Секреты счастливых семей. Мужской взгляд - Брюс Фейлер

Лори Крамер, специалист по семейным вопросам из Иллинойского университета, посвятила свою карьеру изучению взаимоотношений между родными братьями и сестрами. Она создала программу под названием «Больше радости с сестрами и братьями». В рамках этой программы можно узнать, как правильно выражать свои чувства, и получить навыки, которые помогают заново построить отношения, давшие трещину. Крамер полагает, что конфликты между братьями и сестрами в юном возрасте не обязательно повлияют на их связь в будущем; отношения между ними могут быть очень даже близкими во взрослом возрасте. Важно, чтобы хорошие моменты, пережитые вместе, компенсировали плохие. Этот «чистый позитив» и есть то, что определяет отношения во взрослом возрасте.

По словам Крамер, родители могут поспособствовать этому, меньше наказывая детей за плохое поведение и чаще поощряя хорошее. Вот несколько практических советов:

• Чтобы сократить частоту ссор во время семейных трапез, устройте так, чтобы дети по меньшей мере 20 минут проводили вместе до того, как сесть за стол, занимаясь каким-нибудь совместным делом, которое укрепляет их связь.

• Чтобы упрочить братско-сестринские отношения, наделите детей обязанностями по дому, за которые им придется взяться вместе, – так они начнут доверять друг другу, а кроме того, будут испытывать чувство удовлетворения от выполненного дела.

• Чтобы укрепить доверие, вечером проводите по десять минут наедине с каждым ребенком, занимаясь чем-то, что нравится конкретно ему, – читая книгу, анализируя забитые мячи, рассказывая истории.

Но главная мудрость, которую я вынес из теории Крамер, стала для меня своего рода откровением: нужно вмешиваться в ссоры детей. Кому-то это покажется очевидным, а я по отношению к своим дочерям всегда поступал с точностью до наоборот. Когда одна из девочек прибегала ко мне пожаловаться на то, что сестра взяла ее игрушку, наступила ей на ногу или обозвала обидным словом, я придерживался позиции невмешательства: «Я вам не судья. Разбирайтесь сами». Я думал, такова современная стратегия воспитания. Мы должны учить своих детей быть независимыми, а не нависать над ними, как вертолеты, спеша решить любую их проблему.

«Но мы не можем разобраться!» – часто жаловались девочки.

И, выходит, они были правы. Крамер говорит, что дети младше восьми лет «обычно неспособны» самостоятельно урегулировать конфликт со своими родными сестрами или братьями: «Исследование, проведенное мной и другими учеными, ясно показало, что в случае ссоры между детьми, у которых еще нет навыков урегулирования конфликтов, родители должны вмешаться и помочь».

Крамер рекомендует помогать детям, давая им набор инструментов для решения сложных ситуаций.

Какими же должны быть эти инструменты? Хин и Ричардсон поделились со мной адаптированным для детей вариантом техники, которую успели отработать со взрослыми. Она состоит из трех шагов.

1 Первым делом подумай о себе.

– Когда мои дети приходят ко мне в спорной ситуации, – сказала Хин, – они обычно ждут «приговора». Что бы это ни было – подарок на день рождения или зефирки, они хотят знать, кто прав. Мы с Джоном раз за разом отказываемся играть роль судьи.

В первую очередь, как утверждает Хин, нужно попросить обе стороны успокоиться, или «выйти на балкон», как сказал бы Билл Юри. Может, детям нужно провести несколько минут в своей комнате или почитать книгу.

Затем вы можете продолжить – нужно, чтобы стороны проанализировали свою роль в том, что случилось.

– Дети, – добавил Ричардсон, – зачастую спорят о том, кто первый начал ссору. «Мне все равно, кто начал, – говорю я им. – Меня волнует тот выбор, который сделал каждый из вас, продолжив ее».

– Даже если один из ссорящихся явно виноват, – продолжила Хин, – я обычно говорю второму: «Что ты сделал прямо перед этой ссорой?» И тот начинает мяться. А потом говорит: «Ах, да…»

2 Прояви интерес к позиции другого человека. Как только ребенок задумался о своей роли в конфликте, следующий шаг – сделать так, чтобы он поразмыслил о мотивации оппонента.

– Будет хорошо, если вы вызовете у ребенка интерес к тому, что происходит в голове у другого человека, – заметила Хин. – Если вы научите сына или дочь думать о том человеке, с которым они поссорились, это сослужит ему хорошую службу в жизни.

3 Извинись. Я встречал различные мнения относительно того, нужно ли принуждать детей извиняться. Одни утверждают, что это необходимо, а другие считают такое давление излишним. Хин верит в искреннее раскаяние.

– Слова «прости меня» на самом деле имеют два значения, – пояснила она. – Одно – описать свои чувства; другое – взять на себя ответственность за то негативное влияние, которое вы оказали на кого-то. Меня больше интересует второе значение – нужно принять ответственность за свои поступки, даже если вы пока и не раскаиваетесь. Позднее, когда адреналин уляжется, чувство сожаления придет.

Также Хин отметила, что, согласно исследованиям, конфликты редко продолжаются после извинений.

– Главное – не терять из виду общую картину, – сказал Ричардсон. – Когда дети ссорятся, вы думаете про себя: «Не стану я терпеть! Как будто зефирки – это так важно!»

Я с энтузиазмом закивал.

– Но для них это важно, – продолжал Ричардсон. – На поверхности речь будто бы о зефирках, но на самом деле дети затрагивают глобальный вопрос: «Поступают ли со мной по справедливости?» И этот вопрос они пронесут через всю свою жизнь, вплоть до того дня, когда предметом ссоры будут уже не зефирки, а забота о вас.

Самый главный урок, который я вынес из этой беседы: нужно разговаривать. Это не решит абсолютно все конфликты, но сформирует зачатки антиконфликтного поведения, которое позже, в будущем, принесет свои плоды. Мне вспомнились слова Байрона Тротта. Лучше, если ребенок совершит ошибку, имея $6 карманных денег, нежели ошибется с $60 000 зарплаты или наследством в $6 млн. То же самое применимо и к сложным разговорам. Поговорите с детьми о зефире сегодня, или вам придется рассуждать о нем всю оставшуюся жизнь.

Хин, Стоун и Ричардсон общаются друг с другом по-товарищески, совсем как в те годы, когда они еще учились в аспирантуре. У Хин темно-русые волосы до плеч, она изящна и элегантна – такую манеру держаться можно увидеть разве что в старых французских фильмах. Она замужем за Ричардсоном, бывшим адвокатом, который стал профессиональным переговорщиком. У него смуглая кожа и сардоническая улыбка. Хин основала вместе со Стоуном консалтинговую фирму. Он выше и крупнее Ричардсона. Что касается его профессиональных качеств, то Стоун участвовал в урегулировании кризисных ситуаций в разных странах – от Кипра до Эфиопии.

Основной посыл книги Хин и Стоуна о трудных разговорах – не расценивать их как обособленные инциденты, а видеть в контексте взаимоотношений. Для того чтобы эффективно вести такие разговоры, необходимо овладеть техникой, которая состоит из следующих четырех шагов: