Сколько горя нужно для счастья? - Филантроп

гад, как скупой торгаш, всегда имеет запасы на черный день, не разрешай ему откладывать силы на потом.

— Покажи ему кто главный в твоем теле! Сказал я и вонзил ему ножик в левую ягодицу.

— Ааааа! Он побежал… да еще так быстро… стремительнее, чем бежит кровь из места прокола на заднице.

— Вперед, орлы мои! Не стоит говорить, что после такого, каждый из бойцов забыл что такое жалобы.

И всё равно, как-то слишком легко…

— Внимание, Герасиму подстрелили левую ногу! Герасим, самый крупный и старший мужчина в отряде.

При таком сигнале парочка из них должны взять его на плечи и бежать вместе, а он обязательно должен хромать и затруднять движение.

— У Леопольда и Дормидонта тоже! Итого: троих ковыляющих тянут шестеро людей.

— А Эдуард случайно наступил на гвоздь!

— И кто будет мне помогать⁉ Все остальные заняты! Всё никак не перестаёт возмущаться…

— Прыгай на одной ноге весь путь.

Глава 12

Мужчина — уникальное и самодостаточное существо. Ему не нужны рестораны, он может убить и расчленить себе на ужин кого угодно. Ему не нужны университеты, он и так всё знает. В гробу он видел медицину, для таких как он, даже рак крови не представляет особой угрозы.

Если мужчинами населить карликовую планету, она очень быстро увеличится до размеров газового гиганта. Однако, Господь Бог, опасаясь конкуренции, ничего не доводит до идеала… Чтобы загубить мужской потенциал, он вырвал их ребра и наклепал из костей женщин — очень красивые, несъедобные создания.

Стоило девушкам выйти на свет, как мужчины стали завоевывать их вместо галактик. Безумцы тратили все ресурсы, из кожи вон лезли, чтобы понравиться, пели серенады, убивали друг друга на дуэлях, жертвовали свои почки, но все это бессмысленно… Десять мужчин могут склониться к ногам женщины и кричать ей клятвы о вечной любви, но она, посмеявшись, выберет одиннадцатого, того, кто на неё даже не смотрит.

Чтобы завоевать такого парня, им вообще не нужно стараться, достаточно просто сдаться и подчиниться, тем самым подчинив его себе. Пока мужчина думает, что побеждает в шашки, женщина выигрывает в поддавки.

В прошлой жизни я был уверен, что единственный плюс девушек в том, что от них пахнет приятно. В остальном женщины жестоки, бесчувственны, и по их вине гибнут целые народы. Считал, что иметь женщину так же круто, как найти на улице недокуренный бычок. Жизнь длинная, и в любой момент можно переключиться на вторую, третью, сотую. Только после смерти я познал, что мне бы и ста жизней не хватило, чтобы выразить любовь по-настоящему.

* * *

В моменты, когда я истязал ребят под видом тренировки, семеро сестер трудились в тылу. Они умело латали одежду, выстирывали пятна крови и пота, готовили кушать и зашивали раны мальчишек. Я частенько в дружеских спаррингах откусывал кусочек другой руки и ноги, ведь командир должен знать, каковы на вкус его бойцы.

Ярослав прилип к Емельяне как банный лист, он правильно истолковал мои наставления и не позволял старшей сестре делать поблажки и потому, очень быстро от постоянной стирки, ладошки младших девочек скукоживались до состояния рук девяностолетней бабушки.

Я вспомнил, что в темнице Ярослав питал особые надежды на женщин. Я, конечно, не сваха, но по-дружески могу кое-что устроить. Помешательством я настраиваю мозг Емельяны так, чтобы он выделял гормоны счастья всякий раз, когда её взгляд касается Ярослава. Теперь старику можно пожелать удачи, надеюсь, ему хватит смелости испытать возможности помолодевшего организма.

Пока все заняты делами, Мару скучает… Я решил подловить момент и отремонтировать наши отношения. Сейчас я не знаю, кем она меня видит — отцом, демоном или садистом. Собственно, если подумать, это и не важно. Будь я в её глазах хоть трижды дьявол, я буду верен ей как цепной пес.

Мару — моя тюрьма, моя несвобода, она единственное доказательство того, что в жизни из меня вышло что-то толковое. Моё сердце никогда не будет здоровым, оно будет биться неправильно, словно при аритмии, волнуясь за то, как растет мой маленький цветочек, для которого я всего лишь удобрение.

Проснувшись от кошмаров, я вытащил Мару на прогулку. Голова немного тяжелая, в последний раз я мог бесцельно бродить по лесу только с Лалиндой…

— Хочешь фруктов? Я не мог придумать ничего умнее…

— Можно.

Я хотел было полезть за ними, но она сама побежала по дереву как шиноби. Ого, я даже не знаю, смог бы я сам повторить такой трюк в человеческой форме.

— Лови. Только и успел услышать я, перед тем как получил яблоком по голове. Ну и что теперь, новый закон придумывать?

— Мару, а ты стала очень быстрой. Может, поиграем в догонялки?

— Ну давай! В ней проснулся интерес.

— Тогда ты догоняешь. Я едва успел развернуться и уже почувствовал толчок в спину. Что⁉ Как⁉

— Догоняй меня! Я бегу, она юркая как полевая мышь. Кажется, в обычном состоянии мне не догнать, в таком случае, сама напросилась! Химический коктейль ударил в печень, и я побежал так, словно в организм залили солярку.

И наконец — Догнал тебя! Убегаю от Мару так, что дым из ушей валит, но как только коктейль вышел вместе с потом…

— А теперь твоя очередь! Вот негодяйка… Сама вынудила… Я встаю на четвереньки и трансформируюсь. Бегу за ней как гепард с утроенной скоростью. Без труда догнал и схватил ее за плечо.

— Ничего себе! Она удивилась. Теперь мы на равных, две тени носились по лесу весь день, я выдохся, когда мы углубились на сотни километров. Пока я пытался спасти хотя бы одно легкое в теле, она подошла и спросила

— Ты что, уже всё? Блин, раньше так только Лалинда говорила…

— Да… Я выдохся… Ты быстро растешь, такому старику, как я, уже не угнаться за тобой.

— А ты научишь меня делать звериные лапки?