Сегун - Джеймс Клавелл

Наступила мертвая тишина… Потом Ябу услышал одобрительный рев и еще раз ударил мечом по дергающемуся телу… Чтобы уж до конца потешить свою гордость, он взял голову за косу, аккуратно плюнул в лицо и отбросил в сторону… Спокойным шагом он подошел к Блэксорну и поклонился.

— Прошу простить мои плохие манеры, Анджин-сан. Спасибо, что дали ему меч. — Голос его был вежлив; Алвито переводил, как всегда. — Прошу прощения, что мне пришлось кричать. Благодарю вас за то, что вы позволили мне с таким почетом опробовать этот меч. — Его глаза опустились на семейное наследие Торанаги, подаренное ему. Убедившись после тщательного осмотра, что лезвие в прекрасном состоянии, он развязал шелковый пояс, чтобы вытереть лезвие. — Никогда не трогайте лезвие пальцами, Анджин-сан, это испортит его. Лезвие должно чувствовать только шелк и тело врага. — Он замолчал и посмотрел в лицо Блэксорну. — Могу я смиренно попросить вас: позвольте вашим вассалам опробовать их лезвия. Это будет для них хорошей приметой.

Блэксорн повернулся к Ураге:

— Скажи им.

* * *

Когда Ябу вернулся домой, день уже кончался. Слуги приняли у него пропитанное потом кимоно, дали свежую домашнюю одежду, надели на ноги чистые таби. Юрико, его жена, ждала его на прохладной веранде с чаем и саке, нагретым так, как он любил.

— Саке, Ябу-сан? — Юрико была высокая, худощавая женщина с прядями седины в волосах. Темное кимоно, из самых дешевых, красиво облегало ее фигуру.

— Спасибо, Юрико-сан, — Ябу с наслаждением смочил сладким, терпким напитком пересохшую глотку.

— Все прошло хорошо, я слышала.

— Да.

— Как невозможен этот ронин!

— Он сослужил мне неоценимую службу, госпожа. Я омочил наконец в крови меч Торанаги, и теперь он действительно мой. — Ябу допил чашку, и жена снова наполнила ее. Рука Ябу нежно погладила рукоятку меча. — Но этот бой не доставил бы вам радости: совсем ребенок — попался на первый же финт.

Она нежно прикоснулась к нему:

— Я рада, что все обошлось, муж мой.

— Спасибо, но я даже не успел толком вспотеть. — Ябу засмеялся. — Видели бы вы священника! Прямо удовольствие было смотреть, как потел этот чужеземец — я никогда не видел его таким злым. Ярость так его душила, что он чуть не задохнулся, пытаясь сдержаться. Людоед! Они все людоеды! Жаль, что нельзя вышвырнуть их отсюда до того, как мы покинем эту землю.

— Вы думаете, Анджин-сан смог бы?

— Он хочет попробовать. Имея десять кораблей и десять таких, как он, я мог бы контролировать моря отсюда до Кюсю. Имея его одного, я разгромил бы Кийяму, Оноши и Хариму, Джикью и главенствовал в Изу! Нам только нужно немного времени и чтобы каждый дайме наметил, с каким врагом ему сражаться, и выполнял свою задачу. Это обеспечит безопасность Изу и он опять станет моим! Я не понимаю, почему Торанага собирается отпустить Анджин-сана. Еще одна глупая потеря! — Он сжал кулак и ударил по татами. Служанка невольно вздрогнула. Юрико не шелохнулась, по лицу ее скользнула легкая улыбка.

— Как Анджин-сан воспринял свою свободу и своих вассалов? — задала она вопрос.

— Он казался таким счастливым, что напоминал старика, которому приснилось, что у него четырехзубый Янг. — Ябу нахмурился, вспоминая. — Но одного момента я не понял. Когда эти вако меня окружили, я считал себе конченым человеком — без сомнения. Но Анджин-сан остановил их и вернул меня к жизни. У него вроде не было причины так поступать… Совсем незадолго перед этим я видел ненависть на его лице…

— Он спас вам жизнь?

— О да. Странно, не правда ли?

— Да. Происходит много странного, муж мой. — Юрико отпустила служанку, потом тихонько спросила: — Что на самом деле затеял Торанага?

Ябу подался вперед и прошептал:

— Я думаю, он хочет, чтобы я стал главнокомандующим.

— Почему бы ему хотеть этого? Разве Железный Кулак при смерти? А что с господином Судару? Или Бунтаро? Или с господином Нобору?

— Кто знает, госпожа? Они все в немилости. Торанага так часто меняет свои решения, что никто не сможет предсказать, что он собирается делать. Сначала он попросил меня пойти вместо него на пристань и подробно объяснил, как мне там себя вести, потом потолковал о Хиро-Мацу, как он постарел, и спросил, что я действительно думаю о мушкетном полке.

— Может быть, он снова готовит «Малиновое небо»?

— Все уже наготове, но он не получил от этого никакой выгоды. Здесь потребуется руководство и умение. Когда-то у него все это было — теперь нет. Он только тень того Миновары, каким слыл когда-то. Меня поразило, как он скверно выглядит… Извините, но я сделал ошибку: мне следовало поставить на Ишидо.

— Думаю, вы все же выбрали правильно. Может быть, вы отправитесь в баню, потом… мне кажется, у меня есть для вас подарок.

— Какой подарок?

— Ваш брат Мисуно придет к нам после ужина.

— Это подарок? — Ябу весь ощетинился. — Зачем мне сдался этот дурак?

— Какая-то информация или совет, даже от глупца, может быть так же полезна, как и от настоящего советника. Иногда даже и более.

— Какая информация?

— Сначала баня, потом ужин. Сегодня вечером вам понадобится холодная голова, Ябу-сан.

Ябу хотел было настоять на своем, но баня соблазнила его, — и правда, он был во власти приятного утомления, которого давно не испытывал. Отчасти это состояние было обусловлено уважением, оказанным ему Торанагой, отчасти — уважением генералов, которое он чувствовал несколько последних дней. Но в основном — взрывом радости после совершенного убийства. Этот импульс передался от меча — к руке, от руки — к голове. О, убить так чисто, как мужчина мужчину, перед мужчинами, — это радость, доставшаяся лишь немногим, очень редкая. Достаточно редкая, чтобы оценить ее и долго смаковать…

Поэтому он ушел от жены и продолжал и дальше расслабляться в своей радости. Он позволил сделать себе массаж, после чего, освеженный и обновленный, снова прошел на веранду. Лучи заходящего солнца озаряли все небо. Тонкий серп луны висел низко над горизонтом. Одна из личных служанок Ябу, двигаясь бесшумно и изящно, подала ему ужин. Ел он очень умеренно, в полном молчании — немного супа, рыбы, маринованных овощей. Девушка соблазнительно улыбнулась:

— Опустить футоны, господин?

Ябу покачал головой.

— Позже. Сначала скажите моей жене, что я хочу ее видеть.

Вошла Юрико, в старом, но опрятном кимоно.

— Со дес ка? Ваш брат ждет вас. Нам следует повидаться наедине. Сначала поговорите с ним, господин, потом мы побеседуем, вы и я, наедине. Прошу вас, будьте терпеливым, хорошо?

Касиги Мисуно, младший брат Ябу и отец Оми, был маленький человек с круглыми глазами, высоким лбом и редкими волосами. Его мечи, казалось, не подходили для него, и вряд ли он умел обращаться с ними. Даже с луком и стрелами он не казался бы более мужественным. Все поведение его свидетельствовало о желании угодить хозяину.