Не женское дело(Сборник) - Елена Горелик

Разбойница появилась в соборе вскоре после службы, когда епископ уже снял облачение, оставшись в скромной повседневной ризе. Богуш решил прислушаться к их разговору. А вдруг святому человеку удастся уговорить упрямую еретичку принять свет истинной веры? Тогда кинжал будет ни к чему. Ведь раскаявшийся еретик лучше заблудшего единоверца. Так говорил ксёндз Ежи, настоятель костёла в его родном Чарнове… К сожалению, беседа шла на испанском языке, которого Богуш не знал. Но раз еретичка не поцеловала святому человеку руку и не пошла в исповедальню, значит, дьявол крепко держит её душу в своих когтях.

«Может ли быть, что подобная смерть искупит её грехи? — вдруг подумал Богуш. — Если так, то ещё одна душа будет спасена пред лицом Господа. Спасена моей верой!»

Последний аргумент оказался решающим. Богуш и без того неотрывно смотрел на женщину в мужской одежде, а сейчас просто впился в неё взглядом. Всё. Сейчас — или никогда.

— Ясновельможна пани! — воскликнул он, словно только в этот миг узнав её. — Ясновельможна пани, прошу вашей защиты и покровительства!..

С польским языком у Галки отношения были никакими. То есть знала несколько слов, подцепленных у старой польки, ещё в молодости сбежавшей от террора бандеровцев со Збруча аж на Днепр и жившей по соседству. Но чтобы стопроцентно всё понимать — нет. Хотя родственные славянские корни были узнаваемы даже за большим количеством шипящих звуков.

— Поляк? — спросила она, от неожиданности сбившись на русский язык.

— Поляк! — радостно закивал незнакомец, подходя поближе. — То есть правда, пани!

— А пана не смущает, что я… Ах, чёрт!

Поляк был уже в двух шагах, и клинок мелькнул так быстро, что Галке даже с её абордажным опытом едва удалось уклониться влево. Мадам генерал краем глаза увидела, какой ужас отразился на добром лице отца Пабло. Старик сделал движение — ни дать ни взять, сейчас кинется самолично пресекать непотребство, чинимое в святом храме. И напорется на кинжал. Галка, недолго думая, вырубила поляка, сильно ударив основанием ладони ему в челюсть. Убийца-неудачник бесформенным мешком повалился на каменный пол.

Галка сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула, избавляясь от последствий мгновенной мобилизации всех сил организма.

— Вот так, — сказала она по-испански. — Всё-таки искусство боя без оружия имеет некие преимущества, отец Пабло, — добавила она, заметив, что старый епископ тоже облегчённо перевёл дух. — Его можно спокойно применять для самозащиты даже в святом месте.

И принялась вязать бесчувственного поляка его же собственным поясом.

— Увы, сеньора, в наше страшное время даже храм не может служить надёжным укрытием, — искренне огорчился епископ, мысленно сокрушаясь, что не сумел предотвратить насилие. — Как я не разглядел!..

— Сама хороша… Ладно. Вы не будете возражать, если я позову парней? А то как-то неохота самолично тащить этого типа на своём горбу.

— Вы станете применять пытки, дабы он сознался?

— Нет, — холодно усмехнулась Галка, заметив, что связанный приходит в себя. — Я думаю, наш друг сам всё по-хорошему расскажет.

— Схизматичка! — в полнейшей, но бессильной ярости процедил поляк. На хорошем русском языке, между прочим. — Холопка московская! Мы вас давили при Сигизмунде и ещё подавим!

— Та годі тобі, — Галка в кои-то веки заговорила на своём втором родном языке — украинском. — Сидів би в своєму Ченстохові, чи де таких дурнів народжують, та не ганьбив свою Речь Посполиту на весь світ. А я родом з Запорізької Вкраїни… Отака нині твоя вдача, хлопче.[135]

Судя по тому, как округлились, а затем отразили неподдельный страх светлые глаза поляка, этот язык он если и не знал как русский, то понимал в достаточной степени. И впал в грех уныния. Ибо те, кто родом с Запорожской Украины, поляков жаловали ещё меньше, чем московиты. Не забыли там ещё «подвиги» Иеремии Вишневецкого, ох, не забыли…

— Моя вина! — Этьен разве только бороду на себе не рвал. — Я столько внимания уделил тем трём мальчишкам, что не сообщил вам о поляке! Меня же предупреждали! Я же следил за ним!.. Никогда себе не прощу!

— Ну, хватит, Этьен, что было, то прошло, — постаралась успокоить его Галка. — Я тоже лажанулась на всю катушку. Представляешь, когда он со мной по-польски заговорил, я сразу расслабилась. Родные слова, ностальгия и всё такое прочее… Моё счастье, что он дурак. Умный бы сразу сообразил, что сухопутной крысе с нами в одиночку не справиться.

— Твоё счастье в том, что сегодня дьявол оказался сильнее! — Богуш гневно сверкнул глазами. — Но настанет день расплаты!

— Ещё один пророк, мать его так, — Галка ругнулась по-французски, чтобы все присутствующие поняли. — Ну что ж, Этьен, он твой… А ты, парень, даже не представляешь, во что влип, — это уже поляку. — Не надейся умереть. Эти ребята так хорошо знают своё дело, что ты не покинешь этот мир, пока не выложишь им всё.

— На дыбу, — Этьен кивнул двоим подчинённым, и те моментально завернули поляку руки за спину.

— Стойте! — взвыл Малецкий. — Не надо, я всё скажу!

Этьен слышал про людей, которым нестерпима даже наималейшая боль, но видеть не доводилось. Впрочем, это всегда можно проверить. А пока что он сделал палачам знак повременить, пододвинул к себе письменный прибор и обмакнул перо в чернильницу.

— Ну давай, парень, выкладывай, — недобро усмехнулся Бретонец. — Дыба никуда не убежит. И ты — тоже.

Отец Висенте писал письмо в Мехико. Очередной отчёт, только и всего. Но сколько в нём было горечи! «Серебряный флот», который сейчас необходим Испании как воздух, захвачен пиратами! Знатные гранды и богатейшие купцы Новой Испании, бежавшие от зверств, учиняемых дикарями майя, сейчас сидят в крепости Санто-Доминго и ждут, когда родственники внесут за них выкуп! И это при том, что пираты отняли у них все перевозимые ценности!.. Зверьё, еретики проклятые… Ну, ничего. Скоро им будет нанесен такой удар, что они не оправятся!

Письмо было уже отправлено, когда фра[136]Эстебан сообщил об аресте трёх молодых испанцев, купеческих сыновей, обвинённых в покушении на убийство, и предстоящем суде над ними. Услышав фамилии арестованных, отец Висенте так и обмер: это же сыновья тех самых купцов, которых он вовлёк в заговор против пиратов! Что если мальчишки знают о замыслах отцов и захотят купить себе жизни, рассказав об этом следователю? Здесь полицейское дело поставлено отменно, и следователь обязательно уцепится за возможность раскрыть заговор! А купцы, чтобы снять с себя хоть часть вины, обязательно назовут имя инициатора! Его имя!

— Фра Эстебан, сообщите отцу настоятелю, что мне необходимо срочно отбыть в Мехико, — сказал отец Висенте. — У меня есть сведения, которые я не могу доверить бумаге.