Сказительница - Эллариэль

Тин, собралась странная компания: серо-зеленоватые лица пятерых разношёрстных существ светились непониманием. Смески — так грубо именовали в народе Гардариан таких созданий, за невозможность определить их расу, обсуждали сложившуюся ситуацию: «Как можно поймать эту девчонку, если она совершенно не выходит за пределы Замка?! Ведь на его территорию нам путь заказан, там даже личины спадают. Что бы такое придумать, как выманить?»

Как-никак Жрец не шутил, он действительно не простит им того, что какая-то девчонка помешала его планам! Да и кто она такая! Ещё и живой нужно приволочь: «Пожалуй, нужно расставить ловушку».

***

В Храме Тьмы сильнее привычного бушевал Верховный Жрец. Следов дочери Арринарры не было нигде, никаких шансов найти её, подсказок или даже намёков. Отец швырнул его один на один с этим испытанием и не намерен даже давать подсказки. Ещё и угрожал, что если он не справится — умрёт.

Вдруг злобный старикашка оскалился и зарычал:

— Он не сделает этого, точно не рискнёт. Ведь тогда последний Храм рухнет, и ему больше не будет места на Гардариан! — Кардориан всё больше распалялся в своём гневе на отца, девчонку, её мать, которая посмела когда-то отвергнуть его. Он снова и снова проживал это и, в судорожной попытке отомстить, с удовольствием причинял боль своей пастве. В конце концов, собрал он её вокруг себя лишь для того, чтобы было кого безнаказанно унижать и впитывать их силу.

Жрец размахивал палкой и плетью одновременно, держа их чёрными изуродованными руками. Упивался ощущением власти над стонущими, истекающими бурой кровью существами с мутно-зелёными лицами в изодранных одеждах. Его уверенность в своём всемогуществе внезапно пошатнулась, и он был готов к любым действиям, которые могли бы её вернуть. Спасал себя чужой, украденной силой тех, кого смог затянуть в свои магические сети. Так затаённая боль в чёрном сердце постепенно погружалась на дно.

***

Зачарованные горы

— Что за чертовка, ускользнула прямо из лап, — иссиня-чёрный дракон глухо рыкнул и нырнул в открывшийся проём в стене, следом за мелькнувшим перламутровым хвостом с радужными всполохами. — Догоню, клык даю! Ух, закружу!

Когда он немного отдалился, звоном сотен колокольчиков запел нежный смех той, кого Тин называла Всесветлой.

— Со стороны кажется, что наш дорогой герцог снова стал подростком, но мы-то с тобой знаем, что драконы, встретившие истинную пару, сходят с ума как могут! Что ж, не будем им мешать, ведь на эту связь поставлено очень многое, — подмигнула своему спутнику златовласая девушка и распахнула полупрозрачные переливающиеся крылья. — Полетели к нашему озеру? Давно я не пела миру Гардариан, целых два дня!

***

Мы с Виндорром снова играли в салочки и кружились спиралями, мчались наперегонки, а иногда зависали в воздухе и глазели на горы внизу. В эти минуты он словно невзначай задевал меня крылом или игриво бодал носом и урчал. Как же легко и приятно было летать вдвоём и совершенно не думать о том, во что всё это может вылиться.

Я растворялась в нём и забывала о дяде, о родителях и даже о новоприобретённом прадеде. Казалось, ближе этого несносного дракона для меня никого на Гардариан, да и во всей остальной Вселенной, не существует. Я даже все эти ночи спала без него так, точно без подушки с одеялом — неуютно.

Мы, на пару, разлеглись на воздушных потоках, когда у меня вдруг появилось это странное ощущение подготовки к совместной ночёвке: как будто мы снова разводили костёр и ставили палатку. Хорошо, хоть не в собственной спальне его представила. Вот, что буйное воображение с драконами делает!

Я мигом встрепенулась и камнем начала падать вниз, поглазеть на стада животных, пасущихся на разноцветных полях. А те вдруг дёрнули в стороны, как от чёрной сыпнянки. Я оторопело раззявила жемчужную пасть, но Вин с забавным видом подхватил инициативу и рванул за ними следом. Я медленно отмерла, качнулась… От громкого смеха-урчания случайно кувыркнулась в воздухе и, наконец, понеслась за ним в догонку.

Когда солнце почти село, и мы вдоволь нагонялись за коровами и другими кучерявыми животными поменьше, я вдруг осознала, что завтра с утра снова будут лекции. И что мне срочно нужно выспаться. И что я всё равно снова проснусь от того, что спала одна. Вздохнула…

Виндорр, не будь дураком, сразу догадался к чему я клоню. И кивнул. А после стал медленно набирать высоту и, проверив, что я лечу рядом, повернул к ближайшей вершине. Мелькнула смутная мысль о том, что порталы здесь лучше всего создаются именно наверху, а не в долине. И я бы обязательно спросила у маэстро о том, с чем это может быть связано, если бы оставалась хоть крупица сил его выслушать. Но увы, её уже не было.

Так что я просто поставила себе отметку в памяти и молча вернулась в человеческую ипостась. И сразу же попала в чьи-то загребущие руки! Да-да, Вин внезапно крепко меня обнял — до дрожи, мурашек и гулкой вибрации в теле. Но не успела я опомниться, как он перенёс нас прямо в мою комнату. И тут же исчез, не прощаясь. Оставив на губах мимолётный след, который вызвал взрыв восторга в моей груди и судорожные вздохи.

Я замерла посреди комнаты, ошалев от переполнявших меня чувств. Заторможено сбросила с себя платье, плеснула на лицо пригоршню эликсира для очищения и восстановления кожи. И камнем рухнула в постель. Всё завтра. Утро вечера мудренее.

Глава 29. Новые знакомства, мечты, чаянья и сюрпризы

Забыться сном никак не получалось. Перед глазами ещё долго маячили назойливые и излишне болтливые пятна. Они всё бубнили и гудели о том, что я не поговорила с Дириниэлем. Вернее поговорить-то я успела, но не про видение. И ведь это важно — то, что мне показали, а я даже Вину не рассказала.

И лишь после того, как я случайно вспомнила этого фатального — до дрожи в ногах — дракона, я блаженно уснула. И снился мне, всю ночь до самого рассвета, полёт над Зачарованными горами наперегонки с судьбой. С гляделками, неловкими драконьими объятиями и замирающим от нежности сердцем.

Я проснулась, едва занялась заря. И, к своему удивлению, подозрительно разбитой. Вот только не говорите, что я действительно куда-то летала!

Вставать было ужасающе тяжело. Я соскребала себя с постели буквально по крупицам. И с огромным трудом убедила своё тело в важности утреннего