Родная для него - Анна Леманн

Взяв это чудо техники, решаю заглянуть в галерею. Его племянница, какие-то бумаги, парочка наших фото, даже одно моё обнажённое… И когда только успел?

Но то, что я нахожу там, среди фотографий… Заставляет меня заплакать.

Кто она? Почему в его телефоне фото этой женщины? Явно старая фотка, но смущает другое… Она беременна… Это мама Лизы? Почему Царь смотрит на неё такими влюблёнными глазами? Кто эта женщина? Почему на ней халат? Миша говорил, что она певичка и умерла. Певицы не ходят в халате! Так кто она?

Софья

— Надеюсь, ты не суеверная? Ведь я видел твоё платье… – радостно интересуется Михаил, входя в свой кабинет, внося запакованное платье.

— Нет, — коротко говорю ему и вопросов о той женщине не задаю, хоть меня гложет и ревность, и обида. – К тому же мы вместе его выбирали.

— Что-то случилось? – спрашивает он меня и, положив платье на диван, подходит.

— Нет, всё нормально, — отвечаю и даже улыбаюсь максимально искренне.

— Соня! – предупреждающе тянет моё имя. – Что случилось?

— Всё в порядке, Миш, — уверяю его, отчаянно пряча глаза.

— Я жду, — недовольно произносит мужчина и скрещивает руки на груди.

— Ты забыл телефон в кабинете, — начинаю.

— И мне позвонили? Женщина? – коротко смеётся. – Не стоит ревновать. Ты моя будущая жена и мать моего ребёнка. Мне совершенно плевать на других баб с того момента, как ты появилась в моей жизни, даже когда была в качестве моей дочери.

— Тебе никто не звонил, — поднимаю на него глаза. – Я хотела посмотреть фото на твоём телефоне и нашла одну фотографию с тобой и другой женщиной.

Его лицо вмиг становится каменным, а глаза злыми.

— Никогда, больше не залезай в мой телефон без спроса, — рычит и смотрит на меня глазами готовыми убить.

Наверное, вот он — настоящий Царь. И я тронула то, что для него важно.

— Прости, — тихо выдыхаю и, встав с кресла, иду на выход.

— Куда ты? – кричит он.

— Я хочу побыть одна, — говорю ему и чувствую, как глаза наполняются слезами. Хорошо, что стою к нему спиной. – Оставь меня.

— У нас свадьба, — веско напоминает.

— Нет, — покачав головой из стороны в сторону с наигранно счастливой улыбкой. Но он не увидит эту фальшивую улыбку. Я не покажу ему ни её своё лицо, ни свои глаза.

— Соня, чёрт возьми! – кричит Миша и вмиг оказывается передо мной. Собирается схватить за плечи, чтобы, наверное, встряхнуть, но вовремя останавливается и как от кипятка, отдёргивает руки. – Сядь, пожалуйста, – закрыв глаза, просит спокойно.

Видя, что его что-то явно тревожит, выполняю просьбу. Отодвигаю платье и сажусь на край дивана. Вслед за мной идёт и Миша. Берёт платье и вешает его на спинку своего кресла, после чего возвращается ко мне, чтобы сесть рядом. Аккуратно берёт мои руки в свои и говорит:

— Та женщина — мама Лизы.

— Я догадалась по её животу, — отвечаю. – Ты её любил?

— Не знаю. Я любил мысль, что она подарит мне ребёнка, — признаётся он. – Наш роман начался в студенческие годы. Я был на пятом курсе мединститута, а она на первом.

— Но ты ведь говорил, что она была певичкой, — вмешиваюсь я.

Боже, какая глупость! Она ведь могла учиться на медицинском и быть певицей.

— Врал, — отвечает мне, виновато заглянув в мои глаза. — Боялся, что узнай ты это, ушла бы к ней. Она никогда не была певичкой. Она, как и хотела, сейчас врач.

— Она жива? – подскакиваю, но сажусь обратно.

— Да, — признаётся, поджав губы.

— Но…

— Опять соврал. Боялся потерять найденную дочь.

— А она? Она же ведь думает, что Лиза до сих пор не найдена. И думала бы…, — пораженно смотрю на него.

— Просто выслушай до конца. Возможно, после этого рассказа, ты откажешься от свадьбы, но, надеюсь, поймёшь меня когда-нибудь, — печально улыбается и протягивает мне руку.

— Ты меня пугаешь, — нахмурено говорю и вкладываю свою ладонь ему в руки.

— Я говорил тебе, что ты меня не знаешь, — начинает он, после минутной паузы, за которую, наверняка, собирался с духом. — Ты даже не понимаешь, какие ужасные поступки я совершал и как виноват перед этой женщиной, — я сжимаю его руку, давая понять, что слушаю. – Она была красоткой, и я встречался с ней, потому что это было круто, статусно. Я изменял ей, но она этого не знала. А потом, в один день, она пришла ко мне и сказала, что беременна. Я сделал ей предложение, завязал с гулянками и стал примерным семьянином. Ждал, когда на свет появится моя малышка. На шестом месяце беременности кто-то рассказал ей о моих прошлых похождениях, и она захотела уйти. Я был зол и не контролировал себя. Толкнул её. Она упала. Это спровоцировало преждевременные роды. Роды были сложными, и Лиза родилась недоношенной. Маленькой, больной и похожей на гадкого утёнка, — улыбается счастливо. — Но это вовсе не оттолкнуло, а наоборот, спровоцировало невероятную привязанность. С того момента я больше не мог ни дня представить себя без моей маленькой радости. Но… После этих родов мать Лизы больше не может иметь детей, – делает огромную паузу и внимательно смотрит за моей реакцией перед тем, как сказать следующее. — Я боялся, что она заберёт мою Лизу и уйдёт навсегда. Не даст мне видеться с моей малышкой, поэтому ей сказали, что ребёнок умер. Я забрал у неё дочь, и из-за меня она больше не может иметь детей. Я сломал всю её жизнь.

— И она до сих пор не знает, что родила живого ребёнка? Что её ребёнок, возможно, жив и сейчас? – пораженно смотрю на него.

— Да, — тихо признаётся любимый, и я вижу, как ему тяжело от этого признания.

Он чувствует вину! Миша совершил большую ошибку и её надо исправить. Лучше поздно, чем никогда.

— Ты должен ей всё рассказать! – твёрдо заявляю и, встав на ноги, становлюсь перед ним.

— Какой смысл, если я потерял нашу дочь?

— Потому что каждой женщине важно знать! Может быть, Лизы и нет уже, но ей было бы легче знать, что её дочь пожила хоть какое-то время!

— Елизавета жива! – сквозь зубы рычит Миша.

— Конечно, жива! Поэтому ты и должен ей сказать! – глажу его по плечам, дабы успокоить.

— Я скажу ей, когда мы её найдём, — обещает мужчина.

— Нет! Ты скажешь ей сегодня же! – вскакиваю. – Ты прав, мы отменяем свадьбу! Потому что мы сейчас же едем к ней! Ты знаешь, где она живёт?

— Да.

— Отлично! Мы едем немедленно к ней. Сейчас, только домой заедем, и я переоденусь!

 Так нельзя! Она ведь мать! Я бы не пережила, если бы мне сказали, что мой ребёнок погиб.