Белое дело в России. 1920–1922 гг. - Василий Цветков

2-й Войсковой съезд в августе 1917 г., работая в расширенном составе, подтвердил недействительность подобного «саморасказачивания». Было утверждено Положение об управлении Забайкальским казачьим войском, избран Войсковой атаман – полковник В. В. Зимин и Войсковое правительство. Были утверждены войсковые кандидаты во Всероссийское Учредительное Собрание: председатель войскового съезда, Забайкальский областной комиссар, член II и IV Государственных дум, член ЦК кадетской партии С. А. Таскин и генерал-майор И. Ф. Шильников. Таскин был хорошо известен в Забайкалье. В 1902 г. за организацию студенческой сходки он был исключен из Санкт-Петербургского университета, однако во время событий Февраля 1917 г. ему вместе с В. Н. Пепеляевым удалось взять под охрану Арсенал в Петрограде и предотвратить неконтролируемую раздачу оружия «отрядам Красной Гвардии». Военно-политическое руководство в условиях военных действий по линии КВЖД и в Даурии сосредотачивалось в штабе ОМО, включавшем оперативный, инспекторский, интендантский, а также целый ряд самостоятельных «гражданских» отделов.

Следующим этапом создания областной власти стало составляться на ст. Борзя формирование Временного правительства Забайкальской области во главе с начальником ОМО атаманом Семеновым и его заместителями – Таскиным и Шильниковым (по гражданской и военно-административной части, соответственно). Подобная структура своеобразного «триумвирата» (глава власти и его «военный» и «гражданский» заместители) была впервые осуществлена в Забайкалье в 1918 г., а в 1920 г. она была воспроизведена, когда Семенов стал уже главой Российской Восточной окраины. По оценке Таскина, «Семенов держал на своем фронте большевистских сил тысяч до двадцати». «Никаких диктаторских наклонностей» у атамана «не замечалось» и он «делил власть» между своими заместителями, несмотря на то, что «для войск его воля имела исключительное значение».

28 апреля 1918 г. был обнародован состав правительства и опубликована правительственная программа, принципиально не отличавшаяся от аналогичных программных заявлений антибольшевистских правительств в 1918 г. В ней прокламировались созыв (на основе «четыреххвостки») Сибирского Учредительного Собрания, восстановление органов местного самоуправления, существовавших до октября 1917 г., восстановление «судебной, финансово-денежной и хозяйственной систем», защита «свободы совести», «профсоюзной деятельности», «кооперативного движения». Отделы штаба Отряда являлись основой создания областной власти – Временного правительства Забайкалья.

Тем не менее тенденция к сохранению собственных властных полномочий оказалась не столь заметной, и 10 августа «триумвират» заявил о сложении с себя полномочий и «предоставлении себя и всех своих ресурсов в распоряжение Верховного командования противогерманских союзных сил». Сам Семенов не заявлял об однозначном подчинении какой-либо структуре из числа действовавших в 1918 г. в Сибири и на Дальнем Востоке. Например, Временное правительство автономной Сибири, также признанное Семеновым, декларировало, что атаман является командующим Отдельной Восточно-Сибирской армией, основу которой должны были составить имевшиеся в его распоряжении воинские части. Подчинения ОМО и его начальника требовал генерал Хорват.

Однако при «соприкосновении с частями Временного (Сибирского. – В.Ц.) правительства», 1 сентября 1918 г., Семенов заявил о подчинении Временного правительства именно ему: «Совместной работой мы, все русские, объединимся в дружном стремлении к достижению общей цели спасения Родины» – приказ № 198 от 7 сентября 1918 г., – получил при этом чин полковника, полномочия командира 5-го Приамурского армейского корпуса и начальника Приамурского военного округа (приказы командующего Сибирской армией генерала Иванова-Ринова от 6 и 10 сентября 1918 г.). Еще раньше – 26 августа о признании Временного Сибирского правительства заявил Съезд представителей городского и сельского управлений, проходивший в Забайкальской областной земской управе. Осенью 1918 г. в регионе началось восстановление центрального и местного управления и самоуправления. Забайкальский атаман полковник Зимин приступил к восстановлению ликвидированных советской властью войсковых структур.

Войсковое правление наделялось «неотъемлемым правом» организации и передвижения воинских частей в Забайкалье. В сентябре Читинская уездная земская управа выступила с распоряжением о восстановлении волостных и станичных земских управ, однако представители казачества отказались войти в состав областной земской управы. 14 апреля 1918 г. было разрешено создание самообороны под контролем станичных правлений и земских управ. Был создан Забайкальский областной отдел милиции. Семенов признал власть Омска и обязался проводить боевые операции на всей территории Забайкалья, а позднее в Приамурье и Приморье (в оперативном отношении он подчинялся полковнику А. Н. Пепеляеву)[936].

Подобное доверие со стороны Сибирского правительства не снижало актуальности оценки деятельности «забайкальской власти» со стороны уполномоченных Совета министров уже Временного Всероссийского Правительства, действовавших по указанию Уфимской Директории. Правда, их выводы оказались в целом благоприятными для Семенова. В частности, в докладе Е. Е. Яшнова отмечалось, что отдельные «незаконные явления, которые имели место в Забайкалье», вызваны «недавним свержением большевизма», временным отсутствием «полной схемы административного управления», а также действиями «не столько Семенова, сколько некоторых наиболее экспансивных из его подчиненных».

Нельзя не принять во внимание того факта, что при всех имевшихся возможностях для утверждения режима единоличной власти Семенов отнюдь не стремился к ней, а напротив, заявлял о готовности сотрудничать с местной общественностью. Эта черта его политического курса проявится и позже, в 1920 г. «Семенов производит хорошее впечатление, – отмечал Яшнов, – он пытается опереться на кадетов, но сам, видимо, более правых убеждений и относится к Всеправительству (Всероссийскому Временному правительству. – В.Ц.) и Сибправительству (Временному Сибирскому Правительству. – В.Ц.) с некоторой долей сомнения, опасаясь в них скрытых социалистических тенденций». Тем не менее, утверждал Яшнов, «с заменой осадного положения военным и с проведением закона о военных районах, общественная жизнь вводится в законное русло»[937].

Весной и летом 1918 г. правовая основа деятельности ОМО строилась на «законах военного времени». Белое движение в Забайкалье (равно как и на Дальнем Востоке в целом) стало ярким примером формирования здесь т. н. атаманщины. Примечательна ее характеристика генералами Н. Н. Головиным и В. Г. Болдыревым. Атаманы Семенов, Калмыков, Анненков отличались «личной храбростью, авантюризмом, некультурностью и отсутствием элементарного понимания начал законности». Однако наряду с «нравственным уродством и анархичностью» многие «атаманские части» отличались «своеобразным идейным служением стране» и были «наиболее дисциплинированными» с точки зрения преданности своему «вождю», отличаясь специфической «дисциплиной» гражданской войны[938].