Падшие ангелы - Трейси Шевалье

— С вами все будет в порядке, миссис Коулман? — спросил я, когда мы добрались до ее двери.

— Конечно. Спасибо.

— Берегите себя. Закутайтесь получше, выпейте «хорликс»[18]и ложитесь пораньше спать.

Она кивнула и скрылась в доме. И только по пути назад в паб я вдруг понял, что она ни разу не назвала меня по имени. И тогда я начал сомневаться, что она вообще узнала меня.

В «Быке и по одной» Ричард принялся поддразнивать меня по поводу того, что я столько времени провел у викария. Я только кивнул и заказал пинту пива.

Я была искренне потрясена, когда столкнулась с матерью Мод.

Мы и видели-то ее только мельком. К Мод по дороге из школы домой мы зашли только потому, что я хотела взять у нее книжку про растения, чтобы переписать оттуда отрывки для школьного сочинения. Мод согласилась неохотно, и я думала, что она просто не одобряет моего переписывания, ведь наши сочинения должны быть оригинальными. (Это так утомительно — выдумывать всякие вещи, в особенности о «жизненном цикле листьев»!) Но теперь я думаю, она просто не хотела, чтобы я видела ее мать. И в самом деле, теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что Мод вот уже несколько месяцев чуть не каждый день приходит ко мне домой, даже чаще, чем раньше.

Она поскорее провела меня в свою комнату за книжкой и так же спешно назад. И тут миссис Коулман вышла из дневной гостиной. Она посмотрела на нас таким затуманенным взглядом — я даже не была уверена, что она нас видит, пока Мод не сказала: «Привет, мамочка», — тихо так сказала, и миссис Коулман едва заметно кивнула.

Меня так поразил ее вид, что я даже ничего не сказала об этом Мод, и от этого мне стало грустно, потому что я думала, мы с ней делимся всем. Но я не могла заставить себя спросить у нее, почему ее мать так похудела, а в волосах у нее появились седые пряди, а кожа была как стоялая вода. Хуже того — ведь седые волосы всегда можно закрасить или повыдергивать (как это делает мама), а на потускневшую кожу — наложить тоник, — миссис Коулман уже не блещет, как прежде. Да, ее блеск временами был какой-то порочный (вот почему мама ее недолюбливает), но без него она стала совсем некрасивой.

В семье Коулманов явно что-то не так. Не только мать Мод стала сама не своя — несколько месяцев назад внезапно заболела и уехала их горничная Дженни. Может, у них одна и та же болезнь. Мод говорит, что Дженни скоро вернется. Нужно будет посмотреть, не появились ли и у нее седые волосы. Хорошо, что она возвращается, потому что временные горничные были просто ужасны. Ни одна из них не понравилась Мод, и в доме стало не так чисто, судя по тому, что я видела. Растения на площадках покрылись слоем пыли.

Я, конечно, ничего этого не сказала Мод — бедная девочка. Когда мы шли ко мне домой, вид у нее был очень подавленный. Я старалась быть с ней особенно ласковой, даже предложила сходить на официальное открытие местной публичной библиотеки. Ее все лето строили на Честер-роуд, а в четверг днем состоится церемония открытия. Я не горю желанием туда идти, — слушать все эти скучные речи, — но это может взбодрить Мод, ведь она без ума от библиотек. А еще это хороший повод уйти пораньше из школы и пропустить последний урок — математику. Не выношу ее — все эти дурацкие цифры. Вообще-то, мне никакие уроки не нравятся, кроме домашних искусств и композиции, хотя мисс Джонсон говорит, что мое воображение нужно держать в узде — комплимент, я так полагаю!

Маме придется получать разрешение уйти из школы пораньше для нас обеих, потому что мать Мод явно не способна на такие сложные действия. И я думаю, маме и Айви Мей придется пойти с нами, хотя это всего в паре минут ходьбы. Нам с Мод по одиннадцать лет, но нам все еще не разрешают никуда ходить одним, разве что вместе в школу. Мама говорит — никогда не знаешь, что может случиться, и читает всякие ужасы из газет: про младенцев, оставленных замерзать на Хите, или о людях, утонувших в прудах, или о негодяях, ищущих девочек, чтобы замучить.

Когда мы пришли ко мне, я спросила у мамы, можем ли мы все вместе пойти на церемонию открытия библиотеки. Она сказала — «да», такая лапочка. Она никогда мне не отказывает.

Потом Мод попросила о довольно странной вещи.

— Миссис Уотерхаус, — сказала она, — вы бы не могли попросить мою маму пойти с нами? Пожалуйста. Ей нездоровилось последние несколько месяцев, и было бы полезно подышать немного свежим воздухом.

Маму, конечно, эта просьба поставила в тупик (почему Мод сама не может попросить свою родную мать?!), но она пообещала ее выполнить. Я немного расстроилась, потому что не очень-то хочется, чтобы тебя видели в обществе человека, который махнул на себя рукой. Тем не менее я должна поддерживать подругу. И потом, может, маме и не удастся убедить миссис Коулман пойти с нами — все же они не близкие подруги. А если она пойдет, то я, может, как-нибудь ночью прокрадусь к их дому и оставлю бутыль с краской для волос на пороге.

У меня не хватило духа отказать Мод. Ужасно подумать, что девочка даже не может попросить собственную мать сходить с ней куда-нибудь. Я хотела было спросить почему, но у нее был такой кроткий и грустный вид, что я просто пообещала сделать все возможное, и на этом вопрос был закрыт. Я не думала, что от меня тут будет какая-то польза, хотя и дело-то пустяковое — совместная прогулка. Я никогда не имела на Китти Коулман ни малейшего влияния, и если уж Мод не может убедить ее пойти на столь незначительное мероприятие, то вряд ли это удастся мне.

Тем не менее я зашла к Китти следующим утром, когда девочки были в школе. Как только я ее увидела — почувствовала себя ужасно виноватой: почему я не пришла к ней раньше. Выглядела она ужасно — кожа да кости, и ее прекрасные волосы больше не отливали матовым блеском. Это такой шок — видеть, что жизненные силы совершенно покинули человека, когда-то такого энергичного. Будь я более недоброжелательной, я бы, может, испытала злорадное чувство при виде этой отцветшей красоты. Но мое сердце, напротив, устремилось к ней. Я даже стиснула ее руку, чему она удивилась, однако вырывать ее не стала. Пальцы у ней были холодны как лед.

— Господи, моя дорогая, вы как ледышка, — воскликнула я.

— Правда? — с отсутствующим видом спросила она.

Я сдернула желтую шелковую шаль со спинки дивана и накинула ей на плечи.

— Мне очень жаль, что вы заболели.

— Кто-то разве говорил, что я заболела?

— Нет, но… — Я смутилась. — Мод — она говорила, что у вас некоторое время назад вроде была пневмония. — Это, по крайней мере, было правдой, или так мне казалось, хотя, когда я увидела реакцию Китти Коулман, у меня возникли сомнения.

— Мод так сказала? — спросила она.