Первый кубанский («Ледяной») поход - Сергей Владимирович Волков

день Святой Пасхи. Раненые были отправлены в станицу Мечетинскую, а 26–29 апреля батарея атаковала станцию Сосыку, где захвачено много добычи и был убит прапорщик Трифонов, когда пеший взвод с одним нашим пулеметом были высланы на помощь полку.

К вечеру 30 апреля батарея через станицу Кущевскую и село Гуляй-Борисовка, прибыла в станицу Егорлыцкую, чем закончился 1-й Кубанский поход: 80 дней, 1050 верст и 44 дня боя. К этому дню батарея имела 44 убитых, 17 пропавших без вести и очень много раненых.

Станица Егорлыцкая, ее оборона и обстановка

К приходу в станицу выяснилась вся политическая обстановка: на Дону и Кубани, восстания казаков, Новочеркасск освобожден, пришел Дроздовский отряд, немцы заняли Украину и район Ростова. Прикрываясь штыками нашей армии, восставших казаков и, что печальное всего, немецкими, вылезли из всех нор разные лица и стали решать дела России по своему способу и по интересам их партий. Началась борьба с Добровольческой армией, а опираясь на немцев, вербовка других отрядов для борьбы с большевиками.

Еще 23 апреля в Егорлыцкой генерал Деникин ознакомил старших начальников со своей политической программой и обращением к русским людям.

На путях к Дону, пользуясь немцами, стали не пропускать по железным дорогам офицеров и добровольцев, едущих к нам в армию, началась агитация, которая подпольно проникла и в станицы, где стояли части.

5 мая в станице Мечетинской генерал Деникин всем начальникам частей обрисовал общую обстановку, как и подтвердил свой наказ, посланный в разные города:

1. Добровольческая армия борется за спасение России путем 1) создания сильной и дисциплинированной армии; 2) беспощадной борьбы с большевизмом; 3) установления в стране единства, государственного и правового порядка.

2. Стремясь к совместной работе со всеми русскими людьми, государственно мыслящими, ДА не может принять партийной окраски.

3. Вопрос о формах государственного строя является последующим этапом и станет отражением воли русского народа, после освобождения его от рабской неволи и стихийного помешательства.

4. Никаких сношений ни с немцами, ни с большевиками, единственно приемлемые положения: уход из пределов России первых и разоружение и сдача вторых.

5. Желательно привлечение вооруженных сил славян на основе их исторических чаяний, указанных в 1914 году русским Верховным Главнокомандующим.

Когда на заседании дошла очередь до подполковника Миончинского выразить настроение батареи, то генерал Деникин сказал: «Вас я знаю; нечего спрашивать – все благополучно».

Приказ командующего, разрешавший всем сделавшим поход покинуть армию, был прослушан в полном молчании, но по всему было видно, что осуждали это решение. Нескольких донцов, подавших рапорта о переводе в донские части, генерал Марков приказал немедленно откомандировать.

Вечером в тот же день генерал пришел в батарею и обрисовал общую обстановку, как всегда, меткими и остроумными фразами. Расспросил новых офицеров, прибывших из России, о жизни там и в конце беседы остановился на «болтающихся» из одной армии в другую в поисках за теплыми местами и предупредил, что у себя он их не потерпит: «К чертовой матери, на все четыре стороны».

8 мая генерал Марков снова собрал офицеров своей бригады в станичной школе: он поделился сведениями об общей обстановке, разбирал разные заманчивые предложения агитаторов, приглашавших на службу, с обещанием производства и большого содержания. «Как офицер Великой русской армии и патриот, я не представляю для себя возможным служить в какой-нибудь Крымской или Всевеликой республике, которые мало того что со своими идеями стремятся к расчленению Великой России, но считают даже допустимым вступать в соглашение и находиться под покровительством страны, фактически принимавшей главное участие в разрушении Великой нашей Родины».

Часть чинов получила отпуска и поехали навестить своих родителей, стали возвращаться раненые, а батарея пополняться новыми чинами, прибывающими из всех мест России.

В конце мая прибыла в армию 3-я бригада полковника Дроздовского, которая торжественно была встречена гарнизоном станицы Егорлыцкой, отдавшем ей честь, и которая, в свою очередь пристроившись на левом фланге, приветствовала тоже отданием чести; бригада была однообразно и хорошо одета, что заметили все.

Одежда же чинов 1-й бригады была печальная. Полученные в феврале ватные брюки и телогрейки вместо верхних гимнастерок во время похода пришли в совершенную негодность и представляли лохмотья. Правда, кое-что удалось получить в Сосыке, но самое главное – это отсутствовало однообразие.

Через два дня после встречи дроздовцев вернулся из Новочеркасска генерал Марков и рассказывал, как 1-й Офицерский полк растет как грибы. Все происки интриганов и немцев потерпели полную неудачу, и армия осталась верной России и стояла готовой к новым подвигам и жертвам, веря своим начальникам.

За стоянку в станице Егорлыцкой было несколько экспедиций и боев, в разные от нее стороны. В одной из них был ранен прапорщик Лазарев, вскоре скончавшийся от ран.

В. Ларионов[417]

Последние юнкера[418]

После боя за Ростов, в коем приняла участие и Юнкерская батарея, состоялось совещание нашего командования. Было решено оставить Дон и, сохраняя армию от уничтожения, отвести ее в Задонские степи и на Кубань. В эти февральские дни выглянуло солнце, и со стороны Азова задул теплый южный ветер.

Снег в степи быстро таял. Лед на Дону почернел, и на льду выступила вода. Переправлять через лед артиллерию и обозы было трудно. Переправа через Дон происходила около станции Аксай в направлении станицы Ольгинской. В станице сосредоточились все отдельные части, образовав армию генерала Корнилова, ибо только он мог с успехом вести организационную работу и боевые операции. Со всех «фронтов» собралось около четырех тысяч пехотинцев и около тысячи конных, четыре трехдюймовых орудия, большой обоз раненых, опасавшихся оставаться на Дону, и еще более значительный обоз гражданских – политиков и беженцев.

В станице Ольгинской из отдельных групп и отрядов были созданы полки.

26 февраля (здесь и ниже все даты по новому стилю. – В. Л.) 1918 года армия генерала Корнилова, с трехцветным национальным флагом впереди, двинулась через задонские станицы, держа направление на Ставрополье; за ней тянулся обременяющий все ее маневры обоз раненых и гражданских лиц. Этот день – 26 февраля – надо считать первым днем Первого Кубанского генерала Корнилова похода.

Юнкерская 1-я батарея, несмотря на большие потери и испытания во время «рейдов» есаула Чернецова и боев на Таганрогском направлении, под начальством подполковника Миончинского, оказалась в блестящем порядке. Юнкера были бодры и веселы. Боевая страда на Дону их закалила и спаяла в единую семью. Внешний вид юнкеров изменился. Юнкерские шинели сохранились не у всех, у кого порвались, у кого пропали. Преобладали овчинные казачьи или солдатские полушубки, у кого были и простые солдатские теплые куртки.