Морское кладбище - Аслак Нуре

выдал, что семейство Фалк и САГА держат в Редерхёугене склад оружия. – Х.К. перевел дыхание. – То есть один человек все-таки пытался сказать правду. Мать Улава, писательница Вера Линн, которая недавно скончалась.

Джонни кивнул. Опять то же: САГА и Вера Линн.

– Ханс говорил, она оставила завещание, но его не нашли.

– Об этом я понятия не имею, но факт есть факт: рукопись Линн была конфискована. И это я знаю точно, потому что участвовал в расследовании.

Впервые за весь вечер у Джонни возникло ощущение, какое он в разговорах с Х.К. испытывал часто: старого начальника ничем не удивишь, он и так все знал.

– Что ты имеешь в виду? Ты читал рукопись?

– Нет, не читал, но именно разыскания Линн стали причиной моего разлада с Улавом и ухода из ПСБ[36]. Не мог я душить свободу слова, не мог разрушать жизнь человека, прикрываясь затертыми фразами про «безопасность королевства». Для Улава миссия рода Фалк заключена в охране официальной версии норвежской истории. Все, кто идет против нее, а тем самым против САГА, дорого за это платят. Так случилось в семидесятом с Верой Линн… И похоже, – тихо добавил Х.К., – может случиться с тобой, Джонни.

Джонни сглотнул комок в горле, ладони вспотели, сердце стучало молотом.

– Незадолго до моего выхода на пенсию, – продолжал Х.К., – важные шишки в разведке и спецслужбах начали обсуждать, насколько то, что Норвегия держала в «ящике с инструментами», эффективно для борьбы с террористической угрозой. Меня к обсуждению не привлекали, но я знаю, что начальник спецслужбы министерства обороны Мартенс Магнус всячески продвигал проект SB 2.0. А это Stay Вehind наших дней.

Джонни кивнул.

– Меня наняли на задание люди Магнуса.

– И ты был настолько наивен и измучен, что согласился, – подытожил Х.К. и продолжил: – К примеру, Франция, США, Англия и Израиль без зазрения совести казнят врагов государства. И даже не делают из этого секрета. В Норвегии такое политически невозможно. Мы так не поступаем. Но что же тогда делать с крайне опасным психопатом вроде Абу Феллаха, который засел в пустыне и хвастает, что кровь рекой потечет по норвежским улицам, ведь ИГ обеспечивает ему достаточно ресурсов и логистики, чтобы это осуществить?

Джонни закрыл лицо руками. Так оно и было.

– Что ж, – терпеливо продолжал Х.К., – тогда обращаются к американцам, нет ли у них лишнего дрона «Предейтор». А если они заняты или цель избегает появляться на виду, призывают на помощь сухопутные войска. Не официально, нет, просто обращаются к единственному в стране человеку, способному это осуществить; внешность позволяет ему проникнуть прямиком на Ближний Восток, вдобавок он погряз в неприятностях и нет у него другого выхода, кроме как согласиться на нелегальное задание. Этот человек – оружие, на подготовку которого армия потратила тридцать миллионов крон. Оружие по имени Джон Омар Берг. – Он пристально смотрел на Джонни. – Тогда идут к тебе.

Джонни закурил, глубоко затянулся.

– Я был лоялен, – помолчав, сказал он. – И молчал до тех пор, пока не выяснил, что они действительно бросили меня в тюрьме. М. Магнус – это одно. Но тебе точно известно, что фактически за всем этим, как утверждает Ханс, стоит Улав?

– Улав хитер, – серьезно отозвался Х.К. – Он никогда не пачкает руки. С матерью он разделался не насилием и не угрозами. Нет, Улав стал ей заботливым опекуном! Или вот когда пришла весть, что ты сидишь в Курдистане и я поставил всех на ноги, чтобы тебя вызволить, Улав мне позвонил. – Тут Х.К. заговорил басом, видимо подражая голосу Улава: – «Берг – лучший, наш национальный герой, позор, что после стольких испытаний мы как нация не смогли всерьез поддержать его, предложить ему что-то достойное, и все явно пошло кувырком. Но ты же знаешь, Х.К., наше правительство, увы, занимает жесткую позицию в вопросе возвращения на родину наемников». Именно так он и сказал. Посылать людей к чертовой матери, Джонни, не мой стиль, но тут я был очень к этому близок. Улав давно смекнул, что власти в Норвегии добиваются не жестокостью, – ее прибирают к рукам морализмом и осмотрительностью. Но суть одна: и ты, и Вера Линн знали вещи, которые ставили под сомнение сам образ Норвегии как нации и, выйди они на свет, могли и могут потопить семейство Фалк и САГА.

Х.К. поднял бокал, долгим взглядом посмотрел на Джонни.

– Твое здоровье, Джонни. Это хороший шанс. Если ты все сделаешь правильно, Улав и САГА рухнут раз и навсегда.

Их взгляды встретились, старый начальник загадочно улыбнулся, Джонни тоже.

– Сделай, как посоветовал Ханс, навести дочку Улава. Тогда, в семидесятом, помнится, ходили слухи о неком информанте ПСБ. Вдруг можно поднажать на него, я погляжу, что найдется в архивах.

Х.К. раскурил трубку-носогрейку. Уютный табачный дымок навевал воспоминания – о том далеком-далеком дне, когда Х.К. приехал в Рамсунн, чтобы забрать Джонни к себе в Отдел, о задании во время подготовки, когда Х.К. вручил им десятку и велел добраться до Тронхейма, о тех многих случаях, когда они патрулировали глухие афганские улочки… такие вот картины всплывали в трубочном дыму.

– О чем ты думаешь, Джонни? Вид у тебя отсутствующий.

– Чуднó, когда ты закуриваешь трубку, я вдруг думаю…

– …о прошлом, – докончил Х.К. – Ни одна часть мозга так не связана с памятью, как обонятельный центр.

Джонни кивнул, ему вдруг стало как никогда грустно.

– Именно поэтому парфюмы бывших возлюбленных надо бы запретить законом. – Х.К. отечески улыбнулся. – Как дела у Ребекки?

– Наверняка все хорошо. Ее новый ухажер работает в ПСБ, в отделе личной охраны, у него четверо по лавкам от прежнего брака, черная майка в триатлоне и черный пояс в воспитании детей.

От выпитого вина взгляд Х.К. уже затуманился. Он поставил диск Жака Бреля, обнял Джонни за плечи.

– С этим мы разберемся, когда придет время. Отличный ты парень, Джонни, отличный.

Х.К. переключился на крепкое и поднял рюмку с коньяком.

– Давай выпьем за Ханса, за идею поручить тебе написать его биографию. В литературе и в шпионаже главное – обольстить. Придумать реальность, куда мы заманим врага – или читателя, и он даже не догадается, что его обвели вокруг пальца. Вот это, Джонни, и есть la séduction.

Глава 15. Между нами, девочками

В подвале главного дома, за раздевалками, располагался бассейн с шезлонгами и примыкающими сбоку саунами. Все это заливал бирюзовый свет.

Саша прошла в дамскую раздевалку, а оттуда к бассейну. Чуточку пахло хлором, волны, поднятые пловцом, слегка выплескивались на плитки пола.

Когда-то Сири Греве