( Не ) курортный роман - Марианна Арина

— Не смей! — неожиданно рявкнул Дима. — Ты не понимаешь?? Если бы не стало тебя, не стало бы и меня! В прямом смысле слова. Вариантов множество. — он тяжело и часто дышал, сверля его тяжёлым взглядом.

— С ума сошел? У тебя ребенок будет. Ты права не имеешь! — теперь разозлился Тёма.

— Если это вообще мой ребенок. Я даже не могу проверить это, пока он не родится. — Дима вдруг сник, сел на пол. — И даже, если он не мой — ты ждать меня не будешь. Накажешь за одноразовый секс, выпихнешь из своей жизни. Господи, как же мозгами не двинуться от всего этого? — схватившись за голову, Дима начал странно покачиваться.

А Тёма… Тёма опять метался между двух чувств. Должен был злиться, наорать на него, прогнать из своего дома и своей жизни. А хотелось обнять, успокоить, пожалеть и оставить рядом с собой.

* * *

Тёма посмотрел на любимого, поникшего головой, Димку. Как на него злиться, когда ему тоже так больно?

— Помоги мне выбраться, пожалуйста. — протянул ему руку.

Дима метнулся к нему, потянул из воды и… крепко прижал к себе.

— Светлячок, я так тебя люблю.

Тёма хотел что-то возразить. Но не смог. Сколько лет он мечтал услышать от Димы вот именно эти слова? Услышал. Но тогда, когда нужно отпустить его из своей жизни. Навсегда.

Накинув ему на плечи полотенце, Дима помог выбраться из ванной. Отвёл в комнату.

— Посиди тут. Тебя накормить нужно. А то ещё в голодный обморок хлопнешься.

Дима умчался на кухню. А Тёма, взглянув ему вслед, тяжело вздохнул. Ну вот зачем он сейчас такой хороший, заботливый? Лучше бы вёл себя, как сволочь. Было бы легче. Тёма неспешно оделся, поднялся на ноги. Не рухнул. Уже хорошо. Значит восстанавливается потихоньку. По стеночке добрел до кухни. Притаившись на пороге, следил за тем, как суетился там Дима.

Жизнь все-таки порой очень жестокая штука. Сегодня в реальность воплощались все его давние мечтания. Признание Димы, утро и завтрак с ним, нежные прикосновения и влюбленные взгляды. Все это он представлял себе не один раз. Рисовал в мечтах. И вот оно! А будущего вместе уже нет…

— Ты зачем пришёл? Я бы всё принес! — Дима подхватил его под локоть и усадил за стол.

Уткнувшись носом в чашку чая, Тёма пытался отыскать в себе силы выгнать Диму из своей жизни. Вот сейчас… Еще хотя бы минутку побудет с ним и потребует, чтобы тот ушел. Еще одну минуту… Как же этого мало…

— Светлячок… — Тёма взглянул в глаза Димы, а там… пропасть боли. — Не надо… Пожалуйста.

Будто мысли его прочитал. Тёма сглотнул ставший в горле ком.

— Дима, а как иначе?

— Я не знаю. Если это мой ребенок, я не хочу быть «приходящим папой» и всё пропускать. Но и от тебя отказать не могу. Ты же мой светлячок. Такой родной, такой свой…

Тёма тяжело вздохнул. Кислорода опять не хватало.

— Так не получится. Тебе придется выбрать что-то одно. И правильный ответ очевиден. Увы, это не «мы» с тобой.

Кровь ударила Диме в голову. Нет! Он отказывается это слышать и воспринимать. Метнулся к Тёме, прижался к его коленям.

— Хороший мой… Нет… Не гони меня. Я же не смогу… — стащил со стула, крепко вжал в себя, зацеловал лицо, шею, впился в губы.

Тёма понимал, что нужно оттолкнуть, не позволить к себе прикасаться. Но как это сделать, когда тянешься каждой клеточкой тела навстречу любимому человеку? Когда млеешь даже от невинного поцелуя. У него не хватит на это сил. И… он отпустил себя, позволил чувствам взять верх. Ответил на поцелуй, сам прильнул к Диме сильнее. Застонал ему в губы.

Решил позволить себе эту слабость. Только сейчас. Чтобы потом вспоминать последние минуты вместе. Мазохизм? Да, абсолютный. Но хотя бы не будет сожалеть о том, что не помнит последний поцелуй, что не знал в последнюю ночь, что она последняя. Или будет?

Запутался окончательно, но остановить ни себя, ни Диму уже не мог.

* * *

Дима почувствовал, когда светлячок дал ему «зеленый свет». Не поверил собственным ощущениям. Но все сомнения напрочь смел ответный, жадный поцелуй и холодные ладони Тёмы, скользнувшие под его футболку.

Вскочил, подняв их обоих с пола. Вдруг Тёма передумает, решит, что делает ошибку? Зацеловывая и обнимая, практически потащил его в спальню. Уронил на кровать, задрал футболку.

— Тёмочка… мой светлячок… — урчал сквозь поцелуи, пробегаясь губами по вздрагивающему животу.

Потянул домашние брюки Тёмы вниз, прошёлся поцелуями по оживающему члену и впустил его в рот.

Тёма охнул от остроты ощущений, дёрнулся всем телом, толкнулся в горячую глубину такого желанного рта. По мышцам теплом разлилось возбуждение. Раздвинул ноги шире, сходя с ума от желания почувствовать Диму в себе.

— Давай! Не могу больше терпеть.

Дима выпустил член изо рта, прихватил губами нежную кожу на внутренней стороне бедра. Потянулся с поцелуями выше, целуя живот, нырнул ладонями под его ягодицы, ощутимо сжал их, заставив Тёму выгнуться навстречу.

Почти заурчал от удовольствия, когда пальцы светлячка закопались в его шевелюру. Поднялся ещё выше и заглянул в любимые глаза. Сколько нежности и желания в них сейчас было. Прижал Тёму всем весом своего тела. На порыве хотел толкнуться внутрь. Но вовремя остановился.

Тёма, ошалевший от ласки, сначала даже не понял почему Дима замер на месте. Но тот полез в прикроватную тумбочку, вытащил смазку и быстро вернулся к нему. Через несколько минут он ошалевал уже от того, что вытворяли любимые пальцы. Их скольжение внутри и давление на нужные точки, посылало по телу сладкие волны удовольствия. Тёма стонал, выгибался и насаживался на них сильнее.

— Димка, давай. Не тяни. — впился жадным поцелуем в его губы.

И практически взвыл, когда Дима толкнулся в него. Не от боли, а от возникшего пронзительного чувства в душе — это их последний раз… Обхватил бедра Димы ногами, крепко обнял за шею. Только так сейчас можно. Чтобы Дима не видел, стоящие в глазах слёзы. Пусть ещё некоторое время не знает. Пусть ещё пока насладится ощущением полноценного счастья. Вернуть его в жестокую реальность он еще успеет.

Дима чувствовал, что в светлячке что-то изменилось. Он отдавался с таким отчаянием, с надрывом. Но попытался себя убедить, что это просто нахлынувшие эмоции после их ссоры. Еще нежнее стал зацеловывать его шею и плечи. Старался заглянуть в лицо, но Тёма не позволял, отворачивался, прятал глаза. Еще сильнее начал вбиваться в любимое тело, наслаждаясь громкими стонами.

Прихватил снова за ягодицы, сильнее раскрыв его для себя.

— Светлячок мой… родной… любимый… — шептал на ухо, зацеловывая плечи. — Не могу без тебя… Не хочу…