Сороки-убийцы - Энтони Горовиц

— Ах да... — Голос был хрипловатый, безразличный.

— А это мистер Понд.

— Пюнд. — Сыщик кивнул, здороваясь. — Я помогаю полиции. Это мой помощник Джеймс Фрейзер.

— Они хотят задать тебе несколько вопросов. — Дартфорд настойчиво старался остаться в комнате. — Я пристроюсь тут, если позволишь.

— Все в порядке, мистер Дартфорд, спасибо, — ответил вместо хозяйки Чабб. — Мы позовем вас, если понадобитесь.

— По правде говоря, не думаю, что мне стоит оставлять Фрэнсис одну.

— Мы не отнимем у нее много времени.

— Все хорошо, Джек. — Фрэнсис Пай села, опершись на гору подложенных под спину подушек, и повернулась к трем незваным посетителям. — Полагаю, нам следует покончить с этим раз и навсегда.

Последовала неудобная пауза, пока Дартфорд решал, как быть дальше, и даже Фрейзер понял, что у него на уме. Джек хотел предупредить Фрэнсис о том, что сообщил гостям про поездку Лондон. Ему было важно, чтобы ее рассказ совпал с его версией. Как раз этого Пюнд и не собирался позволить. Разделяй свидетелей, сталкивай их друг с другом — так он работал.

Дартфорд вышел. Чабб прикрыл дверь, а Фрейзер поставил три стула. Мебели в комнате хватало — спальня была большой, с пышными шторами, толстыми коврами, встроенными шкафами и антикварным туалетным столиком, изогнутые ножки которого, казалось, вот-вот подломятся под весом пузырьков, шкатулок, баночек и щеток, громоздившихся на его поверхности. Фрейзер, любивший читать Чарльза Диккенса, сразу подумал про мисс Хэвишем из «Больших надежд». Вся комната выглядела старомодной, слегка викторианской. Ей только паутины по углам не хватало.

Пюнд сел.

— Боюсь, мне придется задать вам несколько вопросов касательно вашего супруга, — начал он.

— Я понимаю. Это настоящий кошмар. Кто мог сотворить такое? Прошу вас, продолжайте.

— Возможно, вы предпочтете попросить вашего сына выйти?

— Но я хочу остаться! — вскинулся Фредди. В голосе его присутствовала некая надменность, вдвойне неуместная, потому как голос этот еще не сломался. — Мне никогда не доводилось встречать настоящего сыщика. — Он дерзко уставился на Пюнда. — Откуда у вас иностранное имя? Вы работаете на Скотленд-Ярд?

— Не груби, Фредди, — сказала его мать. — Можешь остаться, но при условии, что не будешь перебивать — Ее взгляд перепрыгнул на Пюнда. — Приступайте!

Пюнд снял очки, протер их, потом снова надел. Фрейзер предположил, что сыщик чувствует себя неуютно, вынужденный говорить в присутствии мальчика. Пюнд никогда не ладил с детьми, особенно с английскими, росшими в убеждении, что он до сих пор их враг.

— Очень хорошо. Для начала, вам что-то известно об угрозах, которые мог получать ваш муж последнее время?

— Угрозах?

— Ему поступали письма или телефонные звонки, заставляющие предположить, что его жизнь в опасности?

На прикроватном столике, рядом с бутылкой со льдом, стоял большой белый телефон. Прежде чем ответить, Фрэнсис посмотрела на него.

— Нет, — сказала она. — А с какой стати ему их получать?

— Существует, насколько мне известно, некая проблема, в которую он был вовлечен. Новая застройка...

— А, вы про Дингл-Делл! — Название в ее устах прозвучало пренебрежительно. — Ну, мне об этом известно мало. Тут возможен был некий накал страстей. Местные жители — народ весьма узколобый, и Магнус ожидал определенных протестов. Но угрозы убить — это вряд ли.

— На столе вашего мужа мы нашли записку, — вмешался Чабб. — Она была отпечатана на машинке, не имела подписи, и у нас есть все основания полагать, что написавший ее был действительно очень зол.

— Что заставляет вас так думать?

— В письме содержалась довольно конкретная угроза, леди Пай. Еще мы нашли пистолет — армейский револьвер у него в столе.

— Ну об этом я ничего не знаю. Пистолет обычно лежал в сейфе. И Магнус никогда не говорил мне ни про какое письмо с угрозами.

— Позвольте осведомиться, леди Пай... — Тон у Пюнда был извиняющийся. — Каковы были ваши перемещения по Лондону вчера? Я не хочу быть назойливым, — торопливо добавил он, — но нам необходимо установить местонахождение всех, причастных к делу.

— Вы думаете, что мамочка причастна?! — ретиво спросил Фредди. — Думаете, это она сделала?

— Молчи, Фредди! — Фрэнсис Пай свысока посмотрела на сына, потом снова обратила глаза на Пюнда. — Это вмешательство в личную жизнь, — сказала она. — И я уже в подробностях рассказала полицейскому инспектору обо всем, что делала. Но если вам необходимо знать, то я пообедала в «Карлотте» с Джеком Дартфордом. Обед получился довольно долгим. Мы говорили о бизнесе. Я плохо понимаю в денежных делах, а Джек тут крайне полезен.

— В котором часу вы уехали из Лондона?

— На поезде, отправляющемся в семь сорок. — Она помолчала, сообразив, видимо, что придется как-то объяснять значительный разрыв во времени. — После обеда я ходила по магазинам. Я ничего не купила, но прогулялась по Бонд-стрит и заглянула в «Фортнум и Мейсон».

— Убивать время в Лондоне — истинное удовольствие, — согласился Пюнд. — Может статься, вы и в художественную галерею заглянули?

— Нет, не в этот раз. В Курто что-то, кажется, происходило, но у меня в тот день не было настроения.

Получается, Дартфорд лгал. Даже Джеймс Фрейзер подметил очевидные расхождения между двумя версиями событий вечера, но прежде, чем о них зашла речь, зазвонил телефон — не в спальне, а внизу . Леди Пай бросила взгляд на аппарат на столике рядом с ней и нахмурилась.

— Фредди, ты не будешь любезен пойти и взять трубку? — спросила она. — Кто бы это ни был, скажи, что я отдыхаю и меня нельзя беспокоить.

— Что, если спросят папу?

— Просто сообщи, что мы не отвечаем ни на какие звонки. Ну же, будь хорошим мальчиком.

— Ладно.

Фредди слегка досадовал, что его выставляют из комнаты. Он сполз с кресла и вышел за дверь. Трое оставшихся слушали трели звонка, доносящиеся с первого этажа. Не прошло и минуты, как они прекратились.

— Телефон здесь сломан, — пояснила Фрэнсис Пай. — Дом старый, и тут постоянно что-нибудь барахлит. Сейчас это телефоны. В прошлом месяце — электричество. А еще у нас грибок и предстоят плотницкие работы. Люди могут жаловаться насчет Дингл-Делла, но новые дома хотя бы будут современными и функциональными. Вы даже представления не имеете, что значит жить в древней развалюхе.

Фрейзеру пришло в голову, что женщина ловко сменила тему, оставив в стороне то, чем она занималась — или не занималась — в Лондоне. Но Пюнд не придал этому особого значения.

— Когда вы вернулись в Пай-Холл в ночь убийства вашего мужа?

— спросил он.

— Так-так, дайте-ка припомнить... Поезд прибывает где-то в половине девятого. Он шел ужасно медленно. Свою машину я оставила на станции в Бате, и, когда добралась сюда, было где-то девять двадцать. — Она помедлила. — Когда я подъезжала, от дома отъехала машина.