Музыкальный приворот. По ту сторону отражения. Книга 2 - Анна Джейн

– Какого еще подонка? – безмерно удивилась я. – Где ты его взяла? А как же Келла?

– Такого, мы познакомились давно, а вчера и позавчера в клубе виделись. Я ведь звала тебя в клуб, правда? Ты опять не пошла. Я с ним немного позаигрывала, потанцевала, мы немного погуляли по ночному городу, – Нинка рассмеялась, – я дала надежду, а он взял и бросил свою девицу через два дня.

– Это ужасно! Зачем тебе кто-то нужен, если у тебя есть Келла?

Нинка почему-то немного рассердилась.

– Милая, Келла – промежуточный этап на дороге завоевания Кея и моя синенькая славная тропинка к Эльзе и ее наследству, которая, кстати говоря, ждет нас на неделе.

– Так этот… как его… «гламурный подонок» тебе вообще нужен?

– Нет, – ответила подруга таким тоном, словно речь шла об одежде, вышедшей из моды, – хотя он милый. У него сильные руки, и он боится щекотки.

– Я думала, тебе Келла все же нравится, – осуждающе уставилась я на подружку.

– Ну, – пожала плечами Ниночка, – он бывает милым и сумасшедшим, и мне нравится в нем эта черта, но я не собираюсь быть с ним – я не идиотка. А другие парни нужны мне, чтобы слишком сильно не привязаться к рылу. Вот и все – простая арифметика. У меня есть другой, значит, к синему я не буду испытывать привязанности.

Но почему у меня другая ситуация? Мне нравятся два молодых человека, но к каждому из них симпатия только растет и растет, а не уменьшается! В чем дело? Почему мы с Журавлем такие разные?

– Нин, а чувства той девушки? Она, конечно, не самая приятная, но вдруг она того парня очень любит? – предположила я задумчиво, когда мы уже вышли из здания университета.

Блондинка еще больше рассердилась. Даже сбавила шаг.

– Катя, мне что, надо обо всех на свете заботиться? Мне без разницы, что там с этой девкой. Не смогла удержать своего парня – я не виновата. Значит, не так сильно она ему нравилась, раз так быстро и легко он с ней расстался. Мир – штука большая, а я – маленькая, не могу уследить за всеобщим счастьем.

– Не злись, – тронула я подругу за локоть, – пошли лучше мороженого поедим.

– Пошли, лопух. Эх, не понимаешь ты ничего в этой жизни… – И она перестала сердиться. Еще бы, эту обжору ждало целых четыре рожка, которые пропали в ее пищеварительной системе крайне быстро, чудесным образом превращаясь не в калории, а во что-то иное. Наверное, в мозг – не зря Нинка умная.

Мы гуляли с Нинкой до самого вечера этой жаркой пятницы. Я успела услышать от нее кучу сплетен, новостей, неприличных домыслов и пару новых замысловатых фраз, которые сама решусь произнести только в состоянии крайней злости.

Расстались мы около нашей бывшей школы, где напоследок добрая и любящая учителей Журавль на полном серьезе предложила мне разбить окно экономичке, едва не запоровшей Нинкину золотую медаль. В аттестат она хотела поставить ей не пятерку, а четверку. Почему? Ответ, в общем-то, банален и опять-таки связан с любовью. Сын нашей экономички, которая, кстати, была одним из завучей, учился в параллельном классе. И одно время ухаживал за нашей первой красавицей всея школы, и Нинка даже согласилась сходить с ним на свидание. Но после этого он был избит собственными одноклассниками, позавидовавшими удачливому приятелю. Разгорелся страшный скандал. Экономичка во всем обвиняла мою подругу и даже приходила к ней домой с разборками. Естественно, дядя Витя тут же принялся защищать среднюю дочь, назвав сына оскорбленной учительницы «неудачником, прохиндеем и слабаком».

– Он был один против троих! – орала преподавательница.

– Да я в его возрасте и пятерых укладывал за минуту! – еще громче орал Виктор Андреевич.

– Я так и зала, что вы были хулиганом! Воспитание ребенка зависит от семьи! А чего ждать от отца, который сам только и делал, что дрался? Что? – не сбавляла голоса экономичка. – Чему вы научили свою Нину? Непростительным выходкам!

– Каким таким выходкам? Моя Нинка что, сама вашему слюнтяю морду чистила? – язвительно поинтересовался мужчина тогда.

– Она подговорила мальчишек! За ней полшколы бегает, да будет вам известно, милейший! Да лучше бы ваша дочь уроки учила! Экономику, например, чтобы хоть чего-то в жизни добиться самостоятельно.

– А вы вот хорошо экономику знаете, да?

– Естественно, – гордо вздернула подбородок преподавательница, – это моя стихия. Я, между прочим, окончила два университета, чтоб вы знали!

– Да что вы говорите, госпожа Хорошая Учительница! А что же вы до сих пор миллионершей-то не стали, раз так прекрасно в экономике разбираетесь? Открыли бы дело, а? Кредитик бы взяли для начала! Раскрутились бы вовсю, используя эти ваши экономические приемчики! – кричал гневно Нинкин папа, тараща глаза. – А я, может, и дрался, зато выбился в люди! – и он обвел рукой свою роскошную квартиру.

– Вы, не побоюсь этого слова, спекулянт и вор! Честным людям такого богатства не нажить просто так! – не могла простить дядя Вите оскорбление сына учительница.

– Спекулянт? И это говорит мне специалист по экономике? Три раза «ха»!

С тех пор отношения между Журавлем и экономичкой очень осложнились. Только благодаря стараниям нашей классной руководительницы, вовремя забравшей классный журнал у преподавательницы экономики, в Нинкином школьном аттестате не появилась совершенно лишняя тройка. Обозленная экономичка тут же побежала к директору, но тот, только что получивший неплохую материальную помощь от Виктора Андреевича, только развел руками, мол, Нина Викторовна Журавль – лучшая ученица этого выпуска, и аттестат ей портить не рекомендуется. Очень сильно.

Все это нам с Нинкой тут же вспомнилось, как только мы оказались около нашего бывшего среднего учебного заведения. Вспомнив еще пару каких-то смешных эпизодов, мы, наконец, разошлись по домам. Там я принялась составлять план проведения выходных, забыв, что все мои планы всегда трещат по швам.

Как всегда, эту субботу я очень хотела посвятить чему-нибудь полезному. Например, подготовке к экзаменам, которых в этом семестре будет куча, и все как один неприятные и сложные. Я даже составила список того, что мне необходимо сделать в субботу и старательно записала его в блокнот.

Пока писала, сидела на кухне и слушала ворчание Алексея о том, что «в этом сумасшедшем доме» он трудится у плиты «как самая настоящая бешеная домохозяйка», потому что остальные домочадцы настолько обленились и «офигели», что ему, несчастной трудовой пчелке по имени Алеша, приходится просто «из кожи вон вылазить, чтобы накормить нас, недотеп криворуких». На самом деле никто его не просил о таком подвиге, просто где-то в глубине души родственнику было жаль своих племянников, остающихся на ночь одних. Нет, определенно надо научиться готовить.

– Я все-таки модель и дизайнер, а не паршивая служанка Радовых, – возмущался Леша под ухом. – Да если бы мои женщины узнали, чем я тут занимаюсь, я давно остался бы навечно один! Да меня модным стилягой считать перестанут.