Жуга. Осенний лис - Дмитрий Игоревич Скирюк

еду. Пингвины были очень жирными и неприятно пахли рыбой, но после двух недель в море свежее мясо казалось деликатесом. Кости так и хрустели на зубах. Травник был всецело занят своей порцией, когда ему вдруг показалось, что в темноте, за кругом света, проскользнула тёмная фигура. Он вздрогнул и всмотрелся в ночь, но ничего не обнаружил и уже хотел вернуться к еде, когда Рэйво внезапно тоже напрягся. Лицо его стало тревожным. Финн медленно наклонил голову, прислушиваясь, отложил недоеденный кусок, вытер руки и вытащил меч.

– Там кто-то есть, – сказал он.

– Не мели чепухи, – фыркнул Хельг. – Кто может жить на таком пустыре? Ешь давай, а то остынет.

– Там кто-то есть, – убеждённо повторил Рэйво. – Я видел глаза.

– Я тоже что-то видел, – поддакнул Жуга. – Вон там, за камнями.

Стукнул камешек. Прежде чем кто-то успел спохватиться, Винцент отбросил пингвинью ногу, схватил арбалет и выстрелил. Послышался негромкий крик. Бранд и Магнус бросились во тьму и после короткой, но шумной возни вытащили к костру упирающегося человека. Остальные мореходы с оружием в руках напряжённо всматривались в ночь.

– Вроде тихо, – наконец проговорил Винцент.

– Отойдите от костров, – предупреждающе сказал Яльмар. – А то им будет легче в нас попасть… Хёг, где мой шлем?

Однако ночь была тиха, и вскоре внимание мореходов переключилось на пленника.

Это был невысокого роста, худой, жилистый паренёк, одетый в грубо сшитые из шкур штаны, коричневую куртку из овечьей шерсти и сапоги невыделанной кожи. Оружием ему служил тяжёлый длинный нож, лезвие которого было источено так, что стало похоже на турецкий ятаган, а также каменный топор, прикрученный к рукояти при помощи бараньих жил. Ни их, ни свой короткий лук он так и не пустил в дело. Был он грязен и небрит, на щеках, симметрично друг другу, выделялись прямые ритуальные шрамы. На вид ему можно было дать лет двадцать.

– Кто ты? – спросил Яльмар по-английски, затем по-норвежски. – Как тебя зовут? Откуда ты пришёл?

Ответа не было. На все вопросы пленник угрюмо молчал и буравил мореходов острым взглядом тёмных глаз из-под завесы таких же тёмных, грязных и нестриженых волос.

– Круитни, – медленно проговорил Рой-Рой. – Этого я и опасался.

– Круитни? – вскинул голову Жуга.

– Да. Пикты.

Жуга вгляделся пленнику в лицо.

– Я думал, что они… Что их давно уже нет.

– Многие так думают.

Шотландец внимательно оглядел пленника со всех сторон. Ран на его теле не было. Стрела пропала.

– Кричал не он, – глубокомысленно сказал Рой-Рой. – Значит, их было двое. Раз нас нашёл один, найдёт и другой. Теперь они нас в покое не оставят. Надо отплывать.

– С ума сошёл? – вскинулся Яльмар. – Плыть ночью? Даже и не думай. До утра дотерпим, не впервой. Они живые, значит, их можно убить.

Рой-Рой покачал головой.

– Убить их очень трудно. Они умеют ловко прятаться и видят в темноте. Они настоящие дикари. Хитрые, упрямые как черти, своевольные и скрытные. Мы прогнали их до самого моря, но так и не смогли подчинить. Они устраивают норы под землёй, словно крысы. Оттуда их не выкуришь.

– Полегче со сравненьями, шотландец, полегче, – послышался голос Ашедука. Гном выступил из темноты. – Жить под землёй – совсем не значит быть зверем. – Он огляделся. – Что вы собираетесь делать?

Тил вдруг выступил вперёд и подошёл к пленнику. Все притихли. Мальчишка протянул руку к пленнику, коснулся шрамов на его лице. Пикт не пошевелился, остался сидеть как сидел, лишь смотрел на Телли молча, затаив дыхание, глаза в глаза.

– Он нам не враг, – наконец сказал Тил.

– С чего ты взял? – усомнился Рой.

– С чего я взял? Да посмотри сам: оружие не боевое, доспеха нет, щита тоже, лицо не раскрашено [59]. Он охотился. Отпустите его.

– А вот это, – вспылил неожиданно Яльмар, – решать не тебе! Может, и отпустим, только утром, если на нас не нападут. Что скажете?

Мореходы молчали, в нерешительности поглядывая друг на друга.

– Выставим дозорного? – предложил Хуфнагель.

Яльмар нахмурился.

– Мы не можем доверять кому-то одному: он запросто может заснуть. Усталость – коварная штука. Пусть караулят по трое. Согласны?

Спорить никто не стал. Жуге выпало караулить в третью очередь, вместе с Вильямом и Сигурдом. Магнус растолкал его, когда пришло время сменяться, и завалился спать.

Ночь была темна. Поднялся лёгкий ветер. Волны с шорохом набегали на берег. Наледь на камнях матово поблёскивала в лунном сиянии. Вильям, позёвывая, выбрался к костру, уселся на бревно и запахнул плащ.

– Холодно, – пожаловался он.

– Тем лучше, – усмехнулся Сигурд. – Не заснёшь.

Пленник всё так же молча сидел у костра, там, где его оставили. Казалось, он не чувствовал ни холода, ни боли от верёвок. Глаза его были открыты, он не спал. Жуга протянул к костру озябшие ладони, посмотрел на пикта, нацедил из бочонка пива и направился к нему. Сигурд покосился на него. Ничего не сказал.

Жуга опустился на камни возле пленника. Поднёс кружку к его губам. Тот отвернулся.

– А вот это ты зря, – хмыкнул травник. – У тебя, должно быть, всё горло пересохло. Зачем ты следил за нами?

Тот не ответил. Травник сосредоточился и медленно принялся перебирать в уме созвучия, проталкиваясь сквозь пелену непонимания.

– Морн, – наконец позвал негромко он. Веки пленника едва заметно дрогнули, и Жуга убедился, что угадал имя. – Морн, готов поспорить, что ты меня понимаешь. Я не желаю тебе зла. Но я не верю, что ты мог оказаться здесь случайно. Ты ведь шёл по берегу за нашим кораблём, я прав?

Пленник коротко взглянул на травника из-под завесы грязных волос. Губы его шевельнулись, однако слов не последовало. Жуга подложил под себя обломок доски и уселся поудобнее. Поставил кружку на песок.

– Я знал когда-то девушку из вашего народа. Она… была со мной. Её звали Линора, и она была… странная. Я её любил. И, наверное, люблю до сих пор. Я думал, ваш народ давно исчез…

– Ты не норвежец, – сказал вдруг пленник. Голос его был хриплым и бесцветным, но травник всё равно вздрогнул от неожиданности и чуть не опрокинул кружку. – Ты вообще не норманн.

– Да, я с южных гор, с Большой земли.

– Викинги жгут, грабят, убивают. Завоевали всю Восточную Англию. После этого ты спрашиваешь, что я делал здесь? Смотрел.

Он умолк, и травник не нашёлся, что ему ответить.

– Среди вас сид, – помедлив, сказал тот. – И дракон. Я подошёл поэтому.

– Ты ведь мог убежать, зачем остался? Ты и… – Внезапно Жугу осенило. – Ты был не один? Кто… она?

Морн вскинул голову, и травник снова понял, что попал.

– В тебе огонь, – сказал