с милым мальчиком Игорьком.

Игорь Павликов – случай особый.

Его учительница, Мария Семёновна, которую в учительской из-за её молодости называют просто Машенькой, округлила большие глаза и сказала:

– Павликов? Он сведёт меня с ума. Он даже звонкам не доверяет – уходит посреди урока, и всё. И приходит когда вздумает. Представляете?

Завуч Владимир Михайлович, от одного взгляда которого у самых непослушных учеников сразу пропадает охота не слушаться, сказал однажды:

«Такие, как Павликов, встречаются раз в столетие».

Директор школы Лидия Ивановна сидит в своём кабинете, мы с ней беседуем не спеша. Она вообще неторопливая, полная, и кабинет у неё уютный, небольшой, фиалки цветут на окне синими огоньками.

Лидия Ивановна говорит:

– Павликов?

После этого она долго молча перебирает на своём директорском столе бумаги и достаёт сумочку, а из сумочки она вытаскивает лекарство. Она кладёт под язык таблетку, и сердцебиение, связанное с воспоминаниями о Павликове, постепенно утихает.

Потом Лидия Ивановна рассказывает о разных делах – мало ли в школе интересного. Если удастся достать саженцы, старшеклассники весной разобьют вокруг школы парк, будет красиво. А к Новому году школа выходит по успеваемости на неплохое место в районе, и это прекрасно. Райком комсомола обещал прислать новую старшую вожатую. Конечно, среди учебного года – это плохо, новый работник, пока в курс всех дел войдёт – год кончится. Но и выхода иного нет: бывшая вожатая Зиночка ни с того ни с сего вышла замуж за офицера и улетела с ним далеко.

Мало ли забот у директора школы? Очень, очень много забот.

Вот уже вечер, и занятия давно кончились, а Лидия Ивановна и не собирается уходить. Я сижу у неё в кабинете, она рассказывает о своих заботах, и получается, что жизнь у неё очень трудная. Но бывают такие люди – жалуется на трудную жизнь, а ты видишь, что без этих трудностей жизнь Лидии Ивановны была бы совсем неинтересной, вообще потеряла бы всякий смысл.

– Школа, знаете ли, такое учреждение – не соскучишься, – говорит она и рада, что не соскучишься.

Хорошо у неё на душе и тихо в этот вечерний час. Прошёл день без происшествий. Ну, поймала дежурная учительница Василия с сигаретой. Не трагедия. Поумнеет Василий и не будет курить.

Тихо на душе у директора. И тут раздаётся стук в дверь.

– Войдите!

Лидия Ивановна вся подбирается, становится сразу худее и моложе.

– Прошу вас! Войдите!

Дверь приоткрывается, неуверенный голос произносит:

– Лидия Ивановна, я насчёт Павликова.

Снова рука директора потянулась в сумочку за таблетками. Директор откидывается на спинку стула, тяжело дышит. Вот и кончилась тишина. Павликов.

– Что? Что он опять натворил? Павликов?

– Вы не волнуйтесь, пожалуйста, Лидия Ивановна. Он ничего не сделал плохого. Он только сидит в подвале, а там заперто, завхоз ушёл, а я не могу выпустить. Завхоз унёс ключ. Может быть, у вас есть ключ от подвала?

– Почему в подвал? Что ему нужно там, в подвале? Павликову? И когда это всё кончится? И почему ты стоишь в коридоре? Войди немедленно сюда!

Дверь открывается шире, в кабинет директора входит Таня.

Вот она стоит посреди кабинета директора школы и принимает на себя справедливый гнев Лидии Ивановны. Таня, конечно, никогда не решилась бы прийти сюда по своей воле. Она робкая, застенчивая девочка. Но так случилось – пришлось явиться в грозный директорский кабинет.

– Он же маленький, – произносит Таня настойчиво. – И там темно, в подвале. Он, наверное, боится.

– Кто боится? Павликов боится? Лучше молчи.

Лидия Ивановна торопливо шарит по ящикам. Наконец она достаёт большую связку ключей и быстрым шагом выходит из кабинета. Мы с Таней спешим за ней. Я молчу – что тут скажешь? Обстановка и так накалена, Лидия Ивановна в гневе. А Таня? Таня, представьте себе, говорит:

– Лидия Ивановна, а вы дайте мне ключи. Я только Игоря выпущу, совсем быстро, а ключи вам сразу верну.

Но Лидия Ивановна ей даже не отвечает. Лидия Ивановна грозной походкой выходит во двор и сама отпирает подвал.

– Выходи немедленно! Павликов, кому я сказала?

Из тьмы раздаётся голос:

– Таня! Ты здесь?

Голос совсем детский и испуганный. Бедный Павликов ищет защиты у Тани.

– Игорь, я здесь. – Она шагнула вперёд. Тот, у кого ищут защиты, становится смелым, так бывает всегда. – Игорь, здесь Лидия Ивановна, ты не волнуйся. Теперь уже дверь открыта.

– Я и не волнуюсь, – довольно нахально отвечает Павликов.

Он выходит из подвала, во дворе горит фонарь, Игорь щурится от света, говорит вежливо «здравствуйте». Это он нам.

– Здравствуй, здравствуй, – отвечает Лидия Ивановна голосом, не предвещающим Павликову ничего хорошего. – Можно узнать, зачем тебя понесло в подвал? А? Павликов? Я тебя спрашиваю.

– Я думал, там интересно, – честно отвечает он. – А там ничего особенного, одни трубы и ящики. Знал бы, я бы не полез. Я больше не буду.

– Он больше не будет, – подхватывает Таня. – Можно мы пойдём, Лидия Ивановна? Он же, наверное, голодный. Он же с середины дня там сидел.