Роковое завещание - Людмила Мартова

Разумеется, тоже за состоятельного человека. Детей у них, правда, не было, и недавно они развелись, потому что выяснилось, что у ее второго мужа есть женщина, которая ждет от него ребенка. Рената опять же вернулась в ту свою квартиру. Мы это со стороны знаем, потому что много лет не общаемся.

Доверительница была права. Вся эта история выглядела крайне странной. Впрочем, Евгения Волина за свою многолетнюю карьеру не раз убеждалась в том, что в жизни случается все, что угодно. Дело не казалось ей сложным. Слишком много лет прошло, чтобы эта Рената смогла доказать в суде свое право на дом.

– Найденное завещание заверено у нотариуса? – уточнила она у Гордеевой.

– Мы не знаем. Рената не приложила его к иску, с которым мы смогли ознакомиться в суде. А это что-то меняет?

– Не думаю. В 2001 году, когда вы вступали в права наследства, Рената знала об этом?

– Разумеется. Она тогда расстраивалась, что свекор не оставил завещания, хотя и признавала, что купленная ей квартира является достаточной компенсацией за время, которое они провели вместе. И из дома мы ее не выгоняли, дали время, чтобы съехать. Что она и сделала.

– Я в качестве вашего адвоката заявлю ходатайство, чтобы суд истребовал наследственное дело у нотариуса и приобщил к материалам, а истица предоставила тот экземпляр завещания, который она якобы нашла. Срок исковой давности для предъявления подобного иска давно истек. Я просмотрю судебную практику, но навскидку позиция вышестоящих судов в таких вопросах заключается в том, что для восстановления срока для принятия наследства по завещанию необходимы определенные условия. То есть Рената должна доказать, что не знала о завещании раньше, а это непросто. В общем, наши с вами шансы на успех я оцениваю как довольно высокие.

Женя улыбнулась.

– Вот и хорошо, – обрадовалась Татьяна Михайловна. – Тогда давайте подписывать соглашение?

На все формальности ушло не больше двадцати минут. Официально доверителем Евгении Волиной стал Александр Гордеев, как наследник своего деда по закону и владелец загородного дом в Излуках. На все необходимые вопросы он отвечал самостоятельно, хотя и скупо, то есть оказался не немым все-таки.

При подписании соглашения монету, которую он крутил в руках, Гордеев положил на стол.

– Золотая? – спросила Женя.

Визитер тут же убрал свою реликвию в карман, как будто боялся, что адвокат Волина может на нее посягнуть. Женя почувствовала неприязнь.

– Да. Дед подарил на восемнадцатилетие, незадолго до смерти. Это двадцать пять рублей 1908 года. Выпущена после того, как в Сибири нашли золотой самородок весом в пять килограммов. Николай Второй распорядился отчеканить из найденного золота монеты, которые раздаривал на своем дне рождения близким.

– Ваш дед увлекался нумизматикой?

– Нет. Просто вкладывал деньги, чтобы избежать их обесценивания. Монета довольно дорогая, но мне больше важна память о деде. Он меня любил. И я его тоже. После его смерти ношу ее всегда с собой в качестве талисмана.

Соглашение было подписано, и Гордеевы удалились. Телефона Ренаты Максимовой у них не было, но раздобыть номер проблемы не составляло. Для начала Женя собиралась назначить истице встречу, чтобы попытаться выяснить детали и попробовать договориться во внесудебном порядке. Если эта самая Рената поймет, что ей ничего не светит, то можно будет не тратить время и нервы в судебных заседаниях. Время – Женино, а нервы – Гордеевых. Впрочем, глядя на Александра, она сомневалась в том, что они у него есть.

После ухода новых доверителей Женя закончила намеченные на сегодня бумажные дела, сделала несколько телефонных звонков, нашла в базе данных номер Ренаты Максимовой и под конец рабочего дня набрала необходимые одиннадцать цифр, чтобы договориться о встрече на завтра. Откладывать некуда, первое судебное заседание по иску назначили уже через четыре дня. Женя отметила, что Гордеевы обратились к ней не сразу.

Трубку долго не брали, и она уже собиралась отключиться, но тут раздался щелчок.

– Слушаю, говорите, – произнес женский голос, чуть задыхаясь.

На заднем фоне слышался какой-то шум, а может, музыка. Женя не разобрала.

– Это Рената Николаевна Максимова?

– Да, это я. Что вам угодно?

– Здравствуйте. Меня зовут Евгения Волина. Я – адвокат Александра Гордеева. Мне нужно с вами встретиться и поговорить.

В трубке царило молчание.

– Алло, вы меня слышите? – Женя подавила детское искушение подуть в телефон. Так всегда делала мама, когда ей не отвечали.

– Вы шутите? Или издеваетесь? – в голосе Максимовой звучало подозрение. – Саша умер более двадцати лет назад.

Да, когда внука называют в честь деда, иногда возникает путаница.

– Я – адвокат Александра Петровича Гордеева, – уточнила Женя. – Буду представлять его интересы в судебном заседании по рассмотрению вашего иска. Так мы можем встретиться и поговорить?

– О чем? – удивился голос в трубке. – Я все в иске указала. Оказывается, дом в Излуках мой. И все, что в нем находится, тоже мое.

По сравнению со стоимостью дома, все, что в нем находилось, можно было не упоминать.

– И все же, я думаю, нам стоит поговорить, – твердо стояла на своем Женя. – Вам удобно приехать ко мне в офис? Или, если хотите, я готова приехать к вам.

Максимова снова помолчала.

– Приезжайте ко мне, – наконец ответила она. – Не понимаю, что это дает, но мне нечего скрывать. И я не боюсь адвокатов. Завтра утром сможете? Сегодня у меня массаж.

На заднем фоне раздался звонок в дверь. Видимо, массажист пришел.

– Да. В девять утра буду у вас. Диктуйте адрес.

– Новгородская, 25, квартира 49.

Женя услышала шаги, видимо, ее собеседница шла открывать дверь.

– Хорошо, до завтра, – сказала она и отключилась.

На следующее утро адвокат Волина стояла перед нужной ей дверью. Часы показывали без двух минут девять – пунктуальность была второй привычкой Жени. Она нажала на кнопку звонка. Раздалась трель, такая же, как она вчера слышала в телефоне. Ничего. Она позвонила снова, но ей никто не открывал. Женя нахмурилась, потому что необязательности в людях не любила.

Она позвонила в третий раз, но ситуация не поменялась. Что ж, придется приезжать еще раз. С досады Женя слегка стукнула кулачком по пластику двери. Та внезапно поддалась, приоткрывшись. Что за черт? Женя только сейчас заметила, что дверь закрыта неплотно. И что это означает?

Внезапно ей стало не по себе. По-хорошему сейчас ей нужно повернуться и уйти, чтобы не накликать неприятности на собственную голову. Но Евгения Волина не была бы собой, если бы сейчас ушла. Внутри незапертой квартиры мог находиться человек, нуждающийся в помощи. Она еще раз толкнула дверь, которая легко поддалась, открываясь вовнутрь. Женя натянула перчатки, которые сняла