Криптонит Дубова - Алёна Воля

Утром, во время завтрака, Кирилл Геннадиевич пребывал в не очень хорошем настроении.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Хорошо отдохнула? — процедил в какой-то момент сквозь зубы.

— Да. — Ответила озадаченно. — Хорошо, спасибо.

Он поднял взгляд на девушку, стоящую недалеко от двери:

— Выйди. — Потом посмотрел снова на меня: — Нелли, любовницы не ведут себя подобным образом.

— Что? — застыла с недонесенной ко рту вилкой.

— В следующий раз, если я зову на прогулку — найди в себе силы и удели хоть несколько минут своего драгоценного времени. У слуг тоже есть глаза и уши.

— Вы о чем? — уставилась на него, ничего не понимая. — Где? Когда?

Видимо мое искреннее изумление, заставило сделать какие-то свои выводы.

— Ты вчера вечером отказалась от прогулки?

— Я отказалась от ужина. Больше меня никто ни о чем не спрашивал. Вы ко мне не заходили. С вами… все в порядке?

Дубов вытер рот салфеткой. Отбросил ее в сторону и встал.

— Иди сюда.

— Зачем? — вырвалось непроизвольно. Ох, как же он каменел от этого вопроса. Надо видеть.

— Подойди. Ко мне. — Распорядился железным тоном.

Делать нечего. Поднялась и обошла стол. Как только приблизилась — была подхвачена за талию и усажена на столешницу. Удав стал рядом, протиснувшись между моих ног и начал расстегивать рубашку.

— Что вы… — договорить не смогла. Он закрыл мне рот ладонью.

— Сиди тихо. — Приказал в ответ. А потом громко обратился в сторону двери: — Лена! — Видимо она вошла, так как тут же последовал приказ: — Позови Вику.

Следующие пять минут в переводе с нервов на количество проживаемых лет, забрало три года, не меньше. Как же меня колотило от такой близости с ним! И успокоиться не хватало никаких внутренних резервов.

— Почему ты дрожишь? — спросил на ухо, только усугубляя мое состояние. — Не бойся, Нелли… — Запустил пальцы в волосы и провел вниз по всей длине.

Как много в нашей жизни играют запахи. Они могут управлять настроением и поведением человека. Заставлять морщиться или блаженно улыбаться, действовать удушающе или же напомнить о чем-то былом. Аромат, исходящий от Кирилла Геннадиевича вызывал истому и странную натянутость. Сказочный парфюм. И ему он очень подходил.

Услышав приближающиеся шаги, Дубов обхватил руками мое лицо и наклонился очень близко, коснувшись кончиком носа моего лба. Сделав вид, что только оторвался от поцелуя, бросил коротко:

— Уволена.

— Кирилл… Генна…диевич..! — раздался испуганный голос где-то за спиной.

— Пошла вон. — Прошипел поверх моей головы, после чего уставился глаза в глаза. Расширенные зрачки. Радужка цвета раскаленного на солнце асфальта. Сердце пропустило несколько ударов. Кровь с ужасом понеслась по всем артериям и венам. То, что он собирался сделать, считала откуда-то извне.

— Нет. — Попросила одними губами, и, судя по всему, отрезвила этим обоих. Удав застыл. Прошло несколько томительных секунд, после чего пришел в себя.

— Лена, двери! — рявкнул на служанку.

Отступил от меня.

Я соскочила на пол и неверным шагом отошла к окну. Судорожно схватилась за плечи руками в защитном жесте. Почему остановила его? Не знаю. Испугалась. Прошивка, сотканная за годы одиночества, дала знать неожиданно, но четко. Сашка не раз пыталась убедить пойти к психологу. Но у меня, как в том анекдоте — или свисток сломается, или акула глухая попадется. То времени не находилось, то желания. Понимала умом, что все это отговорки, и с тем же не делала ровным счетом ничего. Человеческая натура такая. Мы очень любим жалеть себя.

После случившегося время словно остановилось. Сколько простояла вот так — не помню. Очнулась, когда услышала:

— Иди к себе, Нелли.

Ушла, глядя под ноги, ощущая сильную слабость во всем теле. Давление? Нервы? Цель стояла одна — добраться к кровати и принять горизонтальное положение.

Пролежала полчаса, приходя в себя и думая. Непроизвольное, но очень показательное выступление. Чем больше я его узнавала, тем больше страшилась. И орать, как оказалось очень даже умеет. Сорвался. Чего, спрашивается? Выгнать любовницу из-за такой ерунды? Ведь без особых умственных усилий было понятно кто она. Вернее чем еще занимается, кроме прямых обязанностей в доме. Другого объяснения ее поступку просто не существовало.

Во время дороги Кирилл Геннадиевич по обыкновению молча работал на своем ноутбуке, иногда отвлекаясь на бутылку с водой. В мою сторону не смотрел, как будто и не сидела я рядом. Полное игнорирование. Странно, но именно в тот день его молчание не воспринималось как облегчение. Наоборот. Придавливало. Тяготило. Мучило.

В хранилище мы вошли вчетвером. Служащий банка вместе с нотариусом открыли ячейку каждый своим ключом и положили на стол длинный металлический ящик, после чего банковский работник вышел. Дубов посмотрел на меня, словно призывая к действиям.

Внутри находился белый конверт и бархатная коробка.

***

Увидев сокровища Агры свое наследство, застыла в изумлении. Как бы так, чтоб помягче… Если кто думает, что меня тут же ослепил блеск бриллиантов и злата — очень ошибаетесь. Слово антиквариат в переводе с латинского языка означает «старый». И этим все сказано. Металл — темный какой-то, камни блеклые — никакого сверкания лоска или отсветов. «Ну, такое…» — как модно сейчас говорить. С другой стороны, если находились ненормальные увлеченные, готовые выкладывать за это такие деньжищи — оставалось лишь порадоваться такому презенту от бабушки Алевтины.

Гарнитур представлял собой ожерелье, состоящее из ряда небольших изумрудов в тонкой золотой оправе украшенной крохотными бриллиантами соединенный между собой цепочками и серьги в таком же исполнении.

В конверте лежал какой-то документ — опись, заверенная нотариально и еще один небольшой конвертик.

— Прошу. — Отодвинула украшения в сторону Удава, а сама вопросительно посмотрела на нотариуса: — Можно я вскрою сейчас?