Остров искушений. Нереальное шоу - Роман Сидельник

— Не хотел тебя беспокоить, но пора узнать тебе правду, Эва. Я расскажу о некоторых событиях твоей жизни. То, что я знаю.

Она напряглась:

— Что-то мне подсказывает, что я не рада буду это услышать.

— Возможно, это поможет тебе вспомнить.

Дорога предстояла длинная, и у меня было достаточно времени, чтобы всё ей изложить, а ей самой — всё тщательно обдумать.

Я рассказал ей, как впервые встретил Бивня после первого кастинга, как потом отправился в участок и получил задание. Мне пришлось подробно рассказать, почему я оказался на острове и почему старался сблизиться с ней. Я не забыл упомянуть о том, как Алан толкнул Джеймса, а потом сам же спас его, как мы втроём вытаскивали из пропасти Боба Муна, обо всех исчезновениях Бивня и о том, что она сама предложила мне следить за ним. Напоследок я рассказал о карте и предложении Хука искать сокровища. И о том, что после жеребьёвки мне отшибло память, я пришёл в себя в аэропорту, а шеф Мэдисон сообщил, что мне предстоит расследование её, Эвы, исчезновения, в подробности которого меня посвятил, как сегодня выяснилось, фальшивый агент ФБР.

Вопреки моим ожиданиям и скудным знаниям женской психологии, Эва держалась великолепно. Она не проронила ни слезинки, услышав о смерти отца. А узнавая обо всех остальных подробностях, она лишь сосредоточенно хмурила брови. После того как я закончил свой рассказ, мы ещё некоторое время ехали молча. Тишину прерывал лишь радиоприёмник.

Наконец, она заговорила:

— Энди, ты сказал, что Бивень, или, как я его называла, Смехло, вызывал у всех неприязнь?

— Не совсем так. Он досаждал некоторым, но в целом немногим отличался от других. Как я говорил, все мы там были со своими причудами и тайнами. А для Боба он и вовсе был героем.

— А для тебя?

— Сначала он предстал подлецом и трусом, а потом… в некоторых ситуациях даже удивил меня. Проблема в том, что я многого не помню, а, судя по его словам, мы сдружились… Не могу в это поверить… И ему не очень-то доверяю…

— Да, но ты тоже всех обманул. Ты не сказал, кто ты…

— Очевидно, сказал, раз Бивень и Аманда знали, кто я.

— В смысле?

Эва меня не поняла, и пришлось разъяснять:

— Вчера вечером я позвонил мисс Хук. Когда я представился, она сказала, что ей известно, кто я. Помнится, на острове я никому не говорил, что работаю полицейским. Значит, я сказал это позже. И Бивень это помнит.

— Не находишь, что он был бы полезен сейчас?

— Ты ничего не поняла. Если за мной был хвост после встречи с псевдоагентом ФБР, то они наверняка уже вышли на Бивня. Или сделают это в ближайшее время.

— Что мы будем делать?

— У меня есть план, но всё ещё надо тщательно обдумать.

— Почему я должна верить тебе?

Этого ещё не хватало.

— Потому что я не дам тебя в обиду.

— За последние пару часов ты причинил мне гораздо больше боли, чем я пережила за всю свою жизнь.

— Я не нарочно. Кроме того, одно из событий ты точно пережила, только не помнишь об этом. И я надеюсь, что твоя реакция не будет такой же. То есть ты не станешь вынашивать месть в своём сердце.

— Я пока не знаю. А как звали этого псевдоагента?

— Тейлор Смит.

— Боже, я отлично помню Тейлора. Это папин хороший друг. Он тренировал меня в стрельбе.

— И, возможно, он помог тебе попасть на остров. По крайней мере, фальшивый Смит сказал мне так.

— Это вряд ли. Тейлор бы никогда не позволил мне так рисковать. Он мой крёстный отец. И они были очень близки с папой. Моя мама и жена Тейлора… Они погибли много лет назад. Тейлор остался один, а у папы была маленькая я. И Тейлор проводил с нами много времени. Я очень любила его, я это помню, и он относился ко мне, как к дочери.

— Тогда к кому ты могла обратиться, чтобы попасть в шоу?

— Думаю, единственный человек, кто мог бы организовать такое, — мой бывший тренер из школы каскадёров Хойт Лори.

Я чуть не вылетел в кювет:

— Что-о-о? Но почему ты не сказала об этом раньше, когда я расспрашивал Аманду?

— Потому что эта женщина и так с ума сходила от беспокойства за сына, а в последнее время и за меня. К тому же, я тогда не подумала об этом, я ведь не помнила, что вообще была на острове. А ты сказал, что ты полицейский. Хойт — очень хороший человек. А я испугалась, что ты ищешь его.

Я ударил по рулю.

— Ты мне не доверяешь, Эва!

— Я ведь совсем тебя не знаю…

— Эва…

Но она не дала мне сказать.

— Не удивляйся, Энди! Представь, каково мне. Сначала я просыпаюсь в незнакомом месте, в доме незнакомых людей и нахожу записку от некоего Энди Фернандеса, где он обещает найти меня и помочь. А я ни черта не помню… Потом являешься ты, говоришь, что ты из полиции, увозишь меня от приятных людей… Да, даже Алан Хук был приятен мне всё это время! Ты увозишь меня и сообщаешь, что моего отца убили, а я хитростью попала в реалити-шоу, чтобы кому-то отомстить! Энди, чёрт возьми, есть ли хоть один человек на свете, который мог бы разъяснить мне всё, раз уж ты не можешь?

Закончив тираду, она залилась слезами. Так и поступают все женщины. И почему Эва Пристон должна быть исключением?

Я дал ей возможность выплакаться и сосредоточился на дороге. В кармане зазвонил мобильник, но у меня не было желания ни с кем говорить. Я взглянул на часы: было уже около шести вечера. Надо подумать, где перекусить и остановиться на ночлег.

Мы выбрали небольшой мотель в полумиле от трассы. Заплатив за два номера и ужин, я отошёл в сторону, чтобы проверить, кто мне звонил. В неотвеченных вызовах был сохранён домашний номер мисс Хук. Очевидно, вернулся Бивень и, не застав нас, позвонил мне. Я мельком взглянул на наш столик. Заказ ещё не принесли, и Эва была занята пересчётом соломинок в стакане. Я перезвонил в дом Аманды.

После первого же гудка трубку поднял Бивень. Услышав мой голос, он выругался, но тут же взял себя в руки и спросил:

— Почему вы не дождались меня?

Его голос был грозен. Я же, наоборот, держался спокойно:

— Кое-что произошло. Нам пришлось уехать.

— Что такого могло случиться? В доме моей матери безопасно.

— Фальшивый агент ФБР тоже мне на это намекнул, когда давал её номер телефона. Да, кстати, он уже, похоже, мёртв.

— Твою мать, Энди! — взорвался Бивень, — Где вы? Я нашёл способ помочь тебе и Эве восстановить память. Да и мне самому не помешало бы кое-что вспомнить.

— Вот и начни с себя, потом позвонишь и расскажешь…

Ещё немного, и я тоже вышел бы из себя. Эва отвлеклась от стакана с соломинками, я улыбнулся и помахал ей, слушая ругань Алана.