#Бояръ-Аниме. Пожиратель - Алексис Опсокополос

сразу три вместе со щитами. Облако пыли взметнулось, закручиваясь в уже не иллюзорный смерч, но тут же осыпалось дождём из мелких песчинок.

— Воронов! — позвал меня Павел Евгеньевич.

— Я, господин капрал! — отозвался я, делая шаг назад от своей позиции.

Преподаватель подошёл ко мне на расстояние метра, внимательно осмотрел меня и, хмыкнув, произнёс:

— Что я говорил несколько минут назад про силу удара, Воронов?

— Что она не важна сегодня, — ответил я, старательно поедая начальство глазами.

В конце концов, формула «ты начальник — я дурак» работает в любом обществе. А уж полувоенное положение в академии просто обязывает так себя вести с людьми, которые говорят с тобой подобным тоном.

— Сколько ещё раз ты сможешь повторить? — спросил Павел Евгеньевич.

Я прислушался к своим ощущениям. Никакой особой точности по-прежнему не было, нет у меня столько опыта, чтобы точно сказать. А на чувства ориентироваться, да еще когда рёбра болят — та ещё задачка.

— Раз десять, господин капрал, — ответил я.

Сухов усмехнулся вновь, явно мне не поверив, после чего, убрав руки за спину, прошёл вдоль нашего ряда.

— Итак, господа курсанты, самое время рассказать вам о том, как выглядит поединок настоящих боевых магов, — произнёс он, продолжая ходить из стороны в сторону и не глядя на нас. — Когда на поле боя действует боевой маг против неодарённых, по своей результативности поражения живой силы противника его работа может сравниться с массированным артиллерийским обстрелом. В истории войн известны случаи, когда боевой маг оказывался даже эффективней. Однако когда начинается схватка между двумя такими боевыми магами, их поединок крайне редко длится дольше пары ударов. Почему, курсант Воронов?

Догадаться было не сложно. Тут ведь то же самое, что и с любой дуэлью профессионалов — всего одна ошибка, и кто-то умер.

— Работа на поражение не предусматривает второго удара, господин капрал! — ответил я.

— Всё верно. Если боевой маг сражается с таким же боевым магом, он выкладывается так, чтобы аннигилировать все возможные защиты противника и стереть его в порошок, — подтвердил Павел Евгеньевич. — Но это в случае равных по силе чародеев. На практике вы будете сталкиваться с целой кучей магов сразу. И они будут лупить по вам не поодиночке, а вместе. Какую бы защиту вы ни ставили при таком раскладе, ваш конец предрешён. А потому ваша задача, как боевых магов — правильно рассчитывать силы, чтобы продержаться весь бой. На ваших глазах курсант Воронов применил Воздушный кулак, запитанный так, чтобы прошибать бетонные стены. Никто, пребывая в своём уме, не поступает так глупо. Именно поэтому мы учимся правильной технике применения заклинаний. Нет смысла перенасыщать начальные заклинания первого круга, превращая их по уровню расхода магии в заклинания круга третьего или даже пятого. Для этого есть другие заклинания.

— Разрешите обратиться, господин капрал, — произнёс я, и Сухов резко обернулся ко мне.

— Разрешаю, курсант Воронов.

— Вы не указали, каким именно образом ограничивать силу, вложенную в заклинание, — заметил я.

— Верное замечание, — кивнул преподаватель. — Но источник у каждого мага уникален. Кто-то может бить Воздушными кулаками, как из пулемёта, а кто-то получит истощение после пяти ударов. Вы должны сами наработать навык — определять, когда предел насыщения достигнут конкретно в вашем случае. У тебя, Воронов, силы немерено, это сразу видно, ты далеко пойдёшь, если будешь прикладывать голову к тому, что делаешь. Но сила — это ничто само по себе, любой боевой маг, пользуясь куда более слабыми Воздушными кулаками, разорвёт тебя на клочки. Потому что он будет точечно действовать, а ты — лупить из пушки по воробьям.

После этих слов капрал, словно забыв про меня, обратился ко всей группе:

— Вопросы, курсанты? Нет вопросов. Возвращаемся к тренировке!

Сказать, что капрал рассказал мне нечто новое, я не мог. И так вроде бы догадывался, что всё приходит с опытом, и его просто нужно наработать. Разве что отдельно засели в голове слова Сухова, что силы у меня немерено и что это сразу видно. Я, признаться, ещё с первого занятия не переставал удивляться тому, что у меня всё так легко получается, по сравнению с другими курсантами. Но объяснений этому найти не мог. Да особо и не искал — не до того было.

А вот теперь в очередной раз призадумался. Неужели мой уровень владения магией был выше, чем у остальных? И если так, то с чего вдруг? Всё это было странно. Приятно, конечно, но странно. И очень захотелось узнать, каков этот уровень у меня на самом деле, ведь его в итоге так и не измерили.

Но долго об этом размышлять не стоило, сейчас задача стояла иная — до конца занятия разобраться, когда же будет достигаться тот самый предел в заклинании, когда дальнейшее вложение силы уже станет избыточным, и как этот предел ощутить.

Этим я и занялся. Не сказать, что у меня сразу всё получилось, но больше я щиты с мишенями не срывал, только легонько касался.

— Занятие окончено! — объявил через какое-то время Сухов. — Все свободны!

Тут же, как чёрт из табакерки, за нашими спинами выскочил сержант, который повёл нас на обед. По пути в столовую и во время приёма пищи ребята обсуждали свой опыт применения первого заклинания, делясь друг с другом впечатлениями, а я тихо радовался, что никакой боевой отработки не было — рёбра всё ещё ныли, да и рука не пришла в порядок.

— Гарик, — шёпотом обратился ко мне Орешкин, когда