Свинцовая орда - Максим Шахов

Мы протащили тело через комнату и осторожно спустили его в подвал. Я было вознамерился начать перевязку, надеясь, что мне хватит для этого тех скудных знаний, которые остались в моей голове после курсов медпомощи в институте и чеченской практики, но Хельга отвела от брата мои руки.

— Я окончила курсы первой помощи в Германии, — объяснила она сурово, — справлюсь сама. И лучше вас.

— Тем лучше! — Я даже обрадовался. — Теперь так. Мы уходим. Оставайтесь здесь. Забаррикадируйся изнутри. Дом сгорит, обрушится на вас. Но пару дней вы тут просидите как-нибудь. У вас тут не подвал, а настоящее бомбоубежище. Мы прорвемся к узбекам или куда еще. Потом вернемся обратно. И откопаем вас.

— Почему бы вам не остаться с нами? — зло спросила Хельга.

— Потому что если нас всех завалит, кто узнает, что тут сидят люди?

— А если вас всех убьют?

— Мы втроем уйдем — кто-то да останется, не бойся.

— Может, я останусь? — нерешительно проговорил Слава. — На всякий пожарный.

— На хрена ты здесь нужен, Славик? — грубо возразил я, стараясь сразу отбить у Славика всякое желание возражать. — Тогда наши шансы вернуться сюда уменьшатся сразу на треть. Или ты думаешь здесь всю жизнь просидеть?

— Оставьте нам оружие, — сказала Хельга.

Она говорила с нами, а сама в этот момент ловко бинтовала Игоря. Я подумал, что немка не зря посещала свои медицинские курсы. По дороге через дом она успела прихватить даже какие-то лекарства, и я почувствовал к ней невольное уважение.

— Леха, отдай ей винтовку, — решил я, — и возьми у нее тесак. С ним хоть бежать будет легче.

Леха с облегчением положил оружие на полку и высыпал туда из кармана патроны.

— Где тесак?

Хельга сквозь зубы процедила:

— Остался на чердаке. Здесь есть саперная лопатка. Вот в том углу.

Мы молча подождали, пока Лексеич нашел советскую армейскую малую саперную лопату, и я решил, что мы и так провели здесь непростительно много времени. Я чувствовал себя как на иголках.

— Все, закрывайтесь, — скомандовал я и указал рукой друзьям на выход. — Рванули!

Мы выбрались наверх. Дорогу наружу в дыму уже не было видно. Жар обжигал кожу. Мы бежали на ощупь, задержав дыхание. Слава обо что-то ударился, громко завопил, но мгновенно поднялся и, держась за Леху, вылетел из дома вместе с нами. Я оглянулся. На лбу у моего друга образовалась огромная шишка, и в другое время это стало бы причиной для многочисленных подколок в его адрес… Но сейчас мы все выглядели не лучше. Глаза у нас слезились от дыма, а кашель не давал толком вздохнуть.

— Врассыпную? — прокашлял Славик.

Он всегда был сторонником лозунга «Каждый за себя, один Бог за всех».

— Вместе, — прохрипел я. — Только вместе. А там как получится.

Пока мы были в подвале, БТР миновал наш дом, и, кажется, уже успел раздавить баррикаду. «Порш» был отброшен им в сторону. Но людей — погромщиков и мародеров — я сейчас не видел. Это давало нам, как мне показалось, очень хороший шанс удрать.

Мы полезли через стену в соседский двор. Здесь я, к своему стыду, недобрым словом вспомнил покойного Олега Карловича — ведь забор был украшен сверху колючей проволокой и битым стеклом. Мы порвали одежду и порезали все пальцы, пока перелезли на ту сторону. Но с тем количеством адреналина, который бушевал у нас в крови, на такие мелочи обращать внимание было просто некогда. Мы даже прыгнули с самого верха высокого забора, и, к счастью, никто сильно не ударился и ничего себе не вывихнул.

Очень удачно, что место нашего спуска скрывали высокие плодовые деревья и густые кусты смородины. Я сделал знак замереть, выставил вперед ствол автомата и осторожно выглянул из-за толстого яблочного ствола. Двор казался вымершим. Скорее всего, хозяева смылись за баррикаду. Но меня интересовало гораздо больше возможное присутствие мародеров или погромщиков. С улицы доносилась отдаленная стрельба. Причем по звукам мне казалось, что стреляют не в одну сторону. Узбеки чем-то явно отвечали противнику. Мне очень нравился этот шум. Чем громче — тем лучше! Эта перестрелка скрадывала звуки нашего перемещения.

Я перебежал к следующему стволу и снова осмотрелся. Опять никого и тихо. Повернулся к друзьям и махнул им рукой. Леха и Славик отлипли от земли и присоединились ко мне.

— Стойте тут, — шепотом предупредил их я, — двигаемся так. Я перебегаю к новой точке, вы очень внимательно на меня смотрите. Я делаю так (показал им рукой) — вы бежите ко мне. Я делаю так — остаетесь на месте. А если вот так — то драпаете со всех ног, и да поможет нам Господь! Ясно?

Они согласно и сосредоточенно закивали головами.

Я ринулся к следующему дереву, которое росло уже по ту сторону дорожки, разделявшей двор ровно на две половины. И вот, как раз находясь на этой самой дорожке, я ощутил слева какое-то движение. Я повернулся туда всем корпусом. На меня смотрели двое. Молодые, бритоголовые и бородатые, одетые в синие спортивные костюмы. Один держал в руках музыкальный центр, а другой — небольшой переносной телевизор. Они оба вытаращили на меня глаза.

Скажу честно, если бы у меня имелось хоть какое-то время подумать или я не был бы в таком диком стрессе от всего происходящего с нами, я, наверное, дал бы им уйти, а сам продолжил движение дальше. Но я был на таком взводе, что, прежде чем успел что-то обдумать, чисто автоматически срезал их очередью. Сначала стреляй — потом думай. Причем звука своих выстрелов я даже не услышал. В этот момент где-то там, параллельно нам, снова ожил проклятый БТР и заглушил их.

Больше вроде бы никого не было видно. Я благополучно добрался до намеченного мною деревца и дал условный сигнал своим друзьям. Они, пригнувшись, как под обстрелом, присоединились ко мне.

— Кто это был? — спросил меня Леха.

— Откуда я знаю? — огрызнулся я.

— Хозяева?

— Да ну на фиг! Какие хозяева? Хозяева удрали наверняка. Хозяева будут телик и мафон спасать?

— А! Ну да…

Мы задержались, а Славик уже нетерпеливо подпрыгивал на месте, желая идти вперед, и как можно быстрее. Мы двинулись дальше.

Следующий забор представлял собой сетку-рабицу. Новую и крупноячеистую. Забор как преграда, конечно, так себе. Но вот, как ни странно, преодолевать ее даже неприятнее, чем высокую кирпичную стену. Там хотя бы есть на что опереться. В молодости я прекрасно делал выход силой, и даже очень высокие кирпичные стены не являлись для меня серьезным препятствием. Рабица же гнется…

Однако Леха углядел своим цепким взглядом, что один из столбиков, на котором держалась сетка, слегка подгнил. Он начал бить в него ногами; я присоединился к нему. Понадобилось менее минуты, чтобы столбик переломился, завалился внутрь, и мы прямо пробежали по сетке — прыгать пришлось только в самом ее конце.