Завод Сибирской Глуши - Игорь Нерюриков

— В какие твои времена дуралей? Ты устроился к Горынычам всего три года назад, а строишь из себя уже не пойми что! — произнес я конечно беззвучно, чтобы не вступать в стычку с дурачком Глебом.

В компании которого мне приходилось проводить целые дни. Он еще и поселился в соседнем со мной гостиничном номере. Приходилось развлекать его еще и после работы, водя на прогулки по не самому примечательному Мальцево. Впрочем, один на один, Глеб Глебович вел себя более сдержанно и даже можно сказать по приятельски. Не зная каким он бывает на людях, можно было бы подумать, что не таким и плохим может быть сей товарищ. Но было в нем еще что-то странное… что я замечал у каждого из Горынычей… будто он знал, какую-то тайну… Одним вечером, мы снова встретились с ним в небольшом баре гостиницы и пропустив по стаканчику решили прогуляться по улицам Мальцево. Я решил сменить наш обыденный маршрут, пролегающий вокруг старого почтамта… Мы вышли к заброшенному особняку графов Мальцевых. Увидев его... Глеб вдруг ни с того ни с сего оторопел:

— Ты куда меня привел?

— Усадьба графов Мальцевых… основателей города…

— Ты вообще соображаешь?! — вдруг развернулся Глеб и зашагал прочь.

— В чем дело? — нагнал я его.

— Не смотри на поместье! Ни в коем случае не смотри на поместье! — волнительно бормотал Глеб.

— Почему?

— Таковы правила, — беспокойно прокряхтел Глеб и закашлявшись поспешил в сторону гостиницы.

С того момента, он больше не разговаривал со мной и старался избегать. Что же… по мне так даже лучше… Оставшиеся дни пребывания делегации на заводе, мне не пришлось терпеть его пафосных разглагольствований…

Но все эти странности затмились еще один происшествием. Или может быть даже напротив: чем-то не произошедшим.

Мы с Демьяном Ждановичем стояли возле высоченного и крайне странного токарного станка с двумя валами. Смотрели на мастерскую обработку Палыча. Он растачивал малюсенькие втулки из сильно сжатого металла, само существование которого, казалась мне до сих пор чем-то невероятным. Вдруг в производственном цеху послышался крик. Через каждый десяток секунд он становился все более близким и притом истеричным. Спустя минуту мы смогли распознать нотки знакомого голоса, но только, чтоб так истерично кричал, крайне следящий за своим дворянским гонором, Друзилла Альбертович, было немыслимо. Мы начали прислушиваться к его звонкому альту, пытаясь разобрать содержание воплей.

— Демьян Жданович! Сейчас же в экспериментальный цех с втулками! — кричал Друзилла Альбертович без передыху.

— Уже готовы! — ответил начальник цеха.

Демьян Жданович беспокойно переглянулся с Палычем. Токарь остановил станок. Он снял обе втулки. Одну спешно передал Демьяну Ждановичу, а вторую сжал в кулак. Несмотря на относительно небольшие размеры, каждая втулка весила не меньше добротной гантели. Токарь еще раз переглянулся с начальником подсобного цеха, а потом и со мной и они рванули в сторону Друзиллы Альбертовича. Я почти бессознательно устремился за ними. Мы бежали, блуждали в запутанных лабиринтах, пока наконец не явились в экспериментальный цех. Все помещение переменилось. По периметру горели темно-синие лампы. Все пространство почти опустело. Только посредине гигантского машинного зала перемещались по кругу несколько мраморных статуй в плащах и вуалях. Все они были обмотаны мощными цепями. Между ними бренчали утопленные в бетон машины, передвигающие гигантские шестеренки, с помощью которых металлические настилы перемещали каменных исполинов по кругу. Несколько слесарей постоянно тянули за рычаги. Их подгонял Сергей Артамонович. Когда он увидел вернувшегося Друзиллу Альбертовича, то начал злобно скалиться. Но рассмотрев Демьяна Ждановича с Палычем, даже скорее не их, а втулки, которые они держали в руках, Сергей Артамонович облегченно вздохнул. Друзилла Альбертович ловко отобрал у них тяжеленые детали и подойдя к мраморной статуи, что перемещалась по самой внешней окружности, на ходу отвинтил ей макушку, а затем ловко установил детали куда-то внутрь. Он прикрутил макушку обратно, аккуратно замазав швы и быстрым шагом переместился подальше от статуй.

— Запускай! — крикнул одному из работяг Сергей Артамонович.

— Стараюсь! — ответил мокрый от пота работяга, тянущий гигантский рычаг в одиночку.

— Помогайте! — строго заголосил директор.

На помощь работяге бросились Демьян Жданович, Палыч и я. Мы с трудом опустили рычаг и началось нечто невероятное, но столь мрачное и жуткое…

Мы услышали резкий скрежет, как ножом по стеклу. Затем тишина, пугающее безмолвие. Откуда-то с потолка начали просачиваться красные капли, похожие на смесь крови с какой-то, светящейся синим, субстанцией. С каждым мгновением их становилось все больше пока наконец-то не начался кровавый дождь. Все находящиеся в помещение старались от него укрыться и только Сергей Артамонович, стоял под ливнем улыбаясь. Но основная часть красных капель все же падала на статуи. Та что перемещалась по самому внешнему контуру вдруг словно качнулась. Сергей Артманович подошел ближе. Тут началось нечто совсем невероятное. Контуры статуи словно начали оживать. По плащу и вуали прокатились волны синего цвета. Статуя будто дернула рукой… затем другой… Стараясь разорвать мощные цепи… Вдруг каменные глаза загорелись красным пламенем…

— Еще чуть-чуть! — крикнул Сергей Артамонович.

— Только бы не как в прошлый раз, — прошептал Друзилла Альбертович, стоявший рядом со мной.

Вдруг мы услышали резкий гул и падение. Только что, казалось бы, шевелившаяся статуя, раскололась вдребезги на тысячу частей, которые разбросало по всему экспериментальному цеху. Произошло видимо то, чего боялся Друзилла Альбертович. Я даже не увидел, как Сергей Артмонович успел приблизиться к нам. Он выдал Друзилле Альбертовичу такую смачную оплеуху, что того отбросило к противоположной стене. Но тут Сергей Артамонович вдруг резко взглянул на меня, а затем на Демьяна Ждановича с Палычем.

— А этот, что тут делает?! — заорал Сергей Артамонович.

— Случайно, — прокряхтел Палыч, даже не пытаясь вставить свою фирменную рифмованную прибаутку.

— Мы не заметили, как он с нами прошел, — потупил взгляд Демьян Жданович. — Засуетились… видимо… в спешке...

Сергей Артамонович еще раз гневно взглянул на меня и заорал во всю глотку: — Вон отсюда!

Я побежал прочь из экспериментального цеха… Эхо его криков как-будто залезло мне под кожу… Мне казалось Сергей Артамонович очень спокойный человек, в отличие от своей сестры. Но эта оплеуха Друзилле Альбертовичу и крик… Я будто вернулся в тот сон… В усадьбу графов Мальцевых… Теперь мне казалось, что Сергей Артамонович ничем не отличается от своего предка. Такой же гневный, невыдержанный и жестокий, готовый на все ради своих