Мой очаровательный снежный барс - Анастасия Максименко

Господи, мои восторженные вопли, наверное было слышны даже у матушки в Столице.

Это было восхитительно, удивительно, необычно и очень мило.

Бурый мишка!

Нет, ну вы представляете сие чудо?!

Но вот только слишком явные восторги пришлось резко и быстренько прекратить. Пока уж слишком ревнивый, раздраженный и очень даже рычащий ирбис не откусил мне маленький или большой кусочек моей, а скорее всего Беровской, пятой точки.

Вдоволь нарезвившись и извалявшись в снегу, мы усталые и довольные… и да, да, все еще немного ревнивые, вернулись в дом.

Бернар оставаться не захотел, сославшись на какие-то еще вечерние дела, и перед тем как укатить в закат, пообещал завтра с утра прибыть на завтрак.

Покосившись на хмурого Айсара, ледяным острым взглядом провожающего быстро ретировавшегося медведя, тихо хихикнула в кулачок.

«Ага. Да, да. Дела такие дела», — мысленно усмехнулась, прижавшись к напряженному боку своего котико-мужчины. — «Я поняла».

Вернувшись в дом и переодевшись, я скинула маме короткое сообщение, что со мной все в порядке. Я живая. С трепещущим сердцем спустилась в кухню и присела на уже полюбившийся диванчик.

Айсар спустился через несколько минут после меня. Мирно поужинали запеченной рыбкой, разговаривая о разных пустяках. Памятуя о вчерашней идее вместе провести этот вечер, решили посмотреть какой-нибудь фильм.

Я настояла на романтической мелодраме.

Я думаю, вы поняли, для чего.

Так, Лара. Только не краснеть.

Оборотень не слишком обрадовался моему выбору, но в целом был не против.

Расположившись в гостиной — та закрытая дверь на первом этаже, как я и подозревала, вела в гостиную, ― на просто огромных размеров диване и захватив вкусняшки, запустили фильм.

Если честно, мелодраму я почти не смотрела. Так, краем глаза. Второй же край глаза постоянно косился на напряженное лицо оборотня, который в самом деле пытался смотреть этот скучный, немного слезливый, проклятый фильм.

Что-то не то мы выбрали. Надо было начать с фильма для взрослых.

Нет, ну а что?

И где, спрашивается, мой стыд?

Похоже, потерялся за дверями этой комнаты, да.

Тихо повздыхав, стараясь не слишком палиться, повертела головой в попытке рассмотреть помещение.

А комната была очень даже ничего.

Большой диван, на котором мы полулежали, домашний кинотеатр и чертова мелодрама. Повернув голову назад, я восхищенно вздохнула.

Огромное панорамное окно.

Но, припомнив свои коварные планы, смутилась, втайне надеясь, что за спинкой дивана ничего видно не будет.

Угу. Из окна. Штор-то на нем не было.

Да и кому там смотреть?

Никого на ближайшие пятьсот метров точно нет.

Повернувшись к экрану, взглянула на действия актеров и чуть не подавилась газировкой.

Хм, а фильм все же, похоже, подойдет…

На экране были ну очень откровенные действия актеров.

А это идея.

Осторожно скосив глаза, хищно посмотрела на каменное лицо мужчины. Его подрагивающие от напряжения руки, тяжелое дыхание, трепещущие крылья носа не оставили сомнений.

Момент очень даже подходящий.

Я была уверена, точнее, чувствовала: мой оборотень смотрит фильм так же, как и я сама. И уже с трудом держит себя в руках.

Мысленно хмыкнув, медленно вдохнула и выдохнула.

Так, Лара, не тормози!

Тихонечко придвинувшись к мужчине, осторожно провела пальчиками по груди, слегка царапнула оголенный участок кожи и довольно улыбнулась, увидев пробежавшие по напряженному телу мужчины мурашки.

Айсар вздрогнул, с изумлением и легкой надеждой открыто взглянул на коварную меня, а затем медленно на мою руку, уже нагло поглаживающую его бедро.

Вскинув голову, он внимательно вгляделся в мои глаза и, встретившись с ним взглядом, дрогнула уже я.

Такого сильного жара и желания обладать тем, кто принадлежит тебе по праву, я никогда не видела.

Да что там. Я только о таком читала.

И… Не знаю, кто первым из нас потянулся, но в следующую секунду наши губы слились в жарком, голодном до тела друг друга желанном поцелуе.

Одежда слетела еще за более короткое время, а резкая болезненная вспышка заставила нас обоих замереть в немом изумлении.

— Лара, — растерянно выдохнул Айсар, широко распахивая глаза с вертикальным зрачком.

Он крепче обнял меня, нежно прикоснувшись к щеке, стирая невольные слезинки.

А я даже и не знала, что и сказать. Только подумала:

«Вот это поворот».

И хитро улыбнулась, чувствуя, как вынужденная боль отступила. Потянулась к мужчине, радуясь той нежности, плескавшейся в голубых и кристально чистых, как воды океана, глазах.

Мой. Только мой.

Да… Эта ночь обещала быть длинной.

Очень длинной и очень жаркой.

Только наша ночь.

Его и моя.

День четвертый

Утро началось неожиданно — падением с кровати!

Чертыхнулась, сонно потирая глаза и морщась от боли в нижних, к-хм, мышцах, выпуталась из спеленавшего меня во сне одеяла, поднялась на трясущихся ногах, осторожно, дабы еще больше не причинять себе неудобств в тех самых нижних мышцах, присела на кровать, глупо улыбнувшись.

Оказывается, я была девицей! До сегодняшней, полной страсти и нежности ночки с (теперь уже точно моим!) мужчиной.

И совсем не Костик был моим первым… И слава богу!

Н-да, и как я могла подумать, что в тот день таки лишилась невинности?

Ведь боли-то наутро я совсем не ощущала и… А как же кровь? Вот где Костик ее приобрел, кровь эту?

Пожав плечами, решила для себя об этом больше не думать ― не мое теперь это дело, мало ли где парень ночью мог шляться, ― вспомнила сегодняшнюю, незабываемую ночь, от которой все внутри сладко сжималось и дрожало.

Невольно залилась румянцем, но сразу же нахмурилась, оглядываясь.

Айсара в комнате не было.

Хотя в глубине души я очень надеялась, что такое важное утро мы встретим вместе.

Может, завтрак готовит?

От мысли, что мой любимый кото-мужчина готовит для меня завтрак, в душе всколыхнулась что-то нежное и предвкушающее.

Радостно вздохнув, широко улыбнулась и медленно встала, и покряхтывая, как старушка ― на этот раз радуясь, что мой мужчина не видит все эти потуги добраться до душа, ― обливаясь потом, дошла-таки до ванной и еще добрых сорок минут приводила себя в порядок, а выйдя, припомнила, что брат Айсара собирался приехать на завтрак, и тихо застонала.