Багровый океан - Алеш Обровски

Хьюстон поднялся и подергал дверь. Естественно, заперто. Штурвал не поддавался. Хэнс подошел к окну – никаких признаков берега, океан начинается далеко внизу. Возможно, это какая-то брошенная нефтяная платформа. На Гайгане когда-то пытались добывать нефть. А может, это просто заправочная площадка посреди океана. Хэнс был почти уверен, что берега не видно даже там, куда он не может направить свой, ограниченный квадратом окна взор. То, что строение возведено руками людей, сомнений нет. Эхирская архитектура, в том числе и промышленная, хоть и похожа на человеческую, но все же имеет ряд принципиальных отличий.

Хьюстон взял со стола комбинезон и надел его. Произойти может все что угодно. Например, нападение бледнокожих. Отражать атаку в трусах не слишком-то удобно. Одежда тут вряд ли поможет, но в ней как-то уютнее.

Хэнс вернулся на кушетку. Она недовольно скрипнула под ним. Лицо девушки не выходило из головы. Он готов был схлопотать еще одно подобное ранение, лишь бы встретиться с ней снова. Да, хорошо, что здесь нет лазерной штопки.

Надо поспать. Вопреки надеждам, сон пришел гораздо позже, чем он рассчитывал, и прошел значительно раньше, чем явился Эткинсон, кем бы он там ни был.

Эткинсон застал Хьюстона, сидевшего на кушетке и полного раздумий. Казалось, Хэнс не слышал, как тот вошел.

– Ээ… привет, я Джим, – произнес он, протягивая руку.

– Столько бы почестей при первой встрече… – ответил Хьюстон безразлично, легонько пожав пятерню Джима, в котором он признал того самого очкарика.

Самому представляться смысла не было, тут, похоже, каждая собака знает о нем больше, чем он сам.

– Я пленник или гость? – спросил Хэнс.

– Ни то, ни другое, – ответил Эткинсон, присаживаясь на край стола. – Ты солдат, а сюда попал по приказу правительства.

– Федерации?

– Разве есть кто-то еще?

– Я давно не был дома, так что не в курсе, кто там у «руля». Эткинсон усмехнулся.

– Пойдем на камбуз, тебе надо поесть. У нас неплохой повар.

Хьюстон последовал за ним. Поесть действительно не мешало.

Они вышли на залитую солнцем просторную палубу. Да, Хэнс не ошибся, палуба принадлежала полуразрушенной нефтяной платформе, торчащей из воды посреди океана. Ну не совсем посреди, берег был где-то рядом, об этом говорили многочисленные пернатые, напоминающие земных чаек и облепившие, казалось, все, более или менее выступающие части платформы.

Хьюстон перегнулся через перила – высота метров двадцать. Непреодолимо захотелось выкупаться, поваляться под солнцем, забыть об этой чертовой войне и собственной смерти.

Да, он умер. Погиб три года назад, и это не давало покоя. Несмотря на то, что сейчас Хэнс вполне жив и здоров, он все равно ощущал какую-то пустоту. А может, не было никакой прошлой жизни, может, вся эта память фальшивая, ее инсталлировали в его мозг. Вот только зачем?

Нет, если бы это было так, то они не удивлялись бы – «отчего это Хэнс, черт его дери, Хьюстон, все помнит?».

Многое изменилось. Из зеленого сержантика, боявшегося отдать «неправильный» приказ, Хьюстон превратился в озлобленного на всех солдафона, готового рвать голыми руками любого, кто не разделяет его принципов и взглядов. Принципы, правда, еще не сформировались, но своих врагов Хэнс видел теперь в каждом, способном держать оружие, будь то человек или бледнокожий инопланетянин. Что повлияло на это, Хьюстон не мог сказать с уверенностью – «предательство» Паркера, собственная смерть, вчерашний, богатый на «приключения» день, а может, и все, вместе взятое.

Птицы, повинуясь какому-то внезапному общему импульсу, вдруг сорвались с места и пошли в широкий круг над платформой.

– Хэнс, – позвал Эткинсон. – Некогда мечтать, у нас много дел.

Пришлось последовать за ним. Немного попетляв по ржавым коридорам, напичканным лестничными пролетами через каждые три метра, они вошли на камбуз.

– Спайк, накорми нас чем-нибудь, – распорядился Джим, усаживаясь за одинокий столик у окна.

Крупный чернокожий кок, похожий на мясника, стоявший до этого у плиты, тут же исчез где-то в закромах.

Хьюстон сел напротив Эткинсона. Пахло рыбой, горелым маслом и еще черт знает чем. Кухня выглядела просторной и была выкрашена в белый цвет, причем, хорошо было заметно, что краску наносили прямо поверх ржавчины.

«Видимо они базируются здесь недавно», – сделал вывод Хэнс.

– Я все жду, когда ты начнешь задавать вопросы, – нарушил молчание Джим.

– Правительственная организация… – пожал плечами Хэнс. – Я думаю, здесь не принято задавать лишних вопросов.

– Хорошая позиция, – Эткинсон с довольным видом откинулся на спинку стула. – Значит ты готов сотрудничать?

– Выполнять приказы, – поправил Хэнс. – Мне не нравится эта война и методы, которыми она ведется, а от Космического флота и Федерации так вообще воротит, так что…

– Достаточно. Мне это тоже не совсем по душе, а вот касательно флота мы сейчас и поговорим.

Спайк поставил на стол два блюда с морепродуктами и бесшумно удалился. Через пару минут он принес бутыль с красным вином и исчез, уже насовсем.

Хьюстон осторожно ткнул вилкой в какое-то щупальце.

– Все это вполне съедобно, несмотря на внешний вид, – успокоил Джим, разливая вино. – Местные дары моря, плюс мастерство нашего повара. Не советую пренебрегать.

Еда и вправду оказалась вполне съедобной и даже в какой-то мере вкусной. Вино, правда, слегка кислило, но Хэнс был вполне рад и этому.

– Вернемся к делу, – сказал Эткинсон. – Наша организация именуется «Черный день».

«Как символично», – подумал Хьюстон с сарказмом.

– Здесь собраны люди, – продолжал Джим, – для которых небезразлична судьба репликантов, отправляемых тысячами на смерть. Все они, так или иначе, имеют отношение к военному аппарату и работают в нем под прикрытием, ведя против него же борьбу. Наша задача – остановить клонирование, бессмысленное кровопролитие и добиться прекращения военных действий на планете, – он выдержал драматическую паузу. – Разумеется, это просто легенда.

– Да, звучит глупо, – произнес Хьюстон задумчиво.

– Но вполне убедительно, согласись. Вояки обращают на нас внимание не больше чем на муравьев, копошащихся где-то под ногами, что позволяет нам действовать прямо у них под носом, не опасаясь особой агрессии.

– Когда Ричард говорил мне об этом, я, признаться, проникся.

– Он не имеет к этой организации никакого отношения, но действовал исключительно по моему приказу.

– Понятно, – вздохнул Хэнс. – А как обстоят дела на самом деле?

– На самом деле я представляю Федерацию, и ты теперь один из правительственных агентов, хочешь ты этого или нет.